В выходные Саша, как почти любой ребенок — вставал рано. Вот и сегодня он поднялся, когда в комнате еще царил утренний полумрак. Мальчик с тяжелым вздохом посмотрел на окно, заиндевевшее от мороза. Босиком прошлепал на кухню, стащил из вазы твердокаменную конфету с непонятным названием. По пути заглянул в спальню к родителям. Мама с папой лежали на широкой кровати. Укутанные с головой в одеяла, они были похожи на два больших сопящих сугроба. Саша еще раз вздохнул, открыл дверь пошире, с тоской взглянул на холодный экран компьютера, и поплелся обратно в зал.

Голубой экран телевизора послушно выдал мультфильм. Саша пощелкал пультом — мультфильмы шли практически по всем каналам. Закутавшись в одеяло, Саша решил смотреть "Сказку о царе Салтане". Которую, впрочем, он переключил — сразу после сцены выхода богатырского дозора из моря. Поколебавшись, выбрал сериал о мумиях. Со вздохом прошел взглядом по единственной в доме полке с книгами. Не сказать, чтобы совсем плохо… Но, скажем так, — бедненько… И с собой почитать ничего нет…

Вскоре проснулся папа. Кряхтя, он тоже направился на кухню, загремел сковородками. Вскоре дом наполнился запахом жареной колбасы и ароматом кофе. Из спальни, как сомнамбула, влекомая запахами, вышла мама.

— Александр! — строго сказала она. — Опять телевизор с самого утра? Глаза испортишь. Ты умылся?

— Нет, — честно признался мальчик, и еще больше закутался в одеяло.

— Вставай, умывайся, одевайся. Сейчас поедем в магазин, выбирать подарок.

"Подарок, — фыркнул Саша. — Выбирать… Полгода выпрашивал рюкзак вместо ранца. А теперь это называется — выбрать подарок!"

Но вслух, конечно, ничего не сказал, а послушно встал с кровати, надел тапки и пошлепал в ванную.

— Упуругурум, — проворчал отец на манер популярной песенки в тот момент, когда Саша снова показался на кухне. — Дед Мороз подарки принес. Принимай, герой, ящик варенья и бочку печенья.

И Саша принял из рук отца изрядно отощавший кулек конфет.

"Ну да, — подумал он с тоской и капелькой раздражения. — Самые вкусные уже съели. А как поняли, что дарить скоро будет нечего, сразу вручили. Ни стыда, ни совести у современных родителей. Сейчас будут поучать, что много сладкого нельзя, и даже вредно".

— Много сладкого нельзя. Вредно, — сказала мама. Она отобрала подарок и поставила его на холодильник.

— Только я сам себе буду выбирать, — проворчал Саша, уплетая яичницу с колбасой. — Подарок, — уточнил он.

Мама строго посмотрела на папу, и тот сказал:

— Подарки не выбирают. И вообще, молодой человек, дареной самоходке в дуло не заглядывают. Так что если подарим танк — будешь на танке ездить. Подарим рюкзак — будешь его в школу таскать. Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ капитан, — отрапортовал по-военному Саша.

Рынок Саше нравился. По нескольким причинам.

Во-первых, он был очень большой. Во-вторых — он был крытый, и Сашке разрешили снять якобы «модную», но невероятно противную «ушанку с бомбоном». Сколько он выпрашивал у родителей нормальную спортивную шапку — всё бесполезно. А в-третьих, здесь, на рынке, можно было подойти к любой понравившейся вещи, потрогать ее, и подержать в руках. Особенно Саше нравилось в закутке, где продавали игрушечное оружие. Целый магазинчик, под завязку заполненный автоматами, винтовками, пистолетами и военной техникой. Жалко только, что мама совершенно не представляла всей ценности этого, как она называла — "милитаристского отдела".

Конечно, сегодня они туда даже не заглянули, а сразу направились в сторону школьных товаров. Не сказать, что там Саше не нравилось. Скорее — воспринималось как должное. Как обязанность выносить мусор по пути в школу.

Ряды глянцевых ранцев, кожаных портфелей и рюкзаков вызвали в мальчике необъяснимую тревогу.

— Смотри какой, — говорила мама, доставая с верхней полки очередного квадратного монстра. — С чебурашкой!

— По-моему, с Бэтменом будет лучше, — отвечал папа.

— Ваши «бэтмэны» — это социальные чудовища, — гордо отвечала мама.

