Берусь за ключ, хочу открыть уже дверь, но с каким-то отчаянным вздохом и ругательством прохожу обратно к шкафу. Достаю платье. Я его еще ни разу не надевала. Мила посоветовала его купить, когда мы ходили по магазинам. Оно, как она выразилась, очень женственное.

Глажу его, чтобы ни одного залома не осталось, и надеваю. Волосы распускаю. А губы крашу розовым блеском, на скулы наношу легкие румяна.

Улыбка сама собой растягивается на губах.

О, еще духи забыла. По капельке за мочки ушей и капелька на впадинку между ключицами.

Ну и кто теперь скажет, что Зоя Беляева хуже тех особ с праздника, а?

Кирилл прислал сообщение с адресом ранним утром, я еще спала. Открываю его, пальцы слегка потряхивает. Но я списываю это на недосып. Потому что я не волнуюсь. Не могу волноваться.

Встреча в небольшом сквере в центре. Пока нет ни одной мысли, куда поведет меня Кир. Это заставляет сердце как-то странно танцевать в своем радостном ритме. Объясняю это тем, что приятная неизвестность всегда так действует на организм. Позови меня куда-нибудь другой человек, реагировала бы так же.

Я выхожу из метро и чуть ускоряю темп. Опаздываю дико. Странное желание, чтобы он все-таки дождался. Если нет, я… разочаруюсь в нем, пожалуй.

Но другая часть меня твердит, что хочет, чтобы он уехал, не дождавшись. Потому что так будет легче. А что легче – не понимаю.

Подхожу к скамейкам. Вижу несколько парочек. Целуются. Противные скребки ощущаю в груди. Моя мечта сидеть так же на лавочке с Лео. Обниматься и целоваться.

Прохожу вдоль всего сквера, и… нет Кирилла Леманна. Совсем. Нигде.

Все-таки разочарована. Чтобы я не говорила самому Киру, Миле, мне хотелось сегодня провести с ним вечер. Против всех законов логики, забивая на чувства к Лео, я хотела побыть с Кириллом. Вот как-то так.

Опускаюсь на ближайшую свободную скамейку, откидываюсь на спинку, взгляд упирается во влюбленную парочку напротив. Они целуются так откровенно, что я вижу их сплетающиеся языки. Его руки нырнули в вырез ее блузки, а ее пальцы считают кубики под его футболкой. Подглядывать нехорошо, а я уставилась на них, что, заметь они меня, покрутили бы у виска.

– Ты опоздала, Зоя, – раздается над ухом так резко. Подскакиваю как ошпаренная.

Он скрестил руки и, нагнувшись, локтями уперся в край лавочки. Сверлит меня взглядом. Недовольным выглядит. А мне… радостно. Что пришел.

Да не просто пришел. Он ждал меня.

– Забыла просто. Вспомнила, вот и пришла. Обещала ведь. А я не люблю нарушать обещания, – в конце своей речи не забываю хмыкнуть. Ведь мне это все неважно.

Кир цыкает, обходит лавочку и встает ровно напротив меня, загораживает парочку.

Мне хочется снова посмотреть на него. Нравится его хмурое лицо. Становится очаровательным. Силой удерживаю глаза на каком-то кусочке облупившейся краски, ковыряю ее ногтями и закусываю внутреннюю сторону щеки. Черт, больно.

И улыбаюсь все-таки.

– И долго ты меня ждал?

– Ага, сейчас прям я так и сказал.

– Пожалуйста, – прошу.

Вздыхает тяжело. Поворачивает голову сначала влево, потом вправо. Повторяю за ним зачем-то. И жду. Если бы мне пару дней назад сказали, что буду ждать ответа от Кирилла, сколько он прождал меня на нашем первом свидании – не поверила бы. Звучит фантастически и неправдоподобно. Ведь я совсем не собиралась видеться с ним. Да даже разговаривать больше не хотела.

– Туда и обратно десять раз.

Упс. В голове подсчитываю количество минут. Это… неожиданно и приятно. Может, и не зря я переоделась перед выходом.

– Вот, это тебе.

Кирилл из-за спины достает один единственный цветок, его и не заметишь сразу. Улыбка сходит с моего лица. Дыхание частое от злости на Леманна.

Ведь он… издевается?

– Что это? – спрашиваю наигранно мило и сладко.

– Гвоздика. Розовая. Красивая. Нравится?

Смотрю на чуть повядшие лепестки цветка. Зеленые листочки, покрытые белесым налетом. Взгляд перекатывается на мужские пальцы, сжимающие упругий стебель, ладонь с выпуклыми венами и руки с выгоревшими на солнце волосами.

И меня снова придавливает чувство раздражения, смешанное с каким-то непонятным мне наслаждением. Я теряюсь настолько, что молча еложу взглядом то по цветку, то по Кириллу.

В груди палитра из ощущений разбилась.

Протягиваю руку к цветку. Он же не виноват, что этот дурак такой… дурак.

– Ее тоже со скидкой купил? Потому что последняя?

– Ну зачем ты так? Я, может, ее выбирал долго, с флористами советовался. А ты «акция», «последняя».

– Ужинать в «Теремок» поведешь?

Кира так и тянет улыбнуться. Признаться, мне и самой нравятся наши с ним диалоги. Какие-то шутки на грани флирта. И почему-то я совсем не задумываюсь, что он обо мне подумает. Я расслаблена.

«Не как с Лео», – мысль цепко крепится ко мне. От этого становится грустно. Потому что хочется совсем по-другому. Чтобы я вела себя так с Лео, а не с Киром. Чтобы сейчас на месте Леманна был Лео.

– Не, за углом шаурма вкусная. Сейчас купим и на лавочке посидим. Давай?

– Ты хотел сказать «шаверма», питерская интеллигенция?

– А ты знаешь, что шаверма, скорее всего, является вариантом произношения одного и того же блюда, которое называли так просто по ошибке? Но он проще в произношении и это фонетически более удобное слово.

Если посмотреть со стороны, то передо мной парень, одетый в дорогущие джинсы, белоснежную и идеально выглаженную рубашку, с одной единственной гвоздикой в руке. Он рассказывает какую-то фигню, а я слушаю, разинув рот. Странная картинка выходит. Но почему она ввязывается в мою странную жизнь?

– Ну так что? Идем? – голос у Кира ровный, без задорных ноток. И не всегда понятно, он шутит или нет. Но от его тона так спокойно становится. Говорил бы и говорил, а я слушала.

– К-куда?

– На свидание, Зоя, на свидание.

Он протягивает мне руку, и я без единого сомнения вкладываю ему свою ладонь. Приятные покалывания устремились от точек соприкосновения. Его ладонь теплая-теплая и сухая. Она приятно согревает мою. Мамочки, не хочу, чтобы он отпускал меня. Еще ни разу в жизни я не испытывала такое удовольствие.

Кир просто взял мою руку, а у меня коленки дрожать начинаю, и улыбаться стала странно.

Доходим до его машины. Она рядом оказалась. Снова тот хищник с яркой аэрографией. Сексуальным жестом он снимает машину с сигналки и открывает заднюю дверь.

Слежу за ним взглядом, боясь упустить детали. Они кажутся такими вкусными.

– Да выкинь ты уже эту гвоздику! – чуть повышает голос. А я схватилась за цветок, будто самое дорогое отбирают. Господи, всего лишь гвоздичка, а я готова сражаться за нее как за свою честь, дурная.

– Ты чего? – смотрю как она изломанная лежит на плитке и вдруг осознаю, что мне понравился этот цветок. Он такой же, как и я. Красивый, но недооцененный.

– Вот твои цветы.

Кир вытаскивает с заднего сиденья огромный букет. Сам еле держит его в руках. Слов не нахожу, чтобы описать это великолепие. Перетянутые крупной бечевкой большие белые розы. Запах стоит такой, что голова кружится, на языке сладость их нектара, а на коже я чувствую нежность лепестков.

Что он творит? Леманн этот?

– Это все мне? – не веря спрашиваю. Второй подаренный букет в моей жизни. Первый был тоже от Кира. Теперь стыдно сознаться, как жестко я его тогда обманула.

– