И я не верила в то, что он хотел, чтобы я прониклась им. С чего бы ему питать такие чувства по отношению к незнакомке, просто однажды встретившейся ему, а теперь живущей с ним под одной крышей?

Тень нависла надо мной и приостановила поток мыслей о замыслах мужчины.

– Ты испортишь мой загар.

Мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что тенью надо мной являлся Сантьяго. Если бы это был кто-то другой, я бы услышала ругань, перемешанную с проклятиями, или крик удивления. Но так как ничего из этого не произошло, я была уверена, что человек, остановившийся у подножия моего шезлонга был именно он.

Что-то коснулось моей груди и мне пришлось распахнуть веки, чтобы посмотреть. Сантьяго стащил книгу со столика, раскрыл её и прикрыл ею мою грудь. Мои пальцы сомкнулись вокруг защитной обложки, которая спасала переплёт от выгорания, и я стала самостоятельно придерживать книгу на себе, когда мужчина выпрямился, нависая надо мной.

– Я предупреждал тебя.

– Или что? – я сощурилась от лучей солнце, выглядывающих из-за его макушки. – Выколешь своим друзьям глаза?

Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из мужчин на яхте застал меня в таком виде, но они больно сильно были заняты своими жёнами в каютах, поэтому переживать было не о чем.

Холодный взгляд Сантьяго, который говорил сам за себя, застал меня врасплох. Не зная его отношения к этим ребятам, я бы поверила, что он был способен на такое. Но скорее он выколет глаза самому себе, чем тронет кого-то из них, поэтому…

– А?

Я резко вытянула руку с книгой в сторону, вновь предоставляя свою голую грудь на его обозрение. Карие глаза не удержались и упали на неё, а во мне не появилось ни капли желания прикрыться от него.

Я не стеснялась. С чего бы? Я красивая.

К тому же, чувствовать его взгляд на себе всегда было приятно. Соски твердели только от одной мысли, что он притронется к ним. Покрутит между пальцами, сожмёт, оближет. Я тяжело сглотнула, представив эту картину в своей голове.

Я хотела Сантьяго, поэтому не боялась контакта с ним.

А серёжка в его ухе и загадочные татуировки, спрятанные под рубашкой, делали его только желаннее.

Красивый, высокий и мускулистый – клише, что я желала почувствовать прижатым к себе.

Возможно, Сантьяго умел залезать в головы и читать мысли людей, потому что я никак не могла объяснить то, что он сорвался со своего места и практически лёг на меня сверху. Его локти прижались по обеим сторонам от моей головы, а наши лица оказались максимально близко. Так, что его горячее дыхание опаляло мои губы, а глаза не позволяли отвести взгляд в сторону, заставляя смотреть прямо и только на него.

– Сброшу их за борт.

Я сощурилась, чувствуя давление в груди. Хотелось сцепить ноги за его спиной, но он и без того был зажат между ними.

– Ты обещал выколоть им глаза.

– Я передумал.

– Лжец, – чётко прошептала я.

Мужчина сжал кулаки, вены выступили на его бицепцах и я облизнула губы, заставляя его посмотреть на них.

– Не шути со мной.

– Не угрожай мне.

Я специально вздохнула поглубже, прижимая наши грудные клетки друг к другу ещё сильнее. Должно быть он почувствовал мои затвердевшие соски через свою рубашку, потому что прикрыл глаза и напрягся так, что его зубы заскрипели друг об друга.

– Здесь есть акулы, Амелия. Не делай из меня убийцу.

Это заставило меня улыбнуться.

– Ты убийца, – напомнила я.

– По твоей вине убийца без выходных.

Надеюсь до сих пор он не убивал никого, кто решал посмотреть на меня или заговорить со мной, хотя я сама была не прочь сделать это. Отсутствие моей инициативы для начала диалога уже говорило о том, что я не желала этого. Но люди не понимали. Они продолжали говорить, не обращая внимания на моё лицо и полное отсутствие моих ответов. Если они хотели выговориться, то могли подойти к зеркалу и найти себе более дружелюбную компанию в качестве своего отражения, а не пользоваться мной, как ушами для скопления информации, и не отвлекать меня от чтения.

