— Ну, не валяй дурака, Назови хотя бы одно имя, — мягко попросил светловолосый.

— Я сам, — выдохнул он.

Еще один удар.

— Ну ты и дурачина, — сказал Гарри. — Я же все нутро тебе отобью. Давай, дай мне хоть кого-нибудь.

Мартин не ответил — было слишком больно. Помощник шерифа пожал плечами, вздернул его на ноги и толкнул на стул. Быстро и ловко прикрутил руки к подлокотникам, отошел в темноту и вернулся, держа в руках что-то темное, грубое на вид.

Маска. Личина из ржавого бугристого металла, сзади металлические обручи, открытый будто в крике рот, из глазниц торчат длинные штыри. Мартин на секунду растерялся, даже забыл про боль. Это еще что за..?

— Голову наклони, — попросил Гарри, и не дожидаясь, надел маску на Мартина. Тот невольно вздрогнул от прикосновения холодного железа.

— Сейчас я стану завинчивать эти штыри. Если не начнешь говорить, останешься без глаз. Серьезно, паренек, не заставляй меня тебя калечить. Назови имена.

Он рванулся раз, другой. Ремни держали крепко.

— Ну ты и дурачина, — беззлобно повторил Гарри. Что-то холодное коснулось крепко сжатых век Мартина.

— Имена!

— Да никто больше об этом не говорил! Только я!

Давление усилилось. Из-под век побежали слезы.

— Имена!

— Иди ты к эльфам! Никто… толко я!

Как же больно. Перед глазами поплыли цветные пятна, пальцы судорожно вцепились в подлокотники.

— Назови мне хоть кого-нибудь!

— Я один! Я! Я! Только я-аааа!..

Давление и боль исчезли. Не открывая глаз, Мартин услышал шаги и скрип двери.

— Вроде бы не врет, сэр, — раздался голос Гарри. — Говорит, он один про гоблинов болтал.

— Да ну? — отозвался шериф. — Эх, может и действительно не врет. Нет времени с ним возиться, дома ужин стынет. Всыпь ему плетей, что ли, и сам домой иди. Эх, что за собачий день…

Исполосованная спина зажила быстро, глаза перестали слезиться и болеть в тот же день.

А Двенна исчезла. Многие шептались, что ее забрали эльфы, а Мартин считал, что она сама ушла их искать.

Всю дорогу назад в ВересковицыДвенна плакала не переставая, а потом оказалось, что Миррен умерла за несколько часов до того, как они вернулись, и девушка тронулась умом. Перестала разговаривать, шарахалась от людей, а потом в один прекрасный день просто пропала. Мартин вспомнил страшные истории, которые Кара рассказывала детворе, когда он сам был еще совсем маленьким — когда на сердце у человека совсем плохо, он уходит искать тех, кто не смотрит в небо. Эльфы забирают у него память, забирают сердце, и человек истончается, становится безмолвным серым призраком, больше не чувствующим ничего — ни радости, ни горя, ни боли.

А может, он не прав, и Двенна ушла не сама, а те, кто не смотрит в небо, пришли и увели ее. Пришли же они за ним. Если поднять голову (ну это легко сказать — она тяжелая как камень и горячая, того и гляди задымится) — можно увидеть, как эльфы плавают под низким темным потолком дома, протягивают к Мартину длинные тонкие руки, будто сплетенные из полос дыма, предлагают ему красные глянцевые фрукты. Наверное, вкусные. Он с опаской тянет собственную дрожащую руку…

— Что ты делаешь? — испуганный голос матери.

— Ем, — бормочет Мартин. — Эльфы… угощают…

— Ах ты, горе мое, — вздыхает она. Холодная и мокрая ткань ложится на лоб, и эльфы исчезают. Лиц он не рассмотрел, только длинные руки, похожие на паучьи лапки. Ну верно. Он ведь не знает, как выглядят эльфы. Никто не знает.

В голове немного прояснилось. Конечно, под потолком никого не было. Его лихорадит, вот и мерещится всякое. Все из-за этого проклятого браслета. Мартин снова поднял руку. Тонкий обруч из потемневшей, почти черной меди плотно охватывал запястье. И ведь не снимешь, разве что руку отрубить. Хотя это был бы не самый плохой вариант.

