– Думаю, вы от кого-то прячетесь, – скрывать свое раздражение я и не подумала. – Или убегаете. Так?

– Судите по себе? – прищурился Эльдар.

– Вы не ответили, – вестись на это и устраивать скандал вместо допроса я не собиралась. – Согласитесь, это мое право знать, кого пустила в свой дом.

– А ведь вы, наверное, правы, Елизавета, – подумав, тот, похоже, решил сдать назад – лишиться этой работы… вернее, этого убежища, он хотел не больше, чем я лишиться помощника. – В какой-то мере.

– В какой?

И тот все же ответил, хоть и не сразу:

– Прячусь и убегаю я от назойливого любопытства, – он прикоснулся к брови над левым глазом. – Уж вы-то должны знать о чем я.

Я кивнула. Знала, конечно.

– Вот и хочется немного покоя. И тишины. Без того, чтобы постоянно ловить на себе чужие липкие взгляды.

– Что ж, принимается, – снова кивнула я, но удержаться от шпильки не смогла: – Причина не хуже любой другой, хотя такая больше подошла бы экзальтированной барышне.

Отвечать на мою провокацию Эльдар явно не собирался:

– Так вы возьметесь за эту работу? – кивнул тот на очки, которые я все еще крутила в руках.

– Завтра, – спохватилась я и, приоткрыв шкаф, положила их рядом со своим механизмом. – Ночью сделаю. Сегодня уже поздно.

– Почему ночью? – вдруг заинтересовался он.

– Потому что работать днем у меня не выходит, – пожала я плечами. – Не получается полностью совладать с искрой. Но вам-то какая разница?

– И что? Никогда не получалось? – Эльдар продолжил проявлять не слишком уместное любопытство, не уловив моего «намека». Или просто его игнорируя.

– Никогда, – припечатала я, недвусмысленно закрывая тему. – А сейчас, с вашего позволения, пойду спать. Чего и вам желаю.

Я развернулась и зашагала к изящной лестнице наверх, начинавшейся прямо в холле, чувствуя между лопатками пристальный изучающий взгляд. Да что ж на него нашло, в самом деле? Еще немного, и это перейдет все границы!

Но едва положив руку на полированные перила из темного дерева, успокоилась, потому что услышала, как скрипнули половицы под ногами уходящего мужчины. Хлопок закрывшейся за ним двери настиг меня уже на втором этаже, в большой парадной комнате, во время приемов одновременно служившей и столовой, и гостиной – смотря что на тот момент требовалось хозяевам. По сути, весь второй этаж только из нее одной и состоял. Ну а третий, куда я взбежала по лестнице уже сильно попроще, мог похвастаться всего двумя смежными спальнями, одну и из которых я и заняла, едва приехав. Ту, где был прямой выход в ванную.

Оказавшись там, я первым делом закрыла за собой дверь на ключ – не то чтобы из серьезных опасений – все же Эльдар не производил впечатление человека, способного вломиться ко мне ночью, а скорее просто по привычке, сложившейся за ту неделю, что я ночевала здесь одна. Затем разделась и тщательно развесила в маленькой гардеробной юбку и жакет – вещей у меня сейчас было не слишком много, а моего нового помощника вряд ли получится уговорить заняться еще и глажкой.

Улыбаясь пришедшей в голову идее и представляя лицо Эльдара, получившего в руки утюг, заглянула в ванную. И та в очередной раз порадовала полным набором необходимого: начиная от кранов с горячей и холодной водой и заканчивая автономным отоплением. Незнакомая мне тетушка не экономила когда-то на услугах механиков, организовав все самым удобным, пусть и не самым дешевым образом. Ну а мне, сразу по приезде, оставалось лишь подправить кое-что по мелочи и подпитать силой пару контуров, чтобы каждый вечер получать удовольствие от комфорта. Наверное, не сложись все так удачно, именно этого мне не хватало бы здесь больше всего – с отсутствием других привычных некогда вещей я пока готова была смириться.

Четверть часа спустя я уже лежала на высокой кровати под старомодным, но удивительно уютным пуховым одеялом красного атласа, наслаждалась лавандовым запахом свежего постельного белья и мечтала, чтобы приснился мне сегодня дом. Мечтала, видимо, хорошо и правильно, потому как увидела в итоге именно это.

