Она замирает на мгновение. Я замечаю, как Яна меняется в лице. Всего лишь на долю секунду кривит лицо, но я успеваю заметить.

Словно сейчас вместо извинений я произнес что-то очень болезненное и обидное.

Она вначале хмурится, потом закусывает губу и вымученно улыбается, отводя взгляд.

Я не могу понять эту карусель эмоций, что меняется на ее лице с реактивной скоростью. Надежда, отчаяние, усмешка, равнодушие.

Возвращается к недопитому кофе. Делает глоток и давится им, закашливаясь.

– Да, конечно, Эдуард! – делает пренебрежительный акцент на моем новом имени. – Можешь не переживать. Подумаешь… ерунда! Поговорили и забыли. На этом, наверное, и закончим. Спасибо тебе за кофе. Завтра примерно в это же время я приеду в торговый центр. Мне нужно сделать последние замеры, а потом будем подбирать общую концепцию. Договорились? – переходит она на обезличенно-официальный тон.

Извинения не подействовали. Мне кажется, она отдалилась еще больше, чем сегодня утром, когда пыталась отказаться от сотрудничества со мной.

Я прокручиваю в голове сказанные слова, пытаясь понять, где облажался.

– Во сколько ты примерно начинаешь работать?

– С восьми утра.

– Я заберу тебя. Где тебе удобнее: у офиса или…

– Мне удобнее добраться самой, – чеканит она ледяным голосом. Поднимается из-за стола, поправляя юбку. – Все встречи строго на оговоренной территории. Это прописано в договоре. Поэтому, пожалуйста, без лишней инициативы. Сегодняшний завтрак был единственным исключением.

Весь день идет наперекосяк. Настроение ни к черту. Я не могу сосредоточиться ни на чем, а у меня еще выезд к другому клиенту и работа с чертежом для проведения ремонтно-строительных работ.

Из головы не идет встреча с Воронцовым, а особенно его слова. О том, что все мы неидеальные, о том, какой он гад и козел.

Но больше всего цепляет его фраза "перелистнуть, забыть и больше никогда не возвращаться".

Ошибка!

Наша ночь была ошибкой?!

Может быть, но! Она имела последствия.

Меня всю трясет.

В груди кипит обида.

Не за себя.

За Алису.

Она ведь тоже, выходит, ошибка?! Ее также нужно вычеркнуть?! Отказаться и забыть?

Денис больше не появлялся после той ночи. Не искал встреч. Не интересовался последствиями.

По мнению многих мужчин, презерватив является стопроцентной гарантией и страховым случаем в таких ситуациях.

А вот не всегда! И наша дочь тому явное подтверждение.

Я не сразу поняла, что беременна, когда появились первые симптомы. Списывала на стресс, на гормональные нарушения. На что угодно, вплоть до отравления!

С Артемом до того у меня близости не было больше месяца. Учеба, его командировка, женские дни, усталость. А с Воронцовым вроде как предохранялись.

Поэтому известие о том, что я жду ребенка, настигло меня уже к концу второго месяца беременности. К тому времени, когда я наивно радовалась будущим перспективам, искала доходную работу и надеялась взять ипотеку.

У меня были наполеоновские планы по части самореализации и материальной независимости. Я о многом мечтала, столько всего продумывала и… оказалась совершенно не готова к грянувшим новостям.

Времени на аборт оставалось катастрофически мало. Я была растеряна, раздавлена морально, потрясена. Металась, не зная, как быть.

Даже пыталась искать Воронцова. Надеялась, верила во что-то.

Но, увы, никто из общих знакомых ничего про него не знал. С тех пор, как он с семьей переехал в другой город, связь с ним оборвалась.

Я до сих пор с содроганием вспоминаю тот сложный период своей жизни. Как только выдержала и не сломалась!

Даже на прием к врачу записалась, решив избавиться от ребенка. Ни жилья, ни работы, ни поддержки.

Какая из меня мать?

Что я могла дать малышу?

Да вот только, сидя в больничном коридоре перед гинекологическим кабинетом в ожидании врача, внезапно поняла, что не смогу. Не отдам своего ребенка. Землю грызть буду, побираться, подъезды мыть пойду, но не лишу жизни свою кровиночку.

Она-то точно ни в чем не виновата!

Так и ушла тогда, не предупредив врача. Сбежала, гонимая страхом и совестью. Ругая себя, кляня на чем свет стоит и радуясь, что вовремя успела одуматься!

Я и сейчас каждый раз с содроганием вспоминаю весь тот путь, что пришлось пройти. А Воронцов широкодушно предлагает забыть?! Бессонные ночи, первые шаги, искреннюю улыбку и родное "мама"?!

Хотя, наверное, он прав.

Я забуду.

Забуду, что он имеет хоть какое-то отношение к Алисе, вычеркну из памяти, что он отец моей дочери, и, возможно, тогда смогу хоть как-то работать с ним.

Именно так.

Время медленно, но верно ползет к окончанию рабочих часов. Я убираю документы в стол, выключаю компьютер и собираюсь уходить. Иду на улицу и снова сталкиваюсь с Денисом. Он стоит на ступенях перед входом, разговаривая о чем-то с Артемом.

Я не хочу вдаваться в подробности, поэтому обхожу мужчин стороной и беру курс в сторону автобусной остановки.

– Яна! – догоняет меня в спину голос Артема. – Яна, подожди. Не торопись. Если что, я отвезу тебя.

Мне, в принципе, нет разницы, ехать на машине или на автобусе. Я привыкла добираться, куда мне нужно, сама.

Артем часто задерживается на работе – по делам, по другим причинам, и обычно домой я возвращаюсь сама.

Ездить на работу, кстати, тоже часто приходится на общественном транспорте.

Поэтому его странная инициатива настораживает.

– Не обязательно, – бросаю через плечо.

Не хочу задерживаться и лишний раз контактировать с Воронцовым. У меня на сегодня передозировка общения с ним.

Но Артем настаивает:

– Обязательно! Подойди сюда. Это ненадолго.

– Давай завтра? Я тороплюсь.

– Я сам заберу Алису из сада, если ты не успеешь, – мягко, но настойчиво продолжает он гнуть свою линию.

Имя дочери звучит выстрелом для меня. Я не хочу при Воронцове даже упоминать о ней. Ни говорить, ни распространяться. А больше всего боюсь, что он узнает правду.

Денис считает нашу ночь ошибкой. Я не думаю, что при таком отношении последствия этой встречи будут для него желанными.

И в следующую минуту получаю прямое подтверждение оного:

– Эдуард Сергеевич планирует перевезти семью сюда. Жену и сына. В наш город. Так что не только фитнес-зал, но и дизайн будущей квартиры он готов доверить нам.

Известие о жене и сыне Воронцова бьет под дых. Я думала, уже ничего не сможет вывести меня из равновесия, лишить почвы под ногами. Считала, что больнее быть просто не может. Что все чувства к нему, кроме ненависти и неприязни, уже атрофировались, но… грудь сдавливает колючая проволока, и перед глазами плывет. Рот наполняется горечью.

– Я очень рада, но, к сожалению, не потяну еще один проект. Физически не справлюсь. Увы, но сутки не резиновые, – говорю не своим голосом.

Я очень надеюсь, что никто не заметил моего состояния. Тем более это всего лишь первое впечатление.

Переварю и забуду. Главное, не выдать себя с головой в эту самую минуту.

Артем растягивает губы в блаженной улыбке, делает шаг навстречу, берет за локоть и настойчиво тянет в сторону.

– Ян, что опять за фокусы? – шипит он, продолжая глупо улыбаться. – Я смотрел твой график. Ремонт в новостройке на Носовской уже практически закончен. Рабочие обещали доделать последние штрихи к концу недели. Магазин на вещевом рынке вы ведете с Аней. У нее, кроме этого проекта, других нет. Идем дальше, – перечисляет моих клиентов, – Пальмиру ты закончила, а у Резниковых пока проблемы с финансами, поэтому они остановились на эконом-варианте и отложили его на месяц.

Да, он явно подготовился. И мне даже нечего предъявить.

– Артем! – цежу сквозь зубы.

– Хорошо, давай так. Пока Анны с Кариной нет, ты берешься за эту работу, а потом я передам ее кому-нибудь из девочек. Сам возьмусь в крайнем случае. Не надо упускать такого клиента. Мышонок, потерпи немного. Да, у нас форс-мажор и не хватает рук, но это временно!