Поэтому остаток дня оставалось только усердно учиться и делать вид, что я самая обычная студентка академии Парамагии. Что получалось с трудом, потому что снова встретился Пересвет с Лебедью и пристал с вопросами о том, с кем я пойду на бал Солнцедара. Это подхватила Дубрава, которая от меня не отставала ни на шаг. Вообще мне стала казаться её привязчивость чрезмерной, а интерес моей личной жизнью – бестактным. В итоге они прессовали меня вдвоём, пока Лебедка деликатно и тихо стояла рядом.

– Да не знаю я ничего про этот бал и не знаю, с кем пойду, – отбрыкивалась я.

– Ну как? Это такое событие. Туда все пойдут, – вещала Дубрава с пафосом.

– А я возьму и не пойду.

– Кааак? – в голос выдохнули Пересвет и Дубрава.

– Никаааак, – передразнила я их. – Мне сейчас не до балов. Учебы вагон, в АКОПОС прессуют, мне надо многому научиться. А вы про бал!

Зеленые брови Дубравы вдруг вскинулись, она хмыкнула задумчиво, а потом произнесла:

– Может, тебе просто не с кем идти? Так мы быстро найдем тебе парня. Вон, сама говоришь, Биан Ас глазеет, не переставая.

Мне как огнем окатило, злость вспыхнула в самом центре груди и растеклась по всему телу, руки вытянулись по швам, а пальцы сжались в кулаки.

– Знаете что? Хватит лезть, куда не просят. И хватит мне кого-то подсовывать.

После чего развернулась и очень быстро пошла по коридору.

В висках стучало, дыхание с шумом вылетало из носа, а уши заложило от гнева. Словно сквозь невидимую пленку я услышала оклик Пересвета:

– Яра, да ты чего?

Но мне не хотелось оставаться с ними, не хотелось выяснять отношения. Нервы мои натянулись до такого предела, что готовы лопнуть, как струна. И так в жизни все перевернулось с ног на голову – мало того, что я попала в АКОПОС и академию, выяснила, что мир совсем иной. А внутри все запутано в такой узел, что без объяснений не разобраться. К этому примешались неоднозначные отношения с агентами – Соловей дергает за ниточки, Алекс сводит с ума. «Тайники», Виконт Схимник, отчеты Спрутовской, Небулан. А ведь мне ещё вытаскивать маму из клиники и отделываться от Влада Лисицына. Тут ещё и новенький устраивает психологические атаки. Так ещё и сокурсники лезут, куда не надо.

От всего этого коктейля событий меня затрясло, стало бросать то в жар, то в холод. Голова перестала соображать, во рту пересохло. Потом стало не хватать дыхания, и сердцебиение участилось так сильно, что показалось – я сейчас умру. Кажется, я поймала паническую атаку.

Ужас накрыл меня тугой волной и погнал меня куда глаза глядят. А глядели они прямо, и ноги вынесли меня в корпус АКОПОС к агентской столовой.

Дрожа, я подбежала к столу раздачи и протянула трясущуюся руку.

– Воды.

Молчаливый громила с понимающим видом протянул мне графин и стакан. От стакана я отказалась и начала жадно пить прямо из графина, проливая излишки через края.

Только опустошив половину, мне немного полегчало.

– Спасибо, – охрипшим голосом поблагодарила я громилу. – Графин пока оставлю себе.

Тот молча кивнул, а я с туманным взглядом прошла вперёд и села за ближайший стол. Постепенно дыхание пришло в норму, а гул в ушах стих. Я смогла оглядеться и со стыдом обнаружила, что в столовой несколько агентов. Правда на меня они не смотрят – всем плевать, какой стресс испытывают коллеги. Потому что его испытывают все, и если не можешь с ним справиться, сам дурак и иди на иглоукалывание к гномам.

На меня смотрит только один агент, которого я в приступе паники сразу не заметила. Он сидит за моим столом и имя ему Соловей Рахманов Разбойник Пятый. Его брови удивленно приподняты, взгляд заинтересован, ложка в руке зависла в воздухе, и суп в его тарелке медленно остывает.

– Яра? – спустя паузу, осторожно позвал он. – Ты в порядке?

– Не знаю… Да, наверное…

– Ты бледная.

– Да все говорят. Это от нервов, – отозвалась я и отпила из графина.

Соловей понимающе кивнул.

– Из-за операции переживаешь?

– Угу, – призналась я. – Как-то не по себе сдавать тех, с кем учусь.

