Шэг, имин и кареолка чувствовали покалывание по всему телу. Это покалывание было связано со столкновением тахионов с нервными окончаниями в коже. Тахионы сами по себе не могли ощущаться, и нервные окончания лишь ощущали переданную энергию от тахиона, который в дальнейшем продолжал двигаться в неизвестном направлении. Открытие тахионов и тахионных потоков точно также принадлежало кареолам, изобретателям «лапок» или же уловителей тахионов антигравитационного гиперпространства.

Легче всего в тот момент, пожалуй, было лишь безымянному синтетику. У него не существовало ни нервных окончаний, ни чувствительных к тахионному воздействию сенсоров. Он всего лишь разлегся на полке. Он лежал на спине, прямые руки по бокам, глаза в потолок. Ни о чем не думал. Ничего не чувствовал.

Космический поезд покинул тахионный поток. За иллюминаторами была видна только тьма. Густая настолько, что словно вытягивала свет из горящих лампочек сквозь стекло. Поодаль стали видны блеклые огни станции, которые будто убегали прочь от взгляда. Станцию было видно лишь благодаря невероятно широкому и яркому аккреационному диску крошечной черной дыры, названной Глоткой Магнуса.

Состав пристыковался к станции. Даже сквозь антигравитационные щиты станции чувствовалось чудовищное притяжение Глотки. Она будто вытягивала за невидимые нити каждую клетку тела. Пятеро пассажиров высадились. Это была конечная остановка. На пути было ещё с десяток остановок, на каждой из которых отсоединялся крайний вагон и дрейфовал, пока его не прицепят к другому составу, стоящему наготове. Под конец пути поезд ехал почти пустой. Лишь один вагон с одним кареолом на борту и другими четырьмя товарищами по несчастью. Несчастью оказаться в Глотке Магнуса в данный момент.

Следом за поездом пристыковался военный корабль. Из него вышел целый батальон солдат Конфедерации в форме полуночно-синего цвета. Батальон состоял из разношерстных солдат разного пола, разного роста, разного цвета кожи, волос и так далее. На плечах солдат были вышит флаг ККА. Нижняя половина была цвета пурпурного сердца, верхняя половина – цвета темно-зеленого мха. Их пересечение не прямое, а волнистое. Посередине был герб Конфедерации: шишкоцвет с пятью угловатыми лепестками черного цвета и круглым серебристым семечком в центре.

Батальон построился. Ими командовал сержант. Он громко и четко разъяснял задачу. Кареолка Кивутара выбежала последней, протиснулась мимо компании остальных пассажиров, столпившейся на выходе из вагона. Они с интересом наблюдали за работой кареольских военных.

Увидеть солдата Конфедерации на самом деле уже было чем-то невозможным. И при этом остаться в живых тоже было чем-то вроде чуда. Некогда считалось, что кареольские военные настолько свирепы, что увидеть такого и остаться в живых было практически невозможно. Они всегда держались своих групп, почти никогда не работали по одиночке, а дезертирство являлось чем-то немыслимым. И если кто-то и работал один, то в таком случае было невозможно оказаться с таким бойцом лицом к лицу, поскольку в одиночку всегда работали либо шпионы, либо диверсанты. Наконец они никогда не отступали. Поймать живого кареола в плен всегда представлялось невозможным. Они будут сражаться до последнего и скорее готовы взорвать себя вместе с врагами, нежели сдаться в плен.

Когда Кивутара пошла в сторону солдат, её окликнул Хе-Хе и быстро перебирая двигательные стебли пытался приблизиться к ней. Она ускорилась, но Хе-Хе схватил её за плечо, и она, почувствовав на себе слабую хватку растения, остановилась. Посмотрела на свою руку, потом на Хе-Хе, который был ростом ей примерно до груди. Тот замер, потом отошел назад, но все равно спросил.

– Пожалуйста, скажите, зачем сюда прислали военных?

– Это не ваше дело.

– Нам сейчас отсюда деваться некуда, только вперед, куда и вам. Я лишь хочу узнать для себя, не для них, – он указал на своих компаньонов, – смогу ли я в будущем уехать домой.

– Нет, не сможешь, зеленый. Скоро будут изолировать границы и выводить флотилии к пограничным бастионам для сдерживания потенциальной угрозы. Вы – последние, кто сюда приехал. Больше рейсов не будет. Все, кто приедут в эту систему, здесь же и останутся. Поспешите купить билеты и удачного пути.