Сантьяго приподнялся на ладонях, отлипая от меня.

– Мы будем ужинать прямо здесь вечером. Твоё присутствие не обсуждается. И полный комплект одежды на тебе, разумеется.

Почему он так хотел видеть меня? Никто никогда не хотел этого.

Амелия, 7 лет

Они хотели провести со мной время, поэтому взяли меня с собой, верно? Тогда почему их нигде не было?

Я медленно шагала по заполненной людьми палубе, качаясь из стороны в сторону, когда волны за бортом бились о нашу яхту, разноцветные огоньки практически ослепляли меня, а музыка грохотала в ушах. Кажется, у меня начинала болеть голова.

Дядя Фаусто забрал меня с фермы сегодня утром и отвёз… я бы хотела назвать это место своим домом, потому что в нём жили мои родители, но я проводила там всего несколько дней в году, поэтому… он просто отвёз меня к родителям. Женщины, которых мама называла «сюда!», готовили нас к празднику, на который мы все вместе отправились этим же поздним вечером, а уже после прибыли туда, где были прямо сейчас.

Посреди океана. В толпе незнакомых людей, которые даже не замечали меня.

Здесь не было других детей. Лишь взрослые.

Последний раз я видела родителей, когда мы отплывали от пирса , а вспышки фотокамер, оставленных на суше, становились тусклее. Затем они пропали.

Я хотела спать. Так сильно, что мои веки едва держались открытыми, но из-за шума, проникающего в каюту, которую я назвала своей, потому что нашла её раньше остальных, не могла заснуть, ворочаясь по постели.

Взрослым было обязательно быть такими громкими?

Ладонь прижалась ко рту, когда очередной зевок вырвался из меня и я протиснулась сквозь голые длинные ноги незнакомцев. Яхта покачнулась и что-то капнуло на моё плечо прежде, чем я продолжила идти дальше. Голова поднялась наверх, чтобы заметить начинающийся дождь, но небо было чисто от грозовых туч. Тогда я коснулась пальцами плеча, смахивая жидкость с кожи, и засунула их в рот. Горечь моментально отразилась на языке и я поморщилась.

– Гадость! – пискнула, продолжая дальше аккуратно пробираться через тела танцующих людей.

Что это было? И куда я шла?

Голова кружилась.

Так много людей! И так громко! Ком размером с бейсбольный мячик образовался в горле, но я сдержала слёзы, продолжая искать родителей.

Они не захотят сидеть со мной, если я буду плакать.

– Эй!

Я остановилась и повернулась назад, услышав знакомый голос. Папа? Всё вокруг закружилось. Папа был здесь! Он сидел на диване, его руки были раскинуты в стороны и он счастливо улыбнулся людям, собравшимся вокруг себя.

– Папа! – прокричала я, но музыка перебила меня. – Пап!

Я стала махать ему рукой, чтобы он заметил меня, а когда поняла, что это не работало, быстро зашагала к нему.

Мама тоже была где-то здесь?

Радость переполняла моё сердце. Я расталкивала людей по пути к нему, поэтому когда кто-то из них снова разлил на меня свой напиток, я не предала этому значения. Мне лишь хотелось скорее добраться до него.

Мы совсем не успели поговорить с ним сегодня. Днём в его руке постоянно находился телефон, что говорило мне о том, что он был занят и мне было нельзя отвлекать его от работы, а позже вечером он был так сильно заинтересован беседой со своими друзьями, что мне опять же не хотелось мешать ему.

Я была уже так близко к папе, что мне оставалось сделать лишь пару шагов прежде, чем запрыгнуть на диван и усесться рядом с ним. Но словно ударившись об невидимую стену перед собой, я остановилась. Руки повисли по бокам, а рот в ужасе приоткрылся.

Что… Что он делал?

Светловолосая девушка обняла моего папу за шею и устроилась на его коленях, когда его большая ладонь потёрлась о её бедро и забралась под ужасно короткое платье, а затем она наклонилась к нему и его язык оказался в её рту.