Мы присели под зонтиком, за маленький столик для двоих. Я чай пила, Сашка – кофе.

– На меня тоже? – зачем-то уточнила.

Устинов внимательно на меня посмотрел, сощурился.

– Не знаю пока. Определюсь…

– Это как?! – хихикнула нервно я. – Ты не уверен, что на меня? Или злишься наравне со всеми, а сколько от общей злости – моя доля не знаешь?

– Примерно, – усмехнулся он и сделал глоток из чашки. Обстановку немного разрядить удалось, но не сильно.

– Что теперь делать будем? – никак не успокаивалась я.

– Ник, я со всем разберусь. Сам. Хорошо? – я кивнула, губы, пересохшие от участившегося дыхания, облизнула. – Не волнуйся. Я справлюсь.

– Легко сказать… – пробормотала я, на пальцы свои посмотрев, что чашку сжимали. – А ты знаешь, о ком отец говорил? Я этого Турбина не знаю совсем. Даже и не слышала о нем никогда.

– Да, знаю, – мрачно Сашка подтвердил. – Тоже один из конкурентов. Рынок наш небольшой, что касается ключевых персон – все на виду. Этот с крупной компании. У них акционерка. Он в доле. Был.

На лице мужа желваки появились, видимо вспомнил что-то и еще сильнее разозлился.

– Саш, отцы разберутся с ним… – стала уговаривать я, понимая, что он влезть в это может. А мне бы не хотелось, чтобы Алекс пострадал. Не он же в этом замешан. Не его война.

– Нет, Ника, – отрезал холодно Сашка, с вызовом и раздражением опять на меня взгляд бросив. – Хватит с наших стариков. Не тянут. Пора мне за дело браться.

– А… – попыталась снова возразить.

– Ник, из-за этих уродов репутация моей семьи рухнула. Ты даже представить себе не можешь, что нам пришлось пережить. Турбиной ведь стравил наших отцов, в штаты ехать пришлось, жить заново начинать. А ведь он «помогал» моему. Якобы. И, как оказалось, твоему тоже. И вашим, и нашим, короче! А по факту выходит, на чужом горбу – в рай! Блть, да нас с тобой грохнуть, скорее всего, он хотел! Вы с отцом не просто в больнице оказаться могли – на тот свет отчалить!

– Может не надо, – опять попыталась отговорить я. – Раз он так опасен…

– Во мне сомневаешься или за Васенова переживаешь?!

По-хорошему же хотела, а он что надумал? Меня от его хлесткой ироничной фразы в жар бросило. Ощущение было будто пощечину получила. Обиделась. Отвернулась. И сидела, стараясь слезы сдержать.

– Вероника… – понимая, что перегнул, у ног моих сел. – Извини, вырвалось.

– Ты меня теперь всегда им упрекать будешь? Андреем? Если так, то ничего у нас не получится. Лучше разойтись.

Сердце прямо кровью обливалось. Опять вспомнила слова отца: «Я дочери жизнь разрушил.» Это ведь он Сашку имел ввиду? У меня никого больше и не было кроме него. Любила, страдала. Только сам Устинов-то об этом не знает… А ведь я так и не придумала, как ему про Лизку рассказать. Сейчас точно момент был неподходящий: похоже будет, будто после предательства Андрея, на Сашку хочу ответственность перевесить за ребенка – переобуться, как удобней. Да и слова его осуждающие… в общем, решила – не скажу.

Всхлипнула горько, палец к носу прижимая – щипало сильно.

– Ника, ну прости. Не хотел обидеть, – повторил муж. – Меня просто злость распирает от того, что он мою семью развел, репутацию нам подпортил, а сынок его с женой МОЕЙ кувыркался и… ребенок этот ваш общий, – добил меня Сашка.

У меня от его слов ком в горле встал. «Ребенок этот ВАШ…»

– Нельзя так к детям. Они ни в чем не виноваты, – попыталась я за Лизку заступиться. – Дочь у меня замечательная. Самая-самая.

Отпихнула его и еще сильнее заплакала. Нервы ни к черту были. Совсем расшатала за последние дни.

– Верю. Мы с ней познакомились. Ну перестань, Ник, – повторил ласково Сашка. – На нас уже все смотрят, не реви. А то подумают, что я изверг и полицию вызовут.

– Пусть. Так тебе и надо! Спасать не стану.

– А говорила, что жизнью теперь обязана. Обманщица!

