"Дела, — лихорадочно соображал паренек. — Что делать-то?"

— Сегодня, — нараспев произнесла Вера Ивановна. — Я расскажу вам о празднике Рождества в творчестве различных писателей.

Саша перевел дыхание. Верочка, в принципе совсем молодая и не злобная учительница, могла рассказывать долго и очень интересно…

— Санек? Ты что такой смурной? — приставал по дороге домой Мишка.

— Шуршан, — спрашивал Дима. — А ты в деда Мороза веришь?

— Хватит меня называть Шуршаном, — возмутился Саша. — А еще раз назовешь Шуриком — в лоб получишь.

— Да ты что, — не унимался Миша. — Не видишь, что Шурик в Верочку влюбился. Весь урок на нее смотрел во все глаза, а уж с вопросами приставал — как банный лист. Ты бы ее еще спросил, что она сегодня вечером делает.

Парни расхохотались, а Саша нахмурился и сделал вид, что подбирает с дороги ледышку поувесистей.

По правде говоря, ему на самом деле было не до смеха. На уроке он действительно донимал Веру Ивановну вопросами, стараясь как можно дальше оттянуть миг, когда она скажет: "Откройте учебники". Но "Литература" никому не понадобилась, а Саша уже содрогался, представляя, как он вытаскивает "Сатанинские обряды" на «Русском языке».

Самое интересное, что когда он вновь открыл рюкзак, то увидел, что все учебники на месте. И "Литература", и "Алгебра" и "Физика"… На миг ему даже показалось, что кто-то странно подшутил над ним. Естественно, паренек никому не рассказал о происшествии. А сейчас приходилось ломать голову: что же на самом деле произошло?

— Смотри, какую горку сделали! — вдруг завопил Мишка.

— Ух ты! — подхватил Димка. — Класс!

— Здорово, — подтвердил Саша.

Ледяная горка, берущая начало с холма, плавно закруглялась и вела на самое дно Катинского оврага. Слой льда манил и притягивал своей шириной и длиной.

— Метров сто как минимум, — авторитетно заявил Димка.

— Сто пятьдесят! — заорал Мишка, побежал, плюхнулся животом на портфель и заскользил — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, оставляя после себя вихри снежной поземки…

Димка и Саша переглянулись.

— А-а-а! — закричали они отчаянно и ринулись вслед за другом.

Уже на самом дне оврага они пришли в себя.

— Ничего себе, — восхищенно сказал Мишка.

— Хорошо, что малышня под ногами не путается, — поддержал Димка.

— А на самом деле, где все? — спросил сам себя Саша.

— Смотрите, смотрите! — вновь кричал неугомонный Мишка. — Ручей вскрылся! И там кто-то плавает.

На дне оврага и вправду тек маленький ручеек. Летом он почти пересыхал, весной разливался озером, а зимой всегда надежно прятался подо льдом. Но сегодня, несмотря на десятиградусный мороз, вода взломала лед. В маленькой полынье метался серо-белый комок перьев.

— Утка, — заявил Димка. — Не успела улететь с остальными, а может — подраненная. Где-то канализацию прорвало, лед растопило, а она воду почуяла — и сюда…

— Сам ты канализация, — возмутился Мишка. — Из Катинского ручья воду пить можно. А это не утка, а лебедь, только маленький.

А Саша подошел почти к самой воде (лед под ногами опасно затрещал), присел, потом оперся на руки и позвал:

— Утя-утя-утя! Иди сюда!

Мишка с Димкой прыснули:

— Говорят же тебе, это лебедь! Сейчас провалишься — сам будешь выбираться.

— Ничего, — с напряжением в голосе ответил Саша. — Тут глубина маленькая. Штаны только промокнут.

Сам он, не отрываясь, смотрел на птицу. Та, к удивлению, вовсе не испугалась мальчишек. Наоборот, подплыла ближе, с трудом выбралась на лед и пошла прямо в протянутые руки, смешно перебирая розовыми лапами с перепонками.

— Домашняя, — негромко произнес Саша. А потом, когда она оказалась у него на руках, добавил. — Тяжелая.

— Ну и куда ты с ним? — громко поинтересовался Мишка. — Дома в ванну посадишь?

— Да хоть и в ванну, — возмутился Саша. — Не пропадать же ей здесь.

— А почему — «ей»? — спросил Димка.

— А потому что — царевна-лебедь, — отозвался Саша.

— Лебедь — это мужской род, — рассудительно сказал Димка. Потом махнул рукой и добавил. — Намучаешься ты с ней.

Кто бы знал, насколько пророческими окажутся его слова!

А пока же мальчишки, пыхтя и сопя, поднялись в гору и вместо привычного городского пейзажа вдруг увидели перед собой заснеженную равнину.

— Дела, — пробормотал Мишка.

Саша снял ненавистную «ушанку с бомбоном».

— А город-то где? — спросил он неизвестно у кого.

— Город на другой стороне, — произнес чей-то мягкий голос.

Ребята вмиг повернулись. Шагах в тридцати от них стояло невысокое, но очень толстое дерево. На узловатых ветвях, хищно поблескивая и обвиваясь вокруг ствола несколько раз, висела цепь темно-желтого металла. Но самым удивительным явлением на этом дереве был кот. То, что это кот, а не рысь и не снежный барс — Саша понял сразу. Хотя, конечно, размерами кошак превосходил своих домашних собратьев мало что вчетверо.

— Это что? — спросил, заикаясь, Димка. — Это кто?

— Кот Баюн, к вашим услугам! — проворчал лохматый монстр.

Мальчишки, отойдя от изумления, подошли ближе.

— Тихо ты, — прикрикнул Саша на лебедь, которая вдруг отчаянно завозилась на руках.

— Вы что, говорящий? — негромко спросил Мишка.

— А как же, — невозмутимо ответил Баюн.

— А мы, это, гуляли, и заплутали немного, — начал объяснять Мишка.

— Понимр-раю, — с придыханием ответил кот. — Но вы, конечно, не заплутали. Просто ошиблись стороной. Вы живете на той стороне…

Пареньки обернулись. У Саши отлегло от сердца, когда он увидел привычные многоэтажки города и трубы местной ТЭЦ.

— Ну, мы это, пойдем, — сказал он.

— А сказку? — с обидой в голосе спросил Баюн. — Или песню?

— А вы можете? — с недоверием спросил Мишка.

— Еще как могу! — с обидой отозвался кот. — Давненько я не рассказывал сказок!

Баюн соскочил с ветки на цепь, зашипел, выпуская когти — и, тем не менее, все равно с трудом удержался на металле.

— Направо пойдет, — шепотом сказал Димка.

Кот, глянув на притихших мальчишек зелеными глазищами, осторожно двинулся направо, против часовой стрелки. Он не спеша обогнул ствол, потом разлегся на цепи и начал говорить:

— Садитесь поудобней, мои маленькие друзья. Сейчас я расскажу вам удивительную историю. Живет на свете кот по прозвищу Баюн. Это я, — быстро добавил мохнатый рассказчик. — Я большой, мягкий и пушистый. Но самое лучшее у меня — это голос. Кто бы ни услышал его — почти мгновенно засыпает. Поэтому издавна мне полагалось ходить по земле и своими песнями убаюкивать непослушных малышей. День за днем, месяц за месяцем, год за годом прилежно и с удовольствием я выполнял свои обязанности. А это, можете мне поверить, было совсем не просто. Но я, как понимаете, волшебный, поэтому всегда и везде успевал. Дети в то время росли крепкими и здоровыми, с удовольствием просыпались по утрам и редко болели…

Саша с удивлением отметил про себя, что он уже сидит на снегу, и глаза у него почти закрыты и мягкий голос волшебного кота, казалось, звучит где-то внутри…

— Все знали о Баюне — и Солнце, и Луна, и звезды, и люди, и звери, — продолжал кот. — Если какой-нибудь ребенок капризничал и долго не засыпал, кот запросто мог обратиться к Рассвету, чтобы тот не спешил зажигать Зарю на востоке, пока малыш не выспится как следует. Но людей на земле становилось все больше. Все хотели, чтобы Баюн приходил к ним первым, но кот не мог быть во многих местах сразу. Он спешил изо всех сил, но часто не успевал. И вот однажды, в Новогоднюю ночь, с ним приключилась пренеприятнейшая история.

Дело в том, что многие волшебные существа тогда были дружны с людьми. Ветра помогали мореплавателям, лешие — дровосекам, домовые — хозяйкам. А Дед Мороз мог общаться с людьми только раз в году: в Новогоднюю ночь он приходил к детям и дарил им подарки. В эти мгновения он был счастлив, но в остальные дни это был просто невыносимый и сварливый старик. Который, к тому же, очень завидовал всем, кто мог видеться и играть с детьми круглый год.