Последнюю фразу она сказала как-то злобно, будто проклинала. Хе-Хе это уловил. Он побежал так быстро как мог к своим компаньонам, которые, казалось, и не собирались ехать ни в какой Агалар, а только и делали, что глазели на вокзальный военный театр. Один только Балус, потирая свои волосы, все-таки сдвинулся с места полный решения взять реванш. Он оставил свой багаж Ушу и быстрым шагом, пока Кивутара скрылась из виду, направился к кареолке.

– Прощу прощения, о благород…

Успел произнести имин, как вдруг его сбили с ног подсечкой, а сверху на него уже присела Кивутара, откуда-то достала нож и приставила его к волосатому горлу. Уш было рванул спасать хозяина, но батальон солдат тут же развернулся и нацелился на всю компанию приезжих. По пустой станции эхом прошелся хор щелчков взведения курков. Шэг замер, все остальные подняли руки.

– Вот видишь. Я могу перерезать тебе горло и солдаты за моей спиной могут расстрелять твоих друзей. И не потому что я какое-то там важное лицо, отнюдь. Волосатик, в поезде я сказала тебе правду. До сих пор не веришь?

– Верю! Верю!

– Теперь исчезни с моих глаз долой. Если я ещё раз тебя увижу, то точно зарежу. И ничего мне за это не будет. Ни твои друзья с Ими, ни Галактическое Сообщество тебе не поможет.

Девушка убрала нож в ботинок. Солдаты опустили ружья, сняли курки с боевого взвода и вернулись к исполнению задач. Они дослушали инструктаж и принялись выгружать ящики с запасами дымного пороха, капсюлей, пуль и унитарных патронов на том же дымном порохе. Также выкатили несколько картечниц и установили в линию. Двое солдат стояло с оружием наготове и смотрели на туристов, тем самым контролируя ситуацию.

Один из них был краснокожий среднего роста с черными рогами и желтыми волосами, другой – маленький звероподобный с короткой черной шерстью. В руках они держали рычажные карабины с пластиковыми прикладами и цевьем. Когда один из солдат закинул карабин себе на плечо, то можно было увидеть кругленькое окно заряжания трубчатыми обоймами на затыльнике приклада. С набедренного ремня свисала сумка с пучком пластиковых прутьев – обойм с патронами для карабинов.

Уш поднял своего хозяина. Тот встал и начал посылать проклятия на своего слугу. Эти двое приблизились к Хе-Хе и роботу.

– Границу закрывают, нужно спешить. – сказал стаггиец, – Эти солдаты выстраивают здесь кордон. Обратного пути нет, только вперед. Надо спешить.

Все похватали свои вещи. Они побежали сначала в кассу, но кассир перенаправил их в другой отдел. Как только все прибежали на место, они опешили. Их ожидала не касса, а так называемый «Пропускной контрольный пункт приемной комиссии Организации рабского труда». Это все складывалось в страшную аббревиатуру ПКППКОРТ, подписанной прямо под полным названием. Хе-Хе был спокоен как камень, потому что значение слов на него не могли произвести абсолютно никакого впечатления. Но вот имин Балус весь покрылся бы холодным потом, будь это для него сейчас возможным.

– М-может мы что-то перепутали? – спросил Балус.

– Я думаю нет. – ответил синтетик, – Это единственное открытое окно на станции. Кроме кассы, где мы только что были.

– Балус, – тут всех будто поразило молнией, особенно самого Балуса, потому что это впервые заговорил шэг Уш, – мне кажется нам не стоит туда идти.

– Болван! – истерично завопил имин, – куда ты ещё предлагаешь идти? В открытый космос? Или прямо под белы рученьки к бравым воякам? Давай, идиот, открыл рот – предлагай!

– Тише, Балус, – прервал его Хе-Хе, – криками проблему не решишь. Давайте я спрошу, действительно ли нам сюда.

Хе-Хе оставил свою сумку у дверей и вошел в маленькую комнату, где было точно такое же кассовое окно, но уже толстое и наглухо изолированное. Внизу окна был выдвижной ящичек для передачи вещей. Рядом с ним были микрофон и громкоговоритель. Сидевший по ту сторону окна мужчина с угольно черной кожей не обращал внимания на вошедшего стаггийца. Он вовсе сидел спиной к окну и что-то смотрел на миниатюрном экране, держа гаджет в руках. Его форма была чуть ли не чернее его самого и отличалась от формы солдат наличием простенькой фуражки. Сзади на его кителе была вышита надпись «служба миграционного контроля и пограничной безопасности».