Дурак, вздохнул про себя Мартин. Все мы дураки, что согласились их надеть, но я-то видел такой браслет раньше, у шерифа в Дановом Холле. Должен был догадаться. Должен был предупредить остальных. А теперь уже слишком поздно.

Все началось со слухов. Со странных новостей, которые приносили проходящие через округу путники — солдаты, торговцы, бродячие менестрели, беженцы.

Гоблинов удалось выбить из бывших земель Мида и Карлейна с севера Лостада, но они намертво встали в Авлари, вгрызлись клыками в тамошние каменистые пустоши, а на юге разгорелась новая война. Король и королева Апрая наотрез отказались отдавать свою державу под власть Венардии, объявили, что при необходимости справятся с гоблинами сами. Бои уже шли вовсю, хотя было так и непонятно, напали ли венардийцы первыми, или же апрайские рыцари решили нанести упреждающий удар.

А еще по северным землям, освобожденным от гоблинов, прокатилась волной какая-то странная хворь — наверное, хворь. Проходившие через Вересковицы люди рассказывали об опустевших, наполовину выгоревших деревнях и фермах и наспех засыпанных длинных рвах рядом с каждой из них.

— А может, и не хворь это никакая, — говорил один из таких, длинный и тощий патлатый мужик с висящей на поясе деревянной дудкой. — Я вот седьмину назад в одну такую деревеньку по пьяни забрел, насквозь ее прошел, и ничего. Потом трясся, вдруг теперь заболею, только нет, то ли небо миловало, то ли не болезнь это вообще, а эльфийское колдовство.

— Или гоблинское, — вставил кто-то из деревенских.

— Да иди ты, — возразили ему. — Гоблины вообще колдовать не умеют.

— Наши не умели, а другие, может, очень даже…

— Все, хватит о гоблинах. Замяли, ребята, замяли…

А потом в Вересковицы пришли солдаты — большой отряд в несколько сотен человек, а вместе с ними несколько священников, которых в здешних краях раньше не видели, в когда-то, наверное, красных рясах, которые со временем превратились в бледно-рыжие. Назвались братьями ордена Рассвета.

Гоблины знают, что им не одолеть наших воинов в честном бою, говорили они собравшимся вокруг людям. Чтобы отомстить, их шаманы наслали на ваши земли проклятие. Но король добр и хочет помочь своим новым подданным. Мы привезли с собой браслеты, выкованные колдовским молотом эльфийского короля Диана. Ройс Золотой победил Диана в битве, отнял у него молот, и с тех пор в Венардии им куют браслеты судьбы. Носящего такой браслет обходят стороной любые болезни, несчастья и злое колдовство. Его Величество Карл прислал такие и вам, чтобы защитить вас…

Священник поднял руку и показал всем поблескивающий покрытый узорами золотистый обруч, свободно болтающийся на худом предплечье.

— Взгляните, добрые люди, такие же есть и у меня, и у моих братьев. Не бойтесь! Подходите и берите свои браслеты судьбы!

Мартин уже потом понял, что должен был заподозрить неладное. Слишком слащаво улыбались священники, протягивая поселянам темные тонкие обручи, слишком усердно подталкивали тех, кто колебался, солдаты. Сразу же кто-то испуганно закричал — браслет слишком сильно сжал руку и снять его оказалось невозможно. Братья ордена Рассвета бросились к нему, стали уговаривать, твердили, что бояться нечего, что так и должно быть. Под шумок кто-то попытался улизнуть, но его поймали и пинками загнали назад в очередь.

Подошел черед Мартина; священник достал из позвякивающей кожаной сумки браслет и жестом приказал протянуть руку. Он подчинился. Было немного страшно, особенно когда медный обруч, достаточно широкий, чтобы в него свободно прошла кисть, вдруг как будто стал меньше и плотно обхватил запястье. Но хотя бы не больно, и то хорошо.

Потом какая-то женщина заупрямилась, наотрез отказываясь надевать браслет. Солдаты уже явно теряли терпение и готовы были вмешаться, но один из орденских братьев снова принялся мягко упрашивать ее, а потом приказал одному из венардийских стрелков разрядить в него свой арбалет.

— Смотрите, смотрите все, — пригласил священник. — Хью, подойди ближе. Да, пяти шагов достаточно… А теперь — стреляй!

У того в последний момент дрогнула рука или, может, произошло что-то еще, только арбалетный болт прошел мимо, а священник с улыбкой посмотрел по сторонам.