Хихиканье и перешёптывание наверху затихло. Что и логично: дети – они во всех мирах дети. Стоило нам с темнейшеством перейти на шёпот, как у «мартышек» сразу ушки на макушке.

– Что вы несёте? – возмутился темнейшество шёпотом. – Кто их пугает?

– А вы на себя в зеркало давно смотрели?

– Не далее, чем за мгновение до того, как обнаружил вас в своём шкафу, леди Стрекоза, – прошипел тёмный лорд…

– Я о том, когда в размерах растёте и кожей темнеете! К тому же, ничего не хочу сказать плохого о леди Эскуро, но у вас, похоже, ещё и рога имеются. Я, правда, толком не успела разглядеть, но всё же.

Клянусь, ларсен, чьи уши, как локаторы, были повёрнуты в нашу сторону, на этих словах поперхнулся и закашлялся.

А может, засмеялся?

Нет, бред какой-то.

– Это когда это я при детях, кхм, в размерах увеличивался и рога показывал? – прошептал темнейшество.

– Сейчас чуть было этого не сделали, но я спасла ситуацию, – продолжала я стоять на своём. – И вообще, ваше присутствие затрудняет коммуникацию. Не угодно ли вам прогуляться – ну, не знаю, по своим делам… Смокинг примерить, или что там у вас по расписанию… и оставить нас с детьми наедине ненадолго?

Лорд с ларсеном переглянулись.

Причём в умных глазах лиса явственно читалось: «она сумасшедшая?!»

– Нормальная я, – на автомате ответила зверю, и оба – и тот, что плюшевый, с n-ным количеством хвостов, и тот, что совсем не плюшевый, но тоже тактильно-привлекательный вытаращились на меня во все глаза.

Пользуясь тем, что лорд временно утратил дар речи, пояснила скороговоркой:

– Просто если вы сами перед детьми собственным могуществом бравируете, как, по-вашему, они узнают, что слово – эффективнее грубой силы?

– А с чего вы решили, что это так? – жарко, пожалуй, куда жарче, чем следовало, прошептал лорд и его пальцы легли поверх моих, обхватывающих ручку зонтика.

– С того, что каждый случай – уникален! – не собиралась сдаваться я. – А вы если будете продолжать давить на детей авторитетом, получите наследников, которые чуть что – забрасывают людей всякой гадостью. Ведь есть, наверняка, причина, по которой они не желают общаться с гувернанткой?

Лорд приподнял брови. Видимо, о том, что у любой детской агрессии есть причина, он не задумывался.

– Вот это я и собираюсь выяснить! – решительно тряхнув головой, сообщила я.

План, созревший за пару секунд и казавшийся мне гениальным, имел один ма-аленький, но серьёзный недостаток.

Он не учитывал пределов детского терпения.

Или, точнее, не-терпения.

И того обстоятельства, что не все бомбочки с краской на прошлую гувернантку оказались потрачены. Кое-что и для нынешней осталось.

Для меня то есть.

Это я поняла, когда рука с зонтиком вдруг сама – р-раз! – и вверх взметнулась и зонтик также, сам собой, раскрылся. Я же сперва почувствовала, что цветной бомбочкопад возобновился, и лишь затем это увидела. За любимый зонтик я была спокойна – знала, что ни один «вражеский снаряд» его не коснётся и белоснежности своей моя единорожья прелесть не утратит.

Оценил мою прелесть, а скорее, манёвр, и Ларсен Акишико! Лис, который, на секундочку, размером с телёнка, ломанулся прямо ко мне под ноги! То есть под зонтик! Я на ногах устояла только лишь потому, что ларсен меня своими хвостами придержал.

Темнейшество же под зонтик не полез. Но смотрел на нас с лисом с осуждением. Так что, подозреваю, не полез он ко мне под зонтик исключительно потому, что ларсен проворнее и сообразительнее оказался.

Впрочем, темнейшеству достаточно было рукой махнуть, чтобы разноцветные пузыри мимо летели и ровненько опускались в оставленное кем-то из слуг ведёрко.

Не знаю, что на меня сильнее подействовало – лис, прижимающийся ко мне всей своей немаленькой тушкой, цветной бомбочкопад, на меня, лапочку, направленный, как и издевательское «Фенхель! Фенхель!» или же демонстрация могущества темнейшества, который при всей своей волшебной силе до сих пор контакта с собственными отпрысками не нашёл!

Но изнутри окатило волной бесяще-противоречивых эмоций.

В районе лопаток нестерпимо зазудело!

А после земля взяла и… ушла из-под ног.

Толком испугаться я не успела – спустя каких-то пару секунд я уже сидела на широкой ветке. С раскрытым зонтиком в руке. Напротив меня, на другой ветке, хлопали глазёнками «зверята».

Которые наследники.

Открытые рты их были основательно присыпаны крошками, щёки перемазаны шоколадом. Рядом стояла пустая коробка из-под пирожных, и ещё одна, с тюбиками краски. Не знаю, как они эту краску в пузыри засовывали, но, кажется, я только что накрыла подпольную лабораторию по производству цветных бомбочек.

С самыми, что ни на есть, вещественными доказательствами преступного заговора с целью доведения гувернанток до ручки.

– Э, нет, – сказала я решительно, когда тот «зверёнок», что в матроске, не сводя с меня круглых, широко распахнутых глазёнок, к тюбикам с краской потянулся. – Улики я конфискую.

– Что? – в один голос воскликнули зверята.

Быстро сложив зонтик, я им же крышку на коробке захлопнула. Доверившись инстинктам зонтика, шерд его знает, как это возможно, но мне удалось, я направила его на короб с красками и ящик тут же закачался в воздухе уже над веткой. Затем, также управляя зонтиком, как фея волшебной палочкой, я опустила короб вниз.

Немного не донесла до земли, но его темнейшество поймал.

В последний момент, правда, и шердыхаясь при этом… и, если б не поймал, получил бы этим ящиком по своей чёрной, блестящей на солнце макушке, но всё равно считается!

– Леди Фрейя Миноре! – крикнул темнейшество снизу. – Вы что там делаете?!

– Если дети на контакт не идут, первый шаг должен сделать взрослый! – оптимистично ответила я и подмигнула детям.

– Привет! Меня Маша зовут. То есть Фрейя. Миноре. Маша – как раз от Миноре производное, – выкрутилась я. – А вас?

– Ты – фея, – не спросила, а утвердила, нахмурившись, девочка с таким важным видом, словно в этот самый момент назначала меня на должность феи.

Я вздохнула, покосилась на прозрачные и невесомые крылышки за спиной, которые сладко ныли и трепетали после недолгого полёта, просили ещё и кивнула:

– Похоже, что она самая.

Дети переглянулись.

– Ты не похожа на других гувернанток.

– А если я скажу, всё ещё жду, когда вы представитесь, буду похожа?

Дети переглянулись.

– Всё равно не похожа, – вынесли мне вердикт.

После чего припечатали.

– И нам не нужна гувернантка!

– Даже фея!

Я пожала плечами, не очень-то расстроившись.

Сама уже догадалась.

Я вообще из понятливых.

Про себя же отметила, что даже извазюканные шоколадом, на темнейшество дети непохожи от слова совсем.

Начать следует с того, что дети были прехорошенькие.

На ангелочков похожи.

Впрочем, дети все такие.

Мальчик был темноволосым, с удивительными фиалковыми глазами, опушёнными длиннющими, очень густыми ресницами и очаровательными ямочками на перемазанных щеках. Фиалковые глаза с ямочками наличествовали и на мордашке его сестрёнки, только она, в отличие от брата была светленькой, беленькой даже. Тонкие и очень мягкие на вид волосы выбивались из тонких косичек и пушились в разные стороны, делая девчушку похожей как одуванчик.

– Что уставилась? – пробурчало небесное создание.

– Мы – дарки, на нас ваша феячья магия не действует! – повторил братец фразу темнейшества, из чего я заключила, что детишки могут, как лорд Эскуро в размерах расти и рога отращивать.

Ну или смогут.

Когда вырастут.

– Когда нужно не только разоружить, но и разоблачить серьёзную преступную группировку, начинать нужно с заводилы, то есть с главаря, – с самым серьёзным видом пояснила я, старательно пряча улыбку. – Вот только понять, кто из вас двоих «мозг операции», не так-то просто. Хитрющие мордашки, то есть, я хотела сказать, очень умные глаза у вас обоих.