– Я и не собирался, Себастьян, – прорычал Доминик. – Мы здесь, чтобы залечь на дно и попытаться объяснить девочкам, что им придётся ещё какое-то время пожить в окружении охраны, потому что мой дорогой дядя, которого я никогда не видел, решил вспомнить наши кровные узы.

Дела были плохи.

Дальние родственники, с которыми ты не имел ничего общего кроме крови, всегда были большой проблемой.

И это было одной из причин, почему я не искал свою мать.

Папа просил меня не делать этого, а он всегда был «за» всё, что я предлагал. Поэтому я знал… поиски мамы значили одно – она была кем-то, о ком никому нельзя было знать.

Даже мне.

Но чего он боялся? Что я брошу его и прыгну на шею женщины, что оставила меня на улице, как что-то крайне ненужное?

Я не хотел даже видеть её.

Сантьяго, 7 лет

– Когда папа вернётся?

Я ковырялся в своей тарелке, не чувствуя голода. Кристиан и Доминик напротив меня, наоборот, без остановки засовывали ложки в свои рты и чавкали от удовольствия, поедая ужин, что тётя Анна приготовила для нас всех.

– Он уехал всего час назад, – с набитым ртом напомнил Кристиан. – Перестань ныть.

Ему было легко говорить. Он не обнимался со своим отцом, когда тот уходил, я же хотел залезть в спортивную сумку папы и отправиться на задание вместе с ним.

Может стоит попросить его об этом в следующий раз? Я постараюсь вести себя тихо, чтобы никто не узнал.

– Но я скучаю.

– О, Малыш.

Тётя вытерла свои мокрые руки о кухонное полотенце и подошла ко мне. Её сладкий запах, напоминающий вишню, в мгновение окутал меня.

Как пахнет моя мама? Я когда-нибудь узнаю это?

– Всего несколько дней и он будет здесь, – успокоила она. – А пока я развлеку вас.

Тётя стала щекотать меня и я чуть не свалился со стула, пытаясь отбиться о неё. Наш общий смех заполнил комнату.

Папа редко когда оставлял меня, поэтому мне всё ещё было грустно. В случаях, когда ему приходилось срочно покидать Калабрию, он всегда брал меня с собой и оставлял в надёжных руках Сакраменто, а затем забирал как можно скорее. И как бы сильно мне не нравилось проводить здесь время, на этот раз, по его возвращению, мы собирались сразу же отправиться домой, чтобы вместе открыть ипподром, и это заставляло меня ждать его ещё сильнее. Если это было возможно, конечно.

Как скоро мне можно будет позвонить ему?

– Что ты делаешь, мам?

Тяжело дыша и улыбаясь, Анна оторвалась от меня и повернула голову в сторону своего сына, который со странным выражением лица смотрел на нас, когда ложка с супом остановилась на пол пути к его рту.

– Играюсь с ним. Он ещё совсем малыш.

Доминик молча довёл ложку до рта и стал недовольно жевать. Его светлые волосы в точности, как у тёти, разлохмачено торчали в стороны, из-за чего он был похож на львёнка из мультфильма, что я смотрел в самолёте этим утром.

– Ты ревнуешь? – спросила она его.

Мальчик опять промолчал.

Ревнует? Что значит «ревнует»? Он боялся, что я заберу его маму? Я любил Анну. Сильно. Даже очень. Мне нравилось спать в её доме, есть её еду, гулять с ней. Но у меня была своя мама. Может не здесь и не сейчас, но где-то она точно была.

– Хочешь, чтобы я посюсюкался с тобой, Малыш? – издеваясь, произнёс Кристиан.

Доминик сморщился, глотая.

– Отвали, – и с улыбкой отпихнул его от себя.

Они начали поочередно толкать друг друга и вскоре Анна выпроводила их с кухни, чтобы они продолжили свою драку где-то подальше от стульчика, в котором спала маленькая Джулия. Её нагрудник был перепачкан кашей и остатки всё ещё виднелись на приоткрытых губах. Она заснула, не дожидаясь, когда ужин закончится и её уложат в соседней от меня детской.