Снилось лето. То самое, когда брат окончил гимназию, сразу же поступив на факультет механики столичного инженерного института. Событие, да. И очень значимое, особенно для нашей семьи, потому что именно там сильная механика, по сути, и зародилась. Всего полвека назад, да, но этого хватило, чтобы изменить очень и очень многое. И не только в быту. Те же экономику и даже политику изменения затронули не меньше.

По такому поводу дома был устроен самый настоящий праздник – с мамой, нарядившейся как настоящая фея – во что-то удивительно легкое и воздушное, с гостями из самых близких, вездесущим запахом яблочных пирогов и хлопаньем пробок бутылок игристого. Громким хлопаньем. Очень-очень громким. Настолько, что я, в конце концов, проснулась и сообразила – дело совсем не в пробках.

В доме стреляли!

На то, чтобы кубарем скатиться с кровати и добежать до ванной, у меня было несколько секунд, не больше, но даже не проснувшись еще толком, я все равно успела. Дали себя знать рефлексы, подхваченные за последний год – сначала удирать, а потом уже разбираться от кого и зачем. Подстегнули и тяжелые шаги бегущего по лестнице человека, замершие как раз возле входа в мою спальню. И когда хлипкую, явно не рассчитанную на осаду створку, вынесли в два мощных удара, я уже успела заскочить в ванную и поставила между собой и преследователем еще одну преграду, захлопнув туда дверь и ударом ладони вогнав в паз задвижку.

Но тут же сообразила – с этим препятствием неизвестный мне громила справится еще быстрее. А то, что он это сделает сомнений не вызывало, особенно когда тот проорал куда-то вниз, вперемешку с хрипом срывающегося дыхания:

– Я пристрелю эту сучку, если мне не дадут уйти!

Слишком зло. И слишком близко – прямо с другой стороны створки. В первый момент паникой мне просто отключило мозги, и я бестолково заметалась по маленькой комнатке в поисках неизвестно чего – уж точно не укрытия, прятаться тут было негде. Пока не наткнулась взглядом на гибкий шланг душа. И замерла, прикидывая, что и как стану делать в последнюю оставшуюся у меня секунду. Сорвать с кронштейна лейку. Крутануть вентиль. И одновременно бросить всю силу на то, чтобы перегреть контур подачи воды…

В общем, когда и эта дверь с грохотом влетела в косяк, в лицо тому, кто попытался заскочить в проем, ударила струя кипятка.

Короткий вскрик, мат и почти сразу два резких щелчка револьверных выстрелов. Звук падения тяжелого тела и тишина. Только свистит, вырываясь из шланга, струя кипятка и клубы пара становятся все гуще. А затем из этого тумана раздался совсем другой, неестественно ровный голос:

– Елизавета, прекращайте. Вы же сами сейчас ошпаритесь. Все, некого уже пугать.

Словно в ответ на это, вода в контуре тут же закончилась. Струя, пару раз хрипло хлюпнув напоследок, обрызгала меня уже холодным и иссякла.

– Вы там как? – осторожно заглянул в дверь Эльдар. – В порядке?

– В порядке, – пробормотала я, прежде чем потерять опору под ногами и начать заваливаться вперед. Обморок. Хотя самой мне очень хотелось верить, что просто поскользнулась.

Очнулась уже в постели, оттого что кто-то пытался расстегнуть мне пуговицы на ночной рубашке, стянувшей грудь.

– Ч-что? – схватила я этого «кого-то» за руки, даже не успев открыть глаза. – Что происходит?!

– Вы о чем именно? – Эльдар попытался освободить запястья, но я вцепилась в них еще крепче, и он, перестав вырываться, кивнул на промокшую насквозь сорочку. – Если о пуговицах – так это я вас в себя привести пытался. А если вообще – не знаю пока. Ну, кроме того, что трое громил перед рассветом вломились в ваш дом.

– Где? – ослабить захват я и не подумала, но попыталась приподняться и оказалась к нему вплотную, нос к носу. – Где они?

– Двое внизу, в холле. А еще один вон там лежит, в ванной. Надо бы пойти посмотреть…