И это правда. Мне с самого начала мысль шпионить против студентов своей же академии пришлась не по душе. Но выбора не было. Только самоедство угрызения совести  не уменьшило.

Соловей выдохнул, его широкая и теплая ладонь накрыла мои пальцы, по коже разлилось приятное тепло, а сердечко пугливо ёкнуло.

– Яра, – проговорил Соловей и посмотрел на меня своими небесными глазами, – ты должна очень четко понимать, зачем это делаешь. Да, некоторые агенты тупо выполняют приказы. Некоторые считают, что именно такие спецы самые лучшие. Но мы не военные, Яра, мы агенты АКОПОС. И должны осознавать, на что и для чего идем. Только так мы можем достичь результатов. У тебя должна быть осознанная опора в каждом действии. Так работает магия.

Его пальцы, накрывшие мои, чуть сжались и я сглотнула – неловкость и неоднозначность приводили в замешательство. Глупо отрицать – между нами что-то искрит, но что и куда это девать, я не имею ни малейшего понятия.

Неуверенно, но я вытащила пальцы из его хватки и спрятала их подмышками со словами:

– Да, но где найти эту опору?

То, что я спрятала руки, Соловей проигнорировал, хотя уголок губ дрогнул, он чему-то едва заметно улыбнулся.

– В себе, – ответил он.

Я вздохнула.

– А ты бы на моем месте сомневался?

Соловей покачал головой.

– Ни секунды, – ответил он.

– Почему?

– Наш мир имеет право на безопасность, – начал он объяснять. – Все гражданские зависят от того, насколько хорошо мы выполняем свою работу. Дети, старики, простые люди. Понимаешь?

Я кивнула, но сказала:

– Так ведь «Тайники» ничего дурного не делают. Это просто приложение для общения.

Соловей хмыкнул.

– Святая наивность, Яра, – отозвался он. – Те, кто создал «Тайники» – небуланцы. А Небулан никогда не делает что-либо просто так. То, что мы до сих пор не нашли руководство, это лишь подтверждает. Зачем скрываться, если не затеял ничего плохого? Ведь можно было, например, сотрудничать, наоборот интегрироваться в АКОПОС, расширить зону действия. Но нет, «Тайники» продолжают прятаться. Значит они делают то, что запрещено.

– АКОПОСом? – уточнила я.

Соловей кивнул и подался вперёд, задев могучими грудными мышцами тарелку с супом.

– Да, АКОПОСом, – подтвердил он.

– По твоему, агентство – это истина в последней инстанции? А как же свобода слова? Свобода действий?

– Ярослава, людям не нужна свобода. Им нужен порядок. И безопасность, – ответил Соловей. –  Агентство много лет обеспечивает эти условия. А то, что сейчас происходит, то, как активизировался Небулан, говорит, что кто-то хочет это нарушить. И не думаю, что простым гражданским это понравится.

Звучало правдоподобно. Все-таки Соловей неспроста Соловей – умеет он говорить так, что веришь. И все же не хотелось думать, что кто-то из сокурсников – страшный предатель, а то и хуже – засланный казачок из мира два-пять с автократичными замашками.

– Может, это все излишние меры? – в попытке оправдать надежды предположила я. – И там нет никого, кто стремится провернуть то, о чем ты говоришь?

– Тогда это будет большим облегчением, – сказал Сол. – Но не проверить мы не имеем права. Слишком многое стоит на кону. И если бы я был на твоем месте, я бы точно знал, для кого иду на задание.

Разговор с Соловьем хоть и поселил в моей голове новые переживания, но вместе с этим немного успокоил и дал ориентиры. Сол прав – если в «Тайниках» действительно скрываются злодеи, моя задача этого не допустить.

После обеда он порывался проводить меня до аудитории, но я отбрыкалась, сказав, что на меня и так пялятся, когда видят рядом с агентами. Но в действительности я слишком смущаюсь, когда остаюсь с ним наедине, и сейчас ещё больше выводить себя из равновесия нет возможности.

Следующие по расписанию стояли физподготовка, а затем медитация у учителя Ананды, так что я смогла скрыться от назойливых приставаний Дубравы с вопросами «как ты?», «что случилось?», «почему ты злишься?» и прочими «почему». А когда занятия кончились, сослалась на усталость и быстро ретировалась в АКОПОС прямиком в кабинет к Спрутовской, где уже ждали Алекс, Соловей и Миха. Там я получила новую ятп и самую обыкновенную гарнитуру, только маленькую.