В крайних точках своих отпусков.
Буду ждать. Но чего, я не знаю.
Ведь курорты не дом для души.
Не прошу. В тайне я умоляю –
Номер мой удалять не спеши.
Вдруг однажды прекрасной весною
Где-то жалобно ёкнет в груди,
И натянутся нервы струною,
И захочешь в то лето прийти.
Несостоявшейся любви
Узнаю, твои плохи дела…
Рассказали, хотя не просила.
Я твоим талисманом была –
Это главная женская сила.
В день, когда ты оставил меня,
Со всей мочи меня бросив оземь,
Отвернулась весна от тебя.
Я ушла вместе с ней в грусть и осень.
Просто жалко теперь, я смотрю…
Ты пойдёшь вскоре камнем на дно…
Ты не тонешь, пока я люблю…
Только мне ведь не нужно оно.
Мир, война, злость, обида, вражда…
Потихоньку их память стирает.
Оказалась тебе не нужна…
Время мне всё забыть помогает.
А энергии женской поток…
Он исчезнет, к тебе не вернётся.
Позабыт, обречён, одинок…
Лишь в тоске тебе жить остаётся.
Жаль тебя, я душой не кривлю.
Только выбрал ты сам свою долю.
За бестактное слово «люблю»
Отберут у тебя дорогое…
По счетам всегда плату вносить
Всем придётся в положенный срок.
За дела наши жизнь будет мстить –
Но, увы, справедливый итог…
***
За час до завтрашнего дня,
Глазами в потолок впиваясь,
С приятной грустью улыбаюсь.
Я помню – «выбери меня».
Пусть необузданная муза
Нужна как воздух и вода.
Триумф любви во всём, всегда…
В висках моих назрела грузом…
За час до завтрашнего дня…
Так странно, я почти забыла
Глаза, которые любила,
И в них мольбу: «возьми меня».
Полгода бардак
Сезонный бардак в душе поселился,
И мне неуютно давно. Без него ли?
Я всё ещё помню, как «барин влюбился»
В «игрушку», которая рвётся на волю.
И после него мир, казалось, разрушен.
Мой внутренний мир, он главнее всего.
С погодою в доме никто мне не нужен.
И не был никто, ну, лишь кроме него.
На пряники скуп, а кнута не хотела.
Устал он бороться, устроил бардак.
Крушил он не просто, крушил он за дело.
Вот только не знаю я… что же не так.
Вопросы «За что? Почему?» я забыла.
Что было, теперь ничего не вернуть.
Бардак разгребать, как всегда, мне по силам
И дальше идти, и откроется путь.
Полгода плохая погода в квартире,
Полгода дожди у поэта в душе.
Полгода на хлебе я и на кефире.
Ночами полгода курю в неглиже.
Бардак и разруха. Я с ней не справляюсь.
Тревожность и мнительность, боль и тоска.
Я, впрочем, давно уже не удивляюсь…
Сезонный бардак у меня с сорока.
Ну, прощай
Туманно было с самого начала,
Ведь всё не так и приторны слова.
Поступки были, я их отмечала.
А это важно… Кругом голова?
Да нет. Вот голова-то не кружилась,
Хотя и не болела никогда.
Я мысленно давно перебесилась,
Всё в шутки превращая, как всегда…
Подумаешь, сбежал или достало.
Он хочет большего чего-то для себя…
Пусть начинает жизнь свою сначала,
Кого-то там по-хищному губя…
А выйдет ли? Ведь хищники не звери.
Учёт своих трофеев не ведут.
Мне главное, чтоб не скулил под дверью,
Когда поймёт, что он не нужен тут.
Он выбор сделал, обесценив время,
По закоулкам пёсиком повыть.
И отношений жизненное бремя
Он соизволил снять и позабыть.
Пускай идёт, бежит, с цепи сорвавшись,
Свобода лихорадит дух и грудь.
Не знал… чего хотел… меня предавший.
«Не приходи ко мне. Меня забудь».
***
В огромном мире всё не так,
В любовь давно не верится.
Вот музой стал опять мудак,
И строки о нём ценятся.
А что он сделал? Как снискал
Моё расположение?
Он, может, руку мне подал,
Когда я без движения?
Он, может быть, переживал,
Печалился и мучился?..
Он просто врал, он нагло врал,
Мечтая, что получится…
Главный герой – простой мудак,
Ломавший сердце на куски…
Он искалечил душу так,
Что вышел дух,
за ним… стихи…
Круги на воде
Искры из глаз, мурашки по коже…
Он меня любит? Я тогда тоже…
Ходит кругами, смотрит и мается.
Сделать хорошее мачо стесняется…
Злится, что нет ему доступа к телу…
Мне маргинальность его надоела.
Счастье какое? Круги на воде.
Снова встречаются крайне не те…
Дальше пусть ходит, не запрещаю.
Что ему нужно, давно я не знаю.
Нет ни заботы, ни знаков внимания.
Нет ни приличия, ни воспитания.
Смотрит и млеет, песни заводит.
Только мужчина кругами не ходит.
Может, он дома оставил часы…
Я скажу время, спроси же, не ссы.
Злое, женское, хулиганское
Пока зайка моя выкобенивалась,
Я терпела, ну, сколько могла,
А потом я взяла на*бенилась
И люлей ему жарких дала.
От души и бесплатно, но больно.
Он кривлялся и нёс чепуху.
Я решила – пожалуй, довольно,
Измельчив его сердце в труху.
Опять?
Опять возлюбленный Семён
Пришёл и потревожил сон.
Его гнала, как комара,
С полуночи и до утра.
Семён пришёл. Опять, за что?
Ведь здесь не ждёт его никто…
Всё мысли прочь я со двора
Гнала.
Но, дура… я ждала.
***
Приходит и садится рядом в кресло.
Ей важно мысли все мои постичь.
До каждой запятой всё интересно.
Часами может молча говорить.
Уютно ей, ведь за порог не гонят.
Сидит в тепле, ей некуда спешить.
А может, чаю? Но намёк не понят…
Давай дружить, не мучить, не душить.
Явленье частое теперь в мои покои…
Ушла бы по-английски, буду рада.
Когда она покой и сон не тронет?
Пока же отравляет мысли ядом.
Она не виновата, это нервы…
Мы с ней на «ты» и редко в поддавки…
И кто из нас теперь родился первым…
Бессонница – последствие тоски.
Мягкая карамель
На дворе был не март, а апрель.
Я – по парку промозглому молча,
Наблюдая, как в лужи капель
Тихо падает, гладь воды корча…
Отшумели зимою дожди,
Снежных хлопьев я ртом не ловила.
Яблонь цвет в обрамленьи весны
Моё сердце ещё не забыло…
Изменили меня соловьи,
Те, что пели так сладко на воле…
