А вот девочка… Высокая, сутулая, одета как с рынка: бесформенные джинсы, рубашка в цветочек и кардиган с рюшами. Темные волосы зализаны в тугой мышиный хвост. Я точно вижу ее в первый раз. Оно и неудивительно. На такое мои глаза бы никогда не глянули. Типичная ботаничка. Но любопытство разыгрывается во мне все сильнее. Что такой сладкий мальчик, как Смирнов, делает здесь с этой мисс посредственность?

– Леша, я просто… Я подумала… – мямлит девчонка. – Может, ты… точнее, мы… Ну… сходим куда-нибудь?

Я округляю глаза и снова прячу свой любопытный нос за коробки. Это весьма неожиданно.

– Синичкина, в каком смысле сходим? Вдвоем? – Смирнов явно ошарашен.

– Да, в кафе, например, – слышу, как голос девочки становится еще тише и неувереннее.

– Слу-ушай, Олесь, – тянет Смирнов, и по его вялой интонации я понимаю, что ни в какое кафе он идти не собирается. Даже становится как-то жалко девчонку. – Ты хорошая. Правда… – Я едва сдерживаю смешок. – Но нет.

– Почему? – шепчет девочка, а мне хочется вздохнуть и покачать головой. Ну вот куда она сунулась, а? Смешно же!

– Потому что я не могу ответить тебе взаимностью. Дело не в тебе, – продолжает Леша, а я не могу удержаться от улыбки. О, ну конечно, куда ж без этой фразы. Сам не раз говорил подобное. – Ты правда хорошая… Как друг. Спасибо тебе, что помогаешь мне с делами студенческого совета. Но… В общем, извини…

В каморке повисает тишина. Не дышу и я. Подглядывать и подслушивать – это, конечно, нехорошо, но, черт возьми, интересно ведь!

– Я поняла. Все нормально, Леш. – Голос девочки дрожит.

– И еще, Лесь… Называй меня Алекс. Я же тебя уже просил. Хорошо?

И я опять беззвучно кривлюсь. Алекс, ну конечно!

– Ну… это… Я пойду? – с надеждой интересуется Смирнов.

– Да, конечно. Я догоню. Мне здесь надо… доделать кое-что, – сдавленно шепчет девчонка.

А во мне гаснет всяческая надежда на то, что меня наконец оставят здесь одного. Потому что блондинчик, пробормотав что-то вежливое про «ты хорошая, но без обид», уходит, а вот Синичкина Олеся остается.

И я остаюсь. Все там же, за стеллажами. Жду, когда и она наконец уйдет. Но я слышу лишь тихие всхлипывания. Сцепляю зубы и зажмуриваюсь. Только не девчачьи истерики! Чувствую себя уже очень глупо, стоя там же, в углу подсобки. Особенно когда всхлипы становятся громче. Похоже, мне придется уйти отсюда самому. Зажав в руке лямку рюкзака, я делаю решительный шаг вперед из своего укрытия…

– Да не реви ты. – Я громко вздыхаю.

– Боже! Господи! – Девочка подпрыгивает на месте, как от разряда тока.

– Нет, всего лишь Максим Ольховский, – тяну широкую улыбку.

Огромные зареванные глаза смотрят на меня с диким испугом.

– К-к-как т-ты здесь оказался?

– Через дверь, – указываю на нее подбородком.

– Ты взломал замок?

– Чего его взламывать? Подергал ручку, и он сам взломался.

– И давно ты здесь? – Синичкина перепуганно засыпает меня вопросами.

– Если тебя интересует, слышал ли я ваш разговор, то да, – хмыкаю я и подпираю плечом стеллаж возле себя, – слышал.

– То есть ты подслушивал все это время? – Девчонка наспех стирает рукавом кардигана слезы.

– Так вы мне выбора не оставили. Пришли сюда, начали болтать…

– Здесь никого не должно было быть, – заявляет эта мадемуазель с укором в голосе.

– Облом, да? – усмехаюсь я.

На несколько секунд наши взгляды пересекаются. Девица с огромными голубыми глазами часто моргает и становится похожа на помидор, покрываясь красными пятнами. М-да, ну и видок…

– Ладно. Я пойду, – отталкиваюсь плечом от стеллажа и, закинув рюкзак на плечо, проскальзываю мимо Синичкиной на выход. Здесь мне уже явно не дадут уединиться.

– Ты же не будешь рассказывать о том, что услышал? – робко раздается за моей спиной.

