Вагон стоит. Окно в природу
открыто иве у реки.
Эх, подойти, нырнуть бы в воду.
И мотыльки. И мотыльки.
Еще немного. Путь неблизкий
через леса, поля, мосты.
И небосвод повсюду низкий
всегда один, под ним листы
природы дикой и домашней.
Платки в корзинах на еде.
Соленый плеск воды в Сиваше.
Наедине. Наедине.
Одна с собой, окном и ручкой
спокойно еду, налегке.
Еще чуть – чуть надену брючки,
И с сумкой выйду на руке.
Медузы
Пронзительны лучи жары,
они впиваются мне в кожу,
и обжигают изнутри,
и превращают мысли в прозу.
Горит загар на коже красный,
и кожа пышет от жары,
но все равно песок здесь влажный,
и дети лепят с них шары.
И море разное такое,
с утра все смотрится до дна,
а позже забурлит волною,
медуза выплывет одна.
Она, как шар односторонний,
или как купол киселя,
и щупальца ее просторно
шевелят воду бытия.
Иду на берег. Их все меньше.
Не любят берег кисели.
Залягу в воду, станет легче.
Ведь я сегодня на мели.
Бакланы
Воскресенье. День погожий.
Солнце. Море. И песок.
Ласточки у моря кружат
и летят под козырек.
Здесь их дом и птичий гомон.
Вновь бакланы над водой.
Они важные, их стоны
словно крик: "А ты постой!
не ходи за птичьей стаей,
остров птичий не волнуй"!
Вон и чайки в море тонут.
А, нет! Всплыли над волной.
А в воде одни медузы,
бело – синие круги,
и круглы как те арбузы,
но их щупальца долги.
Жгут они, не раня кожи,
а в руках как снежный ком.
Моря важные вельможи
охраняют лепет волн.
Лиман
Степной полуостров уткнулся в лиман,
там аист живет и фазан великан.
Тот аист стоит на столбе у дороги,
он видит, кто едет, его взгляды строги.
Так, что он заметил? Вдоль берега зелень.
Дома небольшие. И море, и мели.
Зимой людей мало, но больше весной.
А летом все едут сюда на постой.
Прельщает всех море чуть выше колена.
Для маленьких деток нет в море предела:
купайся, играй и лечись средь травы,
что в море растет, просто так для молвы.
Раздолье для маленьких деток, больших,
а отдых, загар здесь совсем за гроши,
что лучше не выдумать. Море без волн.
Июль наступил. Пляж людьми снова полн.
И как безграничны на море обзоры!
Медузы почистили воду, нет сора.
В душе очень пусто без добрых друзей,
как будто попала в чужой я музей.
Тревожный шорох
Тревожно шуршала листва по утрам,
идти в лесу жутко, ужасно.
Какой-то помятый мужик в лес удрал,
и взгляд его в спину ужалил.
Иду осторожно, потом вдруг побегу.
Куда, от кого? Шорох листьев.
Мужик прошел быстро, сверкнул, ни гу-гу.
И трески ветвей, словно выстрел.
Ой, страх пробежал. Я вдруг встала. Стою.
Смотрю на него. Он проходит.
И липа сверкнула листвой. Я молю,
а там за листвой солнце всходит.
Он сам вздрогнул быстро, как листья осин,
а я замерла, словно липа.
Стоим среди елей, огромных верзил,
а взгляд его яростный слепит?
Он вдруг пошатнулся и быстро пошел,
а я побрела, где люднее.
В лесу одиночество – шорохов шок,
здесь ходят одни, кто беднее.
Листочки амура
В день весенний ты волшебный,
обновленный, славный май.
В сердце сотканы свершения,
ты меня не забывай.
Я тебя в лучах весенних,
не забуду, так и знай!
Ты прекрасен как Есенин,
в строчках, милый, прилетай!
И любовь, как почки листьев,
тихо, медленно вспорхнет.
Ты немного странный мистик.
Чувство, чувствуешь, идет?
Оно медленно волною
в сердце томное взойдет,
я уже живу тобою,
меня ветрами ведет,
к той одной прекрасной цели,
где ты рядом, где со мной.
Вон амур листочком целит,
любовь сердцем тихо спой....
Рысь и Мурка
«Космические дали,
космическая высь,
там люди не витали?» -
спросила тихо Рысь.
«Какие уж там люди,
скажи, что муравьи,
они бы не летали,
так пели соловьи», -
сказала тихо Мурка,
лизнув свой ноготок.
В нее летела куртка,
и с нитками клубок.
«Вы кошки разболтались,
сбежали с чердака.
Коль Рысью ты назвалась,
так и сиди пока», -
сказала Степанида,
она несла носок.
Клубок весь раскатился,
увяз в нем коготок.
Стая собак
На детской площадке двенадцать собак.
Их лай голосистый и злобный
собой говорит, что их жизнь не табак.
Они, как отряд здесь особый.
Бродячие стаи огромных собак
удел городских завихрений.
Они отгоняют пришедших на брак,
и мстят домовым сновидениям.
И лают собаки с утра до утра.
Свободная стая удачи.
Их лай достает всех котов до нутра.
Дома здесь как соты, не дачи.
Собачек не ловят, не кормят порой.
Они давно сами с усами.
И дети боятся забыться игрой.
На детской площадке вновь стаи…
Но кто-то собак всех убрал со двора.
Коты давно сами исчезли.
Мышата свободно снуют по утрам,
собачью еду крысы сгрызли.
Не повторяется
Не повторяется любовь,
не повторяется.
Всегда она как в первый раз
раскрепощается.
И раскрывается душа,
парит взаимностью,
все стены прежние круша
былой ранимости.
Рука с рукою невзначай
случайно встретиться,
и поцелуем поцелуй
в любви отметится.
И нечто нежное пройдет,
как импульс гордости,
и потихоньку тает лед
тягучей горести.