Ну вот милый же бывает, гад! Несмотря на обиду, улыбнулась. Посмотрела на него сквозь пелену слез. Вот что мне делать? Как с ним быть? Чувства противоречивые испытывала к Устинову. Его и побить хотелось сильно, и зацеловать до смерти. А лучше… лучше выйти уже из больницы и просто рядом быть. Заново узнавать, запах вдыхать, совместными минутами наслаждаться и жизнью, которая должна была у нас быть, если бы когда-то не чужое вмешательство.

Но нужно ли ему все это?

Я смотрела в глаза мужа и не могла понять его эмоций: что он думает обо мне? Как поступит со мной? С нами? Что нас ждет?

– Ты не отступишь, да? – одно поняла, по решительному взгляду – Устинова не остановить. Он для себя все уже решил.

– Нет, – пробормотал Сашка. – Я должен. Если хочу, чтобы у нас с тобой будущее было, все подчистить нужно. Ничего остаться не должно. Чистый лист.

Всхлипнула снова от грусти. Не хотелось его отпускать. Гад такой! Неуправляемый, упертый! Мой гад…

Почувствовав непреодолимое желание обнять и задавить Сашку, потянулась к нему. Прижалась к его плечу, вдохнула запах. А эмоции не угасали – подзуживали: поцарапать, укусить, как-то пометить что МОЙ… и так сильно мне нравится.

– Только будь осторожен, ладно? – попросила я, смиряясь с тем, что все равно по-своему все сделает. Никто его не остановит.

– Ладно, – пообещал он. – Хочешь, даже звонить буду и иногда приходить? С мандаринами? – в его словах смешинки прозвучали. Шутит. Хорошо.

– Хочу… очень по мандаринкам соскучилась. Давно не ела, – посмотрела в его карие глаза наигранно застенчиво, потом на губы. Облизнулась.

Правда соскучилась… Да и проголодалась, чего уж там… И по мандаринкам тоже.

Последние недели выдались тяжелыми. Сашка, хоть и приходил меня навестить, как и обещал, но сидеть в заточении было невыносимо. Виделись недолго, урывками, но мы вновь узнавали друг о друге. А еще я жадно слушала рассказы мужа обо всем, что происходило в нашем с ним окружении. Бандиты наконец раскололись, выдав своих нанимателей. Правда Турбиной попытался выехать из страны, бросив при этом Васенова-старшего, – свою правую руку в бизнесе. Отличная компашка! Стоят друг друга.

В итоге силовики схватили и того и другого. Васенов не мог оставить сына в больнице и умчаться в закат, от того медлил и скрывался. Все это вместе сыграло роль в их поимке. Может плохо так говорить, но справедливость, наверное, восторжествовала. Андрей в машине с нами ехал, а ведь не должен был. Хотели отца моего похоронить, а вышло что сына в больницу отправил и состояние у него тяжелое – неизвестно, выживет ли.

Так же узнала, что Алекс, к счастью, действовал не один – без отца не получилось, несмотря на их разногласия и недомолвки. У старшего Устинова и моего отца была информация, а у Сашки были силы и упорство.

Возможно, не схвати они нас тогда, не угрожай нам жизнью, не было бы в наших отцах такого дикого желания расквитаться с врагами. И те, возможно, просто скрылись бы, напакостив еще как-нибудь.

В общем, с этой проблемой было покончено. Мошенники наказаны, а доблестные рыцари вознаграждены миром и согласием между собой.

Ну, почти…

Не успели мы с мамой вздохнуть спокойно и расправить плечи от хороших новостей, как возмездие настигло и наших с Сашкой отцов.

Мне с офиса долетали слухи, что был большой скандал на нашей общей теперь уже фирме. Муж крушил все вокруг. Многие были уволены, после череды тщательных проверок, – в том числе и моя напарница Анна, которая, как оказалось, крутила роман с Андреем и доносила на меня и отца.

Вот такие потрясения! Отцам-директорам он настоятельно «порекомендовал» уйти на покой, и отказаться от места в креслах. Впереди, после выписки меня ожидало переподписание бумаг и черт знает какие еще сюрпризы.

Так насобирав информацию по крупицам, я хотя бы имела представление, к чему готовиться. Не думала, что Сашка отстранил бы и меня, но и не надеялась, что оставит своим секретарем. На вопросы, касающиеся работы он сам отвечал с неохотой, морщась.