Торможу у двери. Вздыхаю и все-таки оборачиваюсь.

– Слушай… Олеся, да? – Смотрю в ее зареванные глаза в упор, и, шмыгнув носом, девчонка нервно кивает. – Так вот, мне абсолютно пофиг на вашу со Смирновым мелодраму. Сплетни – чисто бабская прерогатива. Но мужской совет на будущее хочешь?

Она опять согласно трясет головой, а я еще немного сокращаю расстояние между нами и чуть склоняюсь над ней. Чувствую запах чего-то сладкого, и он приятно щекочет мой нос… Малина? Клубника? Всматриваюсь в лицо Олеси: темные бесформенные брови, широко посаженные глаза, вздернутый кончик носа и бледные сухие губы. Она испытующе смотрит на меня снизу вверх.

– Так вот, Олеся Синичкина, когда решишь в следующий раз пригласить кого-то на свидание, то соотнеси себя и объект своего обожания, чтоб потом не было мучительно больно, – подвожу я итог.

– Что ты имеешь в виду? – Девчонка снова хлопает ресницами, и на ее лице без следов какой-либо косметики отражается недоумение.

– Где ты, а где Смирнов? – Я уже не могу скрывать усмешку. – Ты правда рассчитывала, что этот мажорчик ответит тебе взаимностью?

– А что со мной не так?

Вижу, что девчонка совсем не понимает. Окей. Вызываю пояснительную бригаду.

– Честно? Все, – жестко чеканю я. – Лицо блеклое, прическа невзрачная, прилизанный хвостик, ты жутко сутулая и одеваешься как с чужого плеча… – дергаю пальцами ее дурацкие рюши на кардигане.

– То есть я… уродка? – Голос девчонки сипит, а сама она шарахается от меня.

И тут же этот аромат, не то клубники, не то малины, перестает щекотать мне нос.

– Да нет. Ты просто немного стремная, – пожимаю я плечами.

Олеся делает дрожащий вдох, а потом выдох. Глаза заполняются слезами.

– А ты… ты… омерзительный! Гадкий! Жестокий! Зазнавшийся придурок! – Она со всхлипом произносит каждое слово, а в ее широко распахнутых глазах сверкает обида. – Ясно?

– А я-то тут при чем? – удивленно таращусь на Синичкину. – Я здесь лицо вообще незаинтересованное. Просто со стороны ты выглядела жалко и…

Олеся вдруг резко подается вперед и с размаху впечатывает свои ладони в мою грудь. Освобождая себе дорогу к двери, отталкивает меня с такой силой, что я обескураженно отшатываюсь назад, ударяясь спиной о стеллаж. Коробки с грохотом летят вниз, а через секунду плачущей девчонки и этого сладкого запаха уже нет в подсобке.

Осторожно выглядываю из-за угла. Университетский коридор практически пуст, но главное – на горизонте не вижу его… А значит, можно попробовать проскочить в аудиторию без приключений. Поправив рюкзак, висящий на плече, делаю осторожный шаг вперед, а потом как можно быстрее семеню по коридору к нужному кабинету на заседание студенческого совета. Надо же было так вляпаться! Ходи и оглядывайся теперь. И зачем я вообще решилась на эту авантюру? Всего один раз! Я не собиралась заниматься этим вечно! Я хотела лишь получить хоть какие-то так нужные мне копейки и забыть о своем «преступлении».

Все должно было быть просто. Зарегистрироваться в этом дурацком анонимном приложении и найти желающего упростить себе жизнь на экзамене по эконометрике. Никто не должен был узнать о моей шалости. Поэтому никакого открытого общения и номеров электронных карт. И ничего лучше я не придумала, чем попросить моего «клиента» оставить мне нужную сумму в конверте. Я должна была прийти в тот парк и удостовериться, что деньги на месте, а потом просто отправить ответы в чат. План казался мне идеальным. Но откуда мне было знать, что на эту встречу явится он?

Гад и самовлюбленный павлин. Другого мнения о Максиме Ольховском у меня и быть не может. До первой нашей встречи я вскользь слышала о нем от сокурсниц. Кто-то склеивал после него свои разбитые сердечки, а кто-то открещивался от всяческих контактов с ним. Мне же хватило того минутного пересечения с Ольховским тогда, в подсобке, чтобы точно отнести себя ко вторым.

«Ты просто немного стремная…» – эти слова как заноза до сих пор сидят у меня в голове. Как и тот день, в котором по мне словно катком проехались.