— Социальное чудовище ты в руке держишь, — невозмутимо замечал папа.

Саша незаметно оторвался от родителей, отошел подальше и критическим взглядом окинул полки со школьным инвентарем. Увиденное повергло его в мрачное настроение. На какое-то мгновение у него создалось впечатление, что на самом деле взрослые (по крайней мере — дизайнеры) никогда не были детьми. В тоске мальчик шел вдоль бесконечного ряда. Наверно, впервые в жизни малый рост помог ему. Потому что в самом низу, на самой нижней полке он увидел то, что надо. Это был не портфель, не ранец. И даже не совсем рюкзак. На первый взгляд "это" напоминало солдатский вещмешок из старых фильмов про войну. Только сделан он был из глянцевой кожи и имел массивные медные накладки и застежки. Саша достал его из-за кучи "социальных уродов". Кожа оказалась на удивление мягкой, а сам рюкзак — неожиданно тяжелым. Именно из-за этой надежной тяжести он показался мальчику лучшим на свете. Ремень-завязка с многозначительным клацаньем распался, демонстрируя вместительное нутро. Мальчик больше не сомневался.

— Вот. Этот, — твердо произнес он, подойдя к родителям.

На лице мамы отобразилось брезгливое удивление, папа оттопырил губу.

— Ты на цену то смотрел? — спросил отец сына.

Саша только сейчас заметил болтающийся ценник. Он поднес синюю картонку к глазам и в голове раздался странный звон. На белой полосе напротив слова «цена» значилось четырехзначное число.

И тут произошло странное событие. Сердце мальчика падало все ниже и ниже от безысходности, когда в ряду четко выбитых цифр стала проявляться запятая. Сначала маленькая, полуразмытая, она робко отделяла последний ноль. Но с каждой секундой становилась все четче и четче.

— Пап, так там же запятая, — все еще не веря глазам, сказал Саша.

— Где ты там ее увидел? — отозвался отец.

— Хм, — сказал он через секунду, внимательно приглядевшись. — Действительно. Теряю квалификацию. Так что, берем?

— Чего берем? — не поняла мама.

— Ну, милая, ребенок с этим рюкзаком еще в институт пойдет. Мне нравится. Прикольно и кульно, — заявил папа, любивший иногда щегольнуть бородатыми молодежными словечками.

— Я против! — заявила глава семейства.

— Мама всегда против, — отозвался папа и подмигнул сыну. — Но это не значит, что она права. Берем!

— Тебе чего, новую кошелку купили? — небрежно спросил на перемене Мишка.

— Ага, сам выбрал, — попытался басом сказать Саша.

— Шнурок, тебя злостно надули. Эту котомку у бомжа отобрали, — влез в разговор одноклассник Дима.

— Ты хоть знаешь, сколько эта штука стоит? — возмутился Саша. Он хотел было назвать настоящую цену своего подарка, но слова утонули в реве звонка на урок.

— Атас! — заорал Мишка, когда звонок закончил свое громкое дело. — Последняя литрича в этом году! Отсидим — и на волю, братцы!

С яростно-веселым криком "А-а-а!" пареньки рванули на третий этаж. Они ворвались в класс почти последними. Но Вера Ивановна, к счастью, тоже задерживалась.

Саша с лязгом отомкнул ремень-завязку на своем "вещмешке". Честно говоря, ему уже понравилось внимание, с каким его одноклассники рассматривали подарок. Такой штуки точно ни у кого нет…

— Что у нас? — немного развязно сказал вполголоса Саша. — Литра? Ой…

Положение спасла вошедшая в класс учительница. Саша быстро положил учебник обложкой вниз на парту, и вскочил, приветствуя Веру Ивановну.

— Здравствуйте, — произнесла она. — Садитесь.

Саша сел вместе со всеми и осторожно пододвинул к себе книгу. С обратной стороны она была копией обычного, стандартного учебника по литературе. Зато на обложке вместо привычных холмов и берез было изображено добродушное чудовище и над ним написано: "Практикум по монстрознанию". Александр, все так же соблюдая осторожность, медленно и плавно потянулся к рюкзаку. Книга в красной обложке (бывший "Русский язык") — оказалась "Сатанинскими обрядами, выпуск 27". Зеленая "Алгебра" — "Нечистая, неведомая и крестная сила". Коричневая "Физика" — "Обереги и амулеты".