– Да я узнать, как у него дела, ходила… Я не… Он же медведь! И гораздо старше меня!
– А вам, современным профурсеткам, плевать на приличия! – съязвила эльфийка и дрыгнула ногой, пытаясь меня достать, но Соловей удержал её, да ещё и встряхнул на всякий случай.
– Свирэль, тебе лечиться надо, – мрачно сообщил он. – Тебе сто тридцать четыре года, могла бы поумнеть уже. Ярославе всего восемнадцать. Миха ей как батя, ну максимум – старший брат. А ты – расщеколда скопыжная. Ещё раз узнаю, что достаешь Ярославу, самолично приволоку к Спрутовской. Пускай она решает, что с тобой делать и нужна ли неуравновешенная истеричка в АКОПОС. Поняла?
Свирель ещё пару раз дернулась и опалила меня очередным яростным взглядом. Но когда проговорила, голос прозвучал куда более смирно.
– Поняла.
Сол ещё немного подержал её на весу, как котенка, затем нехотя опустил. Свирэль, едва коснулась стопами пола, дернула плечами, скидывая с себя руку Разбойника. Затем сдула со лба белокурый локон и гордо выпрямила спину.
– Я буду следить за тобой. За всеми, – произнесла она и демонстративно зашагала прочь по коридору, качая широкими бедрами.
Соловей подошел и подхватил меня под локоть.
– Ты как?
– Жить буду, – отозвалась я.
– Может, тебя в лекарскую отвести? – предложил он.
У меня сам собой вырвался смех, хоть и хриплый.
– Обойдусь. А то в последнее время я там постоянный клиент. А как твоя челюсть?
– Живет и здравствует. Я отведу тебя до комнаты, – сообщил Сол тоном, не терпящим возражений.
Меня немного шатало, но в целом чувствовала я себя нормально. Соловей порывался взять меня на руки, но я категорически отказалась – не хватало ещё, чтобы меня как немощную на себе таскали. И так вся академия и агентство на меня косо смотрит.
К счастью, в академии сейчас занятия, так что пока он провожал меня по коридорам в общежитие, на пути никто не встретился.
– Ты точно в порядке? – ещё раз уточнил Соловей, когда мы остановились у моей двери.
Я подняла на него взгляд, чтобы ответить, но почему-то запнулась и остановилась на его пронзительно синих глазах. Положение получилось неоднозначное – мы одни в коридоре у моей двери стоим довольно близко и смотрим друг на друга. Он, конечно, не первый раз приводит меня, но почему-то сейчас сердце мое забилось чаще.
Мое смущение оказалось таким очевидным, что Соловей улыбнулся красивыми жемчужными зубами, с помощью которых он невероятно мощно свистит. Когда наклонился к моему виску, а его ладонь уперлась в стену слева от меня, пульс мой и вовсе стал нитевидным. Нос уловил его едва уловимый мятный запах. Я сглотнула пересохшим горлом, и в груди вспыхнуло, я даже стала чаще дышать, не представляя, что же сейчас будет. Что же будет…
Когда палец Соловья легонько коснулся моей щеки, я едва не потеряла сознание, в голове зазвучали фанфары, а сердце едва не выскочило сквозь грудную клетку. Шепот Соловья над самым моим ухом окатил горячим дыханием и прошелся томительной дрожью по всему телу.
– Яра, – прошептал он, – ну что ты. Я агент, а ты студентка. Тише, тише…
После чего чуть отстранился, но так, чтобы я могла видеть его глаза. И я тонула в этой синеве, не представляя, куда могу вляпаться.
Губы Сола тронула хитрая улыбка.
– Иди, Яра, отдыхай, – сказал он и толкнул дверь в мою комнату.
Сообразила, что надо двигаться, я не сразу. Только стояла и смотрела, как очарованная, ему в глаза. Потом в каком-то полусне попятилась, не отрываясь от его взгляда. Только когда вошла в комнату и закрыла дверь, осознала, что сейчас произошло.
Прислонившись спиной к двери, я с шумом выдохнула. Сердце тарабанит, в ушах звенит, дышу, как паровоз. Может, формально ничего и не произошло, но то, как несколько секунд назад звенел воздух, услышал бы даже глухой.
Меня потряхивало. Дойдя до кровати, я рухнула на неё спиной и уставилась в потолок. Мама дорогая, мне ведь не показалось? Соловей сейчас со мной заигрывал. Он так близко ко мне наклонился, что я почувствовала его запах, приятный, еле заметный. А ведь мог просто сказать «пока» и уйти. Что это значит?
– То и значит, – проговорила я себе, надеясь, что звук собственного голоса немного приведет в себя. – Он сказал, что агент, я а студентка. А это, судя по всему, запрет на… Чтобы там ни было, но запрет.
К тому же Миха меня предупреждал не вестись на всякие соловьиные трели, потому что он – Соловей. Поет сладко, заслушаешься и взлетишь к самым небесам. Правда, когда песня прекратится, на землю рухнешь так, что костей не соберешь. Я даже забыла о происшествии со Свирэлью. Если со стороны Сола это был прием, чтобы добиться именно этого, то удалось на славу. Я теперь не то что о Свирэли – вообще ни о чем думать не могу, кроме как об агенте Разбойнике.
– Да блин! – выругалась я на себя и села.
Потом посмотрела на часы и охнула – на занятия к Алексу я не то, что опоздала, а полноценно их пропустила. Он, наверное, в бешенстве. А может, наоборот рад, что я не мозолю глаза, но одно наверняка точно – мое отсутствие он заметил.
Обругав себя последними словами, я походила по комнате и решила на глаза ему сегодня не попадаться. Уже пять часов, смысла врываться на последние двадцать минут занятий нет. Лучше отсидеться, а потом отмазаться походом к Михе.
На сегодня лекций больше у меня не стояло, так что я села почитать фолиант по Межмировой истории. Мне, как человеку вновь прибывшему, эта дисциплина очень кстати. Тем более это действительно интересно.
Как выяснилось, мы обитаем в чем-то вроде мультивселенной, где одновременно присутствуют все наши «если», «возможно» и «может быть». То, что мы воспринимаем, как непоколебимую реальность – лишь один из миллионов её вариантов. Конкретно нашу линии реальности в фолианте называют «Универсумом».
Я полистала книгу. Некоторые её страницы мерцают золотистым светом. Когда открыла одну из них, страница развернулась на ещё одну книгу такой же толщины, и я поняла что этот материал изучать я буду крайне долго.
Потом я читала о Небулане – мире два-пять, который далеко не всегда живет мирно с остальными. Хотя во Вселенной дружелюбных миров и много, но тех, кто вечно чего-то хочет, тоже достаточно. Ещё читала о Нибиру – мире на планете, которая находится одновременно с нами, но вращается вокруг солнца так долго, что на Земле успевают появиться и исчезнуть целые цивилизации. Ещё о том, как сама Земля долгое время управлялась магами, а потом их численность сократилась. Об этом я уже читала в другой книге.
В фолианты я погрузилась так глубоко, что вырвал меня из них только курлык зеркальца. В тишине комнаты он прозвучал так громко, что я вздрогнула. Надо как-то настроить его звучать потише.
Выпрямившись на кровати, я хрустнула шеей и заглянула в зеркальце-скажи. Там светилось сообщение в приложении «Тайники».
– Блин! – спохватилась я. – Забыла совсем!
То, что я сама спровоцировала на встречу незнакомца, совершенно вылетело у меня из головы. Мелькнула мысль не идти. Но тогда я буду балаболкой, которая не отвечает за слова. С другой стороны, я вообще не знаю этого человека и имею полное право отправить его подальше.
Несколько мгновений я пялилась на зеркальце. Потом выругалась и открыла сообщение.
«Я жду уже пять минут под кленами. Если ты не придешь, будем считать что я выиграл. А ты проиграла».
Внутри зазудело. Даже ежу понятно, что это дешевая провокация и Виконт Схимник нарочно меня поддевает. А я, как дурочка, поддаюсь. Но, с другой стороны, если ты знаешь о манипуляции, то это уже не манипуляция, а осознанное решение.
– Ну ладно, Виконт, – пробормотала я. – Держись.
«Я иду», – отправила я быстро сообщение и спрыгнула с кровати.
Запах Соловья все ещё стоял в носу, а драка со Свирэлью в памяти пока свежа. Но оставить дело недоделанным и позволить какому-то неведомому Виконту Схимнику одержать верх я не могла.
Поэтому я шла по коридорам, уткнувшись носом в зеркальце и смотрела на то, как набирается сообщение.