Я спрыгнул со своего стула и подошёл к ней, чтобы помочь тёте и аккуратно снять слюнявчик с шеи девочки. Её веки были закрыты, а длинные светлые ресницы обрамляли их. Резинка с цветком собирала на макушке тонкий хвост.

Совсем маленькая… Папа нашёл меня таким же?

Анна присела рядом со мной и поправила волоски, спадающие на лоб девочки. Её красные ногти показались ещё ярче на фоне фарфоровой кожи дочери.

Они тоже были похожи, но Джулия больше напоминала мне дядю Ксавьера.

Между мной и папой было сложно найти сходства. Практически невозможно. Мы были, как Анна и Доминик. Есть что-то общее, но ты не копия того, кого видишь перед собой.

Папа не хранил фотографии с мамой, поэтому я не знал был ли похож на неё. Но она точно была красавицей, раз я был.

Почему она до сих пор не вернулась домой?

Тётя рядом аккуратно, чтобы не разбудить, вытирала рот своей дочери и улыбалась её тихим сопениям.

Я посмотрел на Анну ещё раз.

Что если мама не уходила?

Она заботилась обо мне. А ещё была такой красивой… и с ней всегда было весело.

– Ты моя мама?

Мой шепот перемешанный с надеждой заставил Анну замереть. Она медленно повернулась ко мне и её рот приоткрылся, будто она хотела что-то сказать мне, но не могла подобрать правильных слов для этого.

Правда? Она?

– Если хочешь, ты можешь называть меня своей мамой, Малыш.

А…

– Но ты не она…

Печально опустив глаза, тётя покачала головой.

Папа вернулся раньше, чем мы думали. Но без Ксавьера и Винченцо, что были на задании вместе с ним.

Они пробыли в плену месяц или несколько, я не знал. Время стало идти медленнее тогда. Анна сходила с ума с крошечной Джулией на руках и пыталась хоть как-то помочь моему отцу, который вкладывал все свои силы в спасение друзей. Я знал, как тяжело ему было, поэтому не требовал, чтобы он тратил на меня время, что мог использовать для поисков и вернуть нас всех к прежней жизни.

Он мог оказаться на месте одного из них и умереть, но даже осознание этого не заставило его рассказать мне хотя бы имя моей матери.

Папа никогда не говорил о ней плохо. В принципе не говорил о ней. Я знал лишь то, как попал к нему, а когда задавал вопросы о её личности, видел, как он менялся в лице, и замолкал. Я никогда не видел, чтобы отец боялся, но когда речь заходила о моей матери, это чувство поглощало его и я понимал, что всё было куда страшнее, чем я предполагал, поэтому со временем, став старше, постарался забыть о ней.

Мы не нуждались в женщине рядом, чтобы быть полноценной семьёй. Сантьяго и Мартин Риверо хорошо справлялись и без неё.

– Ты просто боишься, что ситуация повторится, – нагло улыбаясь, напомнил другу Кристиан.

Доминик опёрся локтями на стол и недовольно, но с приподнятыми уголками губ, посмотрел на него.

Что они имели в виду? Тот раз, когда он не рассказал своей жене, что приехал в Италию, чтобы расчленить её отца?

То-о-очно.

– Я был наказан за прошлый раз, – ответил он.

– Жестко? – самодовольно откинувшись на спинку стула, спросил я.

Карие глаза метнулись ко мне.

– Достаточно.

Всегда знал, что тихоня Аврора дикая штучка.

Главное было не ляпнуть это в присутствии её мужа.

– Хорошо, и кто скажет им об этом?

Все замолчали и перестали смотреть на Доминика, делая вид, будто не слышали. Мы прекрасно понимали, что девочки примут это за контроль их передвижений и тотальное отсутствие свободы. Что на самом деле и было. Мы знали где они, с кем и обстановку вокруг них, но только потому, что рядом в любой момент снова могла появиться Триада под поддержкой Братвы и Каморра, предвкушающая момент, когда мы ослабеем.

Хотя в последнее время наши отношения стали немного лучше. Как минимум, мы перестали подрывать фуры набитые товаром друг друга. Это уже о чём-то говорило.