«Тогда были немного иные порядки и совершенно другой мир», – отозвался Эоран, – Теперь на руины. Тут придется лететь немного дольше. А ты расскажи что-нибудь».

Теа не знала, что она еще может рассказать. Жизнь у нее была скучная, обособленная. Девушка тонула в собственном отчаянье и не могла полноценно жить. Радоваться, любить, наслаждаться, быть искренней.

Они летели уже достаточное время, а Теадора так и не начала говорить. Эоран и не настаивал. Мужчина понимал, что голова девушки занята демоном, госпиталем и собственными эмоциями. Ректор пытался отвлечь ее, и у него там на горе получилось. Он полагал, что и сейчас на руинах храма бога смерти, к девушке вновь вернется интерес.

«Подлетаем», – вскоре объявил мужчина и стал снижаться.

Теа видела высокие колонны, на которых громоздилась крыша. Точнее то, что от нее осталось.

Дракон сел и Теа слезла с него, стоная от облегчения. Все же долго сидеть – слишком утомительно.

Эоран перекинулся в человека и магически соорудил себе одежду, хотя Теадора успела рассмотреть лощеное тело мужчины с красивыми очертаниями.

Волчица внутри дернулась и воспротивилась возникшей симпатии, которая стразу же потухла.

«Лучше бы ты выбрала его», – проворчала девушка, – «Он бы нас не обижал».

Но ее вторая сущность лишь оскалилась. Да и кто ее будет винить? Пара одна и на всю жизнь, и хоть тресни, но нельзя произвести обмен.

– Идем, походим. Этот храм был еще во времена, когда поклонялись богу смерти, Морзаэлю.

Теа не стала препятствовать, когда Эоран взял ее за руку и повел к ступеням в храм. Они были полуразрушенными, где-то крошились даже. Но энергетика долбила мощно. Кожа целительницы покрылась мурашками. Нехорошими такими.

– Мне здесь не нравится.

– Твоя целительская сила – это жизнь. Здесь же скоплена энергия смерти. Давным-давно, как гласит легенда, Морзаэль был самым сильным богом драконов. Он имел черный окрас, был жестоким и беспощадным. Бог умел склонять на свою сторону драконов, которые не могли определиться в выбором стороны. Сейчас она в большинстве случаев одна… Ивар для нас свет в этом мире, но раньше… Раньше Мор властвовал и этот период называли «Черное процветание». Красиво, не правда ли? – Эоран остановила около какого-то камня, на котором, если приглядеться видны какие-то символы, – Алтарь. Здесь приносили в жертву богу и не животных. Мор ценил только оторванный от сердца кусок. Близкое существо. Мать, дочь, сын, брат, отец, супруг… Это на самом деле было страшно, потому что спустя время, после воцарения Мора на божественном пьедестале, создался круг жрецов, которые завлекали в свои сети всех, в ком еще нет ни света, ни тьмы. Он правил десять лет, если верить записям. За это время наша земля превратилась в орошенное кровью пятно. Наша земля разделена на четыре части, две из которых омываются морем и океаном.

– Да, я читала, что Золотой край – это Кейрон. А остальные… Серебряный край, это твоя ведь родина, да? – ректор кивнул, – Сапфировый край и Багровый край. Властитель у вас один, а кто правит…

– Герцоги, – ответил на вопрос Эоран, – В целом все, как и у всех. Только без стычек, без конфликтов, без больших проблем. Каждый из них регулярно отчитывается.

– Я об этом еще почитаю, – пробормотала Теа, – Как-нибудь. И как же свергли Мора? Какую цель преследовал?

– Он хотел власти над всеми. Бог питался жестокостью, она дарила ему силы. А когда кто-то уходил за грань насильственно, то душа попадала в Тартар. Морзаэля не свергали. По крайней мере, об этом ничего не написано. Просто в храме произошел мощнейший выброс энергии, который уничтожил всех жрецов смерти и бог исчез. «Черное процветание» закончилось и мир осветило солнце бога Араэля. А руины теперь служат пунктом исследования Кейрона. Историческое место. Но соглашусь, что энергетика, даже спустя тысячелетия морозит кожу.

Теа обхватила себя руками.

Ей было здесь плохо.

– Спасибо за экскурсию, но может быть полетим? Мне как-то тут нехорошо, хоть и безумно интересно. Но я даже прикасаться к камням не хочу, корежит всю.

Эоран внимательно посмотрел на Теа и кивнул.

– Я рассказал, все, что хотел. Теперь можно и на озеро. Самое прекрасное место. Пейзаж прям просит кисть художника. Мужчина перекинулся в дракона там, где стоял. Теа забралась на него и когда, они взмыли в небо, ощутила, что неведомая сила, стискивающая ее в руинах отпустила ее. Дышать стало легче. Намного. И хотелось плакать. Странно, ведь раньше за Теадорой не замечалось такой чувствительности к историческим монументам.

Глава 7

Расследование

– Здесь много имен, – пробормотала Теа, смотря на три исписанных листа.

Почерк был узким, еле понятным и грязным. Читать было сложно.

– И это еще не все, – Хайрон поджал губы.

Прошло несколько дней после полета над Кейроном, посещения розового озера и гор. Список больных целительнице выдали только сейчас. Властитель объяснил это тем, что лучше сразу и много, чтобы отослать людей для допроса. Теадоре идея понравилась, потому что это значительно ускорит процесс изучения. Но с другой стороны, девушка эти три дня не знала куда себя деть. Нет, она преподавала, возилась с больными в госпитале, играла в карты с близнецами и Его Величеством, обсуждала насущные вопросы с Эораном, много читала, но… Но демон бродил все время рядом. Тенью. Он жил во дворце на ее этаже и волей не волей, они сталкивались. Теа подозревала, что сам мужчина жаждет встречи, и частенько выжидает момент, когда девушка выйдет из апартаментов. В Академии тоже постоянно попадался на глаза, а если с ней рядом был ректор, то Сарготанос умудрялся каким-то образом их разъединять. У Эорана появлялись причины идти в кабинет, на полигон, домой… Это выглядело странно и девушка знала, что демонюга приложил к этому руку. В итоге, она не могла остаться одна. Даже ночью она ощущала ЕГО запах в воздухе и волчица нервно терлась носом, моля об освобождении. Как будто Теадоре этого не хочется… Не хочется обернуться и побегать в лесу, не хочется поохотиться, не хочется почувствовать себя целой. Возможно, в следующей жизни.

– Я составлю список вопросов, размножу его и пусть опросят. Эоран, – Теа сглотнула, обратившись к ректору, который вошел в кабинет Хайрона и стоял, подпирая косяк двери, – С этим нельзя затягивать. Вообще. Пусть сегодня же отправляются. А я побеседую с первым больным, хотя сомневаюсь, что родные в точности помнят, что тогда было. Прошла уже уйма времени.

– Ты поразишься, какая у драконов память, – подал голос Зиг, – Но я могу сказать, что за моим братом ничего не было замечено. Раймус в один миг перестал быть собой. За несколько дней до определения болезни, он ходил нервным, беспокойным. Он постоянно спорил со своим драконом. Но он и раньше волновался из-за пустяков, истерил… Никто не предал этому значения. Только вот эта дрянь за считанную неделю отобрала его у меня, у семьи и я, никому не могу сказать отчего он на самом деле умер.

Теа проглотила ком в горле.

– А как вы объясняли все эти смерти. Вы же избавляетесь от тел.

– От них остается прах, – пояснил Хайрон, – Он передается семье. У драконов несколько иная погребальная церемония, и когда умирает ящер, его сжигают. Многие предпочитают проводить церемонии, а иногда… В нашем случае, мы делаем это в госпитале. Властитель каждый раз пишет письма пострадавшим.

– Которые беспрекословно ему верят, – вздохнула Теа, – Боги, что же вы наделали! Зигфорт, спасибо за то, что поделился. Но я все равно считаю, что должно быть что-то… Поэтому подумай и запиши, где любил бывать твой брат, что любил есть, у кого одевался. Любая мелочь важна, – Теа посмотрела на первое имя в списке, – Архаэль Денизо, двадцать пять лет. Где его карточка?