Дорога ровной лентой стелется под копыта лошадей. Я стараюсь приноровиться и их торопливому шагу и не выглядеть мешком с картошкой верхом на благородном скакуне. Я-Айне конечно умею ездить верхом, я-Алина впервые самостоятельно сижу в седле. Не могу сказать, что я боюсь, но отпустить инстинкт самосохранения и полностью довериться памяти тела удается не с первого раза.
Нам предстоит ехать в сторону Арклоу, но, не доезжая до города несколько миль, свернуть в сторону Иорка, а вот между Арклоу и Иорком притаился столь вожделенным нами манистер, в котором, надеюсь, живет и здравствует престарелый Дугал-Донал.
Дорога проходит в молчании, спешиваемся мы всего лишь на несколько минут, чтобы посетить кустики, а перекусываем и вовсе в седле. И к вечеру добираемся до того самого постоялого двора, где мы останавливались, когда ехали из Рейрока в Кинлох.
На самом-то деле еще не настолько поздно, но ехать в темноте было бы верхом глупости.
Для меня сейчас и на стуле сидеть настоящая мука. Мышцы с непривычки болят, кажется, что их каждую секунду выворачивает наизнанку. С тихим вздохом опускаюсь на твердое сидение и едва сдерживаюсь, чтобы не застонать.
─ Как ты? ─ интересуется муж, заметив мои гримасы.
«Плохо, очень плохо» ─ хочется ответить мне, но я улыбаюсь сквозь зубы и выдавливаю из себя:
─ Нормально.
Киан, естественно мне не верит, только головой качает. А, заказав еду, подходит к хозяину гостиницы и, сунув ему монету в руку, о чем-то договаривается.
Над тарелкой с тушеной бараниной с овощами я отчаянно клюю носом, сидр и вовсе не допиваю. Все мои мысли сейчас о том, как бы поскорее улечься в постель.
─ Так, идем спать, Айне, ─ решает муж, видя, как я чуть ли не с ложкой во рту дремлю за столом.
─ Но ты ведь еще не закончил, ─ протестую, удрученно осматривая остатки пищи на столе.
─ Закончил, ─ хмурится муж и ведет меня на второй этаж, но, преодолев половину ступенек, останавливается и настороженно осматривает зал.
─ Что случилось? ─ озадаченно интересуюсь, следя за ним взглядом.
─ Ничего, ─ слегка встряхнув головой, словно отгоняя навязчивые мысли, отвечает некромант. ─ Идем спать. Завтра снова рано подниматься.
Пока мы топаем по коридору, я мало обращаю внимания на дорогу, моя б воля и вовсе разлеглась где-то тут под стеночкой, но в кровати все же лучше. А останавливаемся мы перед смутно знакомой дверью.
Не может быть?!
─ Киан!? ─ вопросительно поднимаю брови.
─ Я просто подумал, ты за ними соскучилась, ─ хмыкает некромант, толкая дверь. С приоткрытого номера застенчиво выглядывает Кровать, и бесстыдные фейри, довольно сверкают глазками на ее изголовье.
─ Ты уверен, что нам не будут сниться кошмары на таком брачном ложе? ─ повернувшись, интересуюсь у этого массовика-затейника.
Муж довольно блестит глазами.
─ У меня есть отличное средство от плохих сновидений?
Ты смотри, как говорит!
─ Учти, опиумная настойка вызывает привыкание, ─ невинно хлопаю глазами, делая вид, что не понимаю его намеков, и пошире открываю дверь.
Теперь я вижу всю комнату, и помимо кровати, вызвавшей у меня противоречивые чувства, замечаю дубовую лохань, наполненную горячей водой. Едва ли не с воплем бросаюсь сначала на шею Киану, в порыве благодарности, а затем и к деревянной емкости.
─ Я подумал, что тебе не помешает ванна, чтобы расслабить непривычные к верховой езде мышцы.
С восторгом киваю и принимаюсь стаскивать с себя одежду, наплевав на ложную скромность.
Муж подкидывает в камин парочку, обещающих долго гореть, поленьев и, уведомив, что у него есть еще кое-какие дела, выходит из комнаты, оставив меня в одиночестве. Ну, как в одиночестве, с моей на данный момент лучшей подружкой ─ ванной.
С блаженным вздохом погружаюсь в приятную водичку, откидываюсь на бортик, подставив под голову сложенное в несколько слоев полотенце, и закрываю глаза. Вот оно! Счастье!
Спустя минут пятнадцать прихожу в себя и принимаюсь мыться, а, закончив с гигиеническими процедурами и заметив, что вода пока не остыла, решаю еще понежиться в ней пару минут и благополучно засыпаю.
Просыпаюсь в кровати на рассвете, придавленная тяжелым и горячим телом безмятежно сопящего мужа. Спустя пару минут, и он открывает глаза.
─ Ну, как спалось? Фейри не мешали? ─ чуть ехидничая, интересуется он.
─ Нет, ─ фыркаю я. ─ Зато один некромант все ночь храпел на ухо.
─ Вот бессовестный, ─ хмыкает этот самый некромант и сгребает меня в объятья.
Из постели мы выбираемся спустя час и быстро собираемся. В зале нас уже должен ждать в это время завтрак, о котором за дополнительную плату вчера договорился муж.
В такую рань за столами кроме нас никого нет, и это меня полностью устраивает. Неторопливо жую кашу и запиваю свежим, сладким молоком. Киан быстро управляется со своей порцией и идет проверить наших лошадок.
От нечего делать, принимаюсь разглядывать стены и потолок сего занимательного заведения. По всему видно, что хозяин постоялого двора очень суеверный индивидуум. Под потолком висят связки чеснока, веточки рябины, а в косяк над входной дверью воткнут громадный ржавый гвоздь. «Я таких восхитительных параноиков еще не встречала!» ─ внутренне умиляюсь, поглядывая искоса на суетящегося за стойкой владельца постоялого двора. Это откуда же такие мнительные берутся?
Скрипнувшая дверь отвлекает меня от созерцания других достопримечательностей и заставляет перевести взгляд на нее. Я ожидаю увидеть возвратившегося мужа, который жаждет поторопить меня, но вместо этого с интересом наблюдаю, как в зал, полностью игнорируя все народные обереги к превеликому сожалению хозяина, заходит сгорбленная бабулька. Мужчина недовольно хмурится и что-то резко ей выговаривает в ответ ее на просьбу. Пожилая женщина низко опускает голову, горбится еще сильнее, и собирается уходить. Но в последний момент слегка вздрогнув, поднимает глаза, окидывает взглядом зал, а заметив меня, расплывается в непонятной торжествующей улыбке. И эта улыбка, почему-то, мне ни капли не нравится.
Отодвигаю от себя посуду с остатками еды и уже собираюсь встать, но ушлая старушка с несвойственной таким людям прытью семенит ко мне и хватает за руку. Как я ни пытаюсь вырвать свои пальцы из ее цепкого захвата, у меня ничего не получается
─ Дочь Динкехта, носящая в себе свет Эйрмуд, ─ сквозь зубы шепчет она. ─ Я тебя жду. Очень давно жду. Возвращайся ко мне. Сделай то, что тебе предначертано. И твой любимый будет жить. Будет жить вечно!
Я отшатываюсь от безумной и, наконец, выдергиваю руку. А старуха начинает жутко, хохотать. Ее смех похож на смех сумасшедшей. Она им давится, захлебывается, сгибается пополам держать за живот и, в конце концов, падает на пол, еще продолжая посмеиваться и биться в конвульсиях.
К нам подбегает хозяин и опускается на колени перед пожилой женщиной, придерживая ее за плечи, чтоб она меньше дергалась и не навредила себе. Через секунду бабуля обессилено затихает, и ее тело расслабляется.
─ Что эта женщина от вас хотела? ─ спрашиваю мужчину, ища в сумке нюхательные соли, чтобы привести старуху в чувство.
─ Денег просила. Побирушка она, ─ хмуро бурчит хозяин. ─ Часто тут промышляет, донимая постояльцев. Не первый год ее знаю...
Я перевожу взгляд на собеседника, ничего не понимая.
─ А такие приступы с ней часто? ─ подношу к носу женщины соль.
─ Впервые, ─ чешет затылок мужчина. ─ Это хоть не заразно? А то хвори всякие мне тут не нужны. У меня приличное заведение.
─ Не заразно, ─ хмыкаю, с удовольствием наблюдая, как несчастная приходит в себя.
─ Вот ни на минуту тебя нельзя оставить одну, ─ слышится над головой голос Киана.
Честное слово, как будто я виновата. Аж обидно стало. Немного. Совсем чуть-чуть. Больше для публики.
─ А я что? Я ничего? ─ так и хочется сказать, что примус починяла, да не поймут. ─ Я завтракала просто. А она ко мне подошла, вздор какой-то нести начала и сознание потеряла.
