Раз дыра оказалась залатана, я могла себе позволить заняться другими, более приятными делами. Для начала решила рассмотреть учебник по магии. Нет, учиться по нему я не собиралась. Все же уже был поздний вечер, и я сильно устала и переволновалась за день. Новые знания вряд ли улягутся в затуманенной голове. Но удовлетворить любопытство я пока была в состоянии.

Быстро пролистала новые страницы. Видимо, я была первой читательницей книги. Скорее всего, их выдавали в гимназиях, как и у нас. А в библиотеке экземпляр хранился для порядка. В самом конце учебника был глоссарий, который давал разъяснения по поводу магии, дара и их отличий. Я решила, что на сегодня для меня будет вполне достаточно.

Магия – она как способности, есть у всех. Так объясняла книга. Только сила магии зависит от врожденных качеств, трудолюбия и желания ее в себе развивать. Как, например, петь может всякий. Только один в душе, а второй в оперном театре. Но при желании и некотором упорстве певец из ванной мог попасть на сцену. Написано было другими словами. Но мне так в современных понятиях было проще уяснить.

А вот дар он дается индивидуально. И развить его нельзя – он есть или нет. Это как голубые глаз или высокий рост.

Получается, что магия во мне есть в зачаточном состоянии? Не зря же я смогла активировать путеводный круг. А вот дар точно есть. И развивать его не нужно. Как сказал господин Ягр, он еще и редкий, и уникальный. Я даже немного собой возгордилась.

На этой позитивной ноте на сегодня с магией закончила. Передо мной на стол легла родословная. Я с трепетом открыла пожелтевшие от времени страницы. По сравнению с учебником, она была очень старой. История рода начиналась несколько веков назад. И далекие Мария Ильинична да Севастьян Петрович ничего для меня не значили. Поэтому решила пролистнуть несколько страниц и неожиданно напала на схематическую родословную. Во главе нее стояли все те же Сева с Машей. А вот венчал всего лишь один Виктор Алексеевич. Получалось, что детей у него не было, как, впрочем, и жены. Лет ему было много, что-то около шестидесяти, если я правильно соображаю в местном календаре. И скорее всего наследников у рода Стрешневых уже не будет? Очень печально. Я бы с удовольствием познакомилась с потенциальными братиками или сестричками.

Там была очень интересная функция. Картинка оказалась интерактивной, как назвали бы ее наши программисты. Нажимаешь на точку возле имени, и она расширяется, превращаясь в несколько фотографий, начиная с детства и заканчивая поздними годами.

Внезапно я обратила на тонкую веточку, отходившую от главы рода. Она была такая еле заметная, практически пунктирная. Присмотревшись внимательнее, прочла:

Стрешнев Константин Алексеевич. Младший брат главы рода. Пропал безвести в возрасте двадцати двух лет.

Замерла, боясь поверить и проверить. Мои родители познакомились, когда маме было 20, а отцу 22. И звали его именно Константин Алексеевич Стрешнев.

Нажала на точку. И тут на меня посмотрел … папа. Молодой, живой и здоровый. Улыбнулся. Неужели это правда? Наш мир вырвал его из этого в двадцать два. А меня в этом же возрасте вернул?

Да ну, нафиг. Не верю. Захлопнула книгу и постаралась забыть. Об этом никому лучше не рассказывать. Мало ли что!

Только от мыслей, которые стали роиться в бедном мозгу, закрытая книга не спасла. Сколько я не ворочалась, уснуть так и не смогла. Час, не меньше, лежала в кровати, тупо глядя в темный потолок.

Дома, когда не спалось, у меня были две палочки выручалочки. Если в комнате холодно, достаточно посидеть в одной тоненькой ночнушке и хорошенько замерзнуть. Под теплым одеялком сон подкрадывался моментально.

Если же было тепло, можно было просто начать мыть полы. Мозг же не дурак. Он тут же соглашался спать. Замерзнуть в моих покоях было невозможно. А мыть полы в незнакомом доме, даже не представляя, где взять ведро и тряпку? Вполне возможно, что такого инвентаря нет вообще. Есть же магия. Я успела прочесть, что бытовая относиться к разряду самых простых и особых умения для нее не требуется.

Я была совсем не против щелкнуть пальцами, чтобы пол и посуда стали чистыми. Да вот сну это не способствовало.

Все же решила встать. Махнула рукой и приказала: гори! И что удивительно, мой полусонный мозг забыл о том, что это невозможно. И тут же на прикроватной тумбочке вспыхнул небольшой ночник, освещавший всю спальню. Только читать при малом свете было неудобно. И глаза бы очень быстро устали. И тогда я решила вышивать.

Это же здорово, когда для вышивки не нужно корпеть над каждым ювелирным стежком. Достаточно воткнуть иголку и просто помечтать. Достала свое серое платье, посмотрела на него, решая, какие цветы бы подошли для украшения. И пришла к выводу, что выигрышнее всего будет россыпь некрупных подсолнухов вперемешку с васильками. Это же какое красивое сочетание серого, желтого и ярко синего!

Прикрыла газа и представила, как цветы украшают подол, ворот и рукава платья, спускаясь от плеч к запястьям. Воткнула иглу и замерла, ожидая. Сколько нужно ждать, я не представляла. Может минуту, а может и полчаса. Для верности высидела минут пятнадцать и подняла веки. И тут же ахнула от восхищенья. Из скромного наряда получился настоящий шедевр. По крайней мере в моем понимании человека двадцать первого века.

И если бы таким умением я владела дома, давно бы стала не оперуполномоченным полиции, а знаменитым кутюрье.

После праведных трудов, удовлетворенная результатом, заснула сном младенца.

А следующим утром был первый рабочий день в моей жизни и в новом мире. Как ни странно, я встала в хорошем настроении. Подпевая сама себя, помылась в душе, ощутив свежесть и подъем душевных и физических сил. Привела в порядок волосы, заплетя их в простую косу. Надело платье с подсолнухами. Почему-то захотелось похвастаться своими умениями перед Антоном. И вот вся такая свежая и довольная я вплыла в столовую.

Мой работодатель сидел за столом с газетой. Перед ним стоял остывший кофе, а он никак не мог оторваться от чтения. Эх, мамы моей на него не хватает! Она всегда сильно ругала отца, что тот отвлекается от еды и тем самым портит себе желудок. Только я для Ягра никто и делать замечания мне не по рангу.

– Приятного аппетита! – вместо приветствия выдала я, устраиваясь за столом. Сегодня на завтрак была какая-то каша с ягодами. Я человек неприхотливый. Каша так каша. И ее съем. Главное, меня готовить не заставляют. У меня с готовкой дела обстоят не очень хорошо.

Мы поели, запили еду ароматным какао, и я уточнила у хозяина:

– Я готова. Через сколько мы выходим на работу? – и он наконец-то соизволил поднять на меня глаза. Только вместо восторга, я увидела, как зрачки мужчины расширяются и в них плещется ужас.

– Анна, когда вы успели расшить это платье? – уточнил он хриплым шепотом. Если бы не второй день знакомства, я бы решила, что меня пытаются соблазнить таким сексуальным голосом. Но судя по его недовольному выражению лица, дело все же было в чем-то другом.

– Вчера вечером! – не стала уточнять, что это результат моих ночных бдений. – Красиво же? Или вам не нравиться?

– Нравиться, – неожиданно согласился он. – Только дело в том, что и другим понравиться.

– И что? – не поняла я.

– Господи, Анюта, откуда вы свалились на мою бедную голову с такими уникальными талантами? – он тяжело вздохнул и поморщился. – Как вы дожили до таких лет и не узнали ничего о собственном даре?

– Да вот как-то так, – промямлила я нечто несуразное и для подтверждения слов пожала плечами.

– Вы разве не понимаете, что эту удивительную вышивку видим не только мы с вами, но и все окружающие?

– Почему не понимаю, понимаю, – возразила я. – Для я этого и старалась.

– Именно, что не понимаете, – он покачал головой. – Остальные в этом мире не столь простодушны и наивны. И сразу увидят руку выдающейся вышивальщицы. А такие людям с даром нужны всем: и бандитам, и его величеству в службу безопасности. И вас живо два украдут, чтобы или выпытать, кто вышивал вам одежду. Или привлечь вас к сотрудничеству. И я, честное слово, не знаю, что из этого хуже.