В сложном положении оказались многочисленные мелкие и средние предприниматели, представлявшие до 90% и более от общего числа предпринимателей. Интересы большинства их были принесены в жертву политике модернизации, многие из них разорялись. Но их ряды вновь и вновь пополнялись за счет других слоев населения, благодаря наличию большой дешевой избыточной рабочей силы. Выросла группа предпринимателей «теневой» экономики, предприятия которых не были формально зарегистрированы. С другой стороны, возник целый слой мелких и средних фирм, оказавшихся связанными через систему субподряда с крупным модернизированным производством, контролируемым ТНК. В итоге аграрных реформ 60–70-х годов в деревне наряду с крупным капиталистическим хозяйством укрепилась фермерская прослойка.
Средние слои стали самой многочисленной категорией городского населения. Их быстрый рост был следствием как экономического, научно-технического и социального прогресса, так и издержек процесса модернизации, кризисных проявлений, которые вели к избыточному разбуханию категории мелких «самостоятельных хозяев» в торговле, услугах и в ремесленном производстве за счет населения, вытесненного из других сфер занятости. Большинство таких «хозяев» влачило жалкое существование. Но в то же время росли кадры административного и инженерно-технического персонала, научных работников, творческой интеллигенции. С 1970 до 1987 г. численность студентов увеличилась с 1,5 до 7 млн. человек.
Количество лиц наемного труда выросло с 44–45 млн. человек на рубеже 70-х годов до 74 млн. в середине 80-х годов, но, поскольку в целом экономически активное население тоже сильно увеличилось, удельный вес наемного труда в ЭАН остался на прежнем уровне – 55–56%, значительно варьируясь по странам. В 80-е годы в Аргентине, Чили и Уругвае доля наемного труда достигала 67–88% ЭАН, в Боливии, Эквадоре, Перу и большинстве стран Центральной Америки – менее 40%, в Гаити – 17%.
Промышленный пролетариат (включая рабочих и близкие к ним категории служащих и технических работников промышленности, строительства, транспорта, связи, электрогазоводоснабжения, рабочих полуремесленных предприятий) увеличился с 1970 г. до середины 80-х годов с 13–14 млн. человек до 17–18 млн. (при уменьшении его доли в ЭАН примерно с 17 до 13%). Крупнейшие его контингенты были сосредоточены в Бразилии (5,5 млн.), Мексике (3,5 млн.), Аргентине (2,5 млн.), Колумбии (2 млн.). Состав латиноамериканского рабочего класса стал более сложным и дифференцированным. На предприятиях ТНК, в модернизированном секторе производства сформировался наиболее квалифицированный «пролетариат филиалов». Персонал этих предприятий за счет более высокой производительности труда получал намного большую заработную плату и имел лучшие социальные условия, чем остальные трудящиеся. По разным оценкам, «пролетариат филиалов» в Латинской Америке в 80-е годы насчитывал от 2 до 5 млн. человек.
В странах с более зрелой экономической и социальной структурой (Аргентина, Уругвай, Чили) рост численности трудящихся в передовых капиталоемких отраслях не компенсировал вызванное политикой модернизации и ее последствиями сокращение численности рабочих традиционных трудоемких отраслей промышленности – пищевой, текстильной, швейной, добывающей, железнодорожного транспорта. Это сокращение приняло особенно ощутимые масштабы в первой половине 80-х годов в связи с экономическим кризисом, когда уменьшилась занятость и в модернизированных секторах экономики. В результате за десятилетие с середины 70-х до середины 80-х годов в этих трех странах сократилась и абсолютная численность промышленных рабочих. В остальных государствах модернизация сочеталась с еще продолжавшимся процессом индустриализации и развитием промышленности вширь, распространения его на ранее отсталые районы. Поэтому в целом по Латинской Америке общая численность промышленного пролетариата в абсолютных цифрах еще росла, хотя и медленнее, чем прежде, и уже при снижении его удельного веса в ЭАН.
Миллионы рабочих были заняты в «теневой» экономике, в кустарно-ремесленном производстве, где сильны были патриархальные традиции, примитивные формы труда и эксплуатации, правовая незащищенность трудящихся, распыленных по мелким предприятиям. В «теневой» экономике в 1980 г. было занято около V. s всей рабочей силы.
Количество сельскохозяйственных рабочих увеличилось с 9–10 млн. человек в 1970 г. до 13–13,5 млн. в середине 80-х годов при сокращении их удельного веса в ЭАН. В Аргентине, Чили, Уругвае и Перу начала уменьшаться и их абсолютная численность.
Быстро росло количество наемных работников в сфере услуг и торговли. Усилилась концентрация трудящихся на крупных предприятиях этих секторов с современным оборудованием. Но одновременно увеличилась армия наемного труда на мелких предприятиях. Для Латинской Америки 80-х годов было характерно наличие многочисленной домашней прислуги (до 8–9 млн. человек), ему также способствовал избыток дешевой рабочей силы, не находившей себе более продуктивного применения. В целом усложнившаяся структура латиноамериканского общества отразила противоречивость процесса капиталистической модернизации.
Политика военно-диктаторских режимов Бразилии, Аргентины и Чили (до начала 80-х годов). Наиболее полное воплощение неоконсервативный вариант капиталистической модернизации получил в условиях террористических режимов в Бразилии, Аргентине и Чили. В Бразилии, где военно-диктаторский режим существовал с 1964 г., этот курс стал осуществляться еще в 60-е годы. На смену заболевшему и вскоре умершему Коста-э-Силве в октябре 1969 г. на пост президента Бразилии военными был выдвинут генерал Гаррастазу Медиси (1969–1974). Годы его президентства совпали с подъемом революционных и реформистских движений в Латинской Америке. Для Бразилии же это был период наибольших успехов диктатуры. Семь лет подряд (1968–1974) прирост ВВП в среднем за год превышал 11%, а промышленной продукции–12,4%, что дало повод говорить о «бразильском чуде». В стране строились гигантские гидроэнергетические комплексы. В 1977 г. введена в строй первая атомная электростанция (АЭС). ВВП страны в 1980 г. превысил уровень 1970 г. в 2,3 раза, продукция промышленности – в 2,5 раза, сельского хозяйства – почти в 1,7 раза. По общему объему ВВП Бразилия передвинулась с 28-го на 8-е место среди несоциалистических стран мира. На ее долю в 1980 г. приходилось 18,8% промышленного производства всех развивающихся государств трех континентов. Удельный вес готовых промышленных изделий и полуфабрикатов в экспорте Бразилии достиг 56%.
Население Бразилии увеличилось с 93 млн. человек в 1970 г. до 142 млн. в 1987 г. Удельный вес в нем городских жителей возрос с 56% до 76%. Занятость в сельском хозяйстве за эти 17 лет уменьшилась с 44,3 до 26% ЭАН. Занятость в промышленности за 70-е годы возросла с 26,6 до 31,7%, а в сфере торговли и услуг– с 27,8 до 38,8%. Общая численность рабочего класса и близких к нему категорий трудящихся к началу 80-х годов достигла 20 млн. человек. Сильно возросла численность машиностроителей, металлистов, электротехников (за 70-е годы с 450 тыс. до 1,3 млн. человек). Основная их часть была сосредоточена на крупных предприятиях ТНК и местных компаний промышленного пояса Сан-Паулу и других индустриальных центров Юго-Востока. 37% всех промышленных рабочих трудились на предприятиях с числом занятых более 500 человек.
Экономический подъем был обеспечен в значительной степени сокращением расходов на оплату труда и повышением нормы прибыли. За 1965–1974 it. реальная заработная плата уменьшилась на 31% при росте производительности труда на 56%. Большие массы населения оказались отчужденными от пользования плодами экономического прогресса. Обильный приток иностранного капитала был не менее важным источником роста производства. Прямые иностранные капиталовложения увеличились с 3,6 млрд. долл. в 1968 г. до 19,2 млрд. в 1981 г. Десятки миллиардов долларов получила Бразилия в виде внешних займов и кредитов, что увеличило ее внешний долг с 5,2 млрд. долл. в 1970 г. до 100 млрд. в 1984 г. Военно-технократическая элита, непосредственно стоявшая у власти, большую роль отводила мобилизации ресурсов государства и госсектора на осуществление перестройки бразильской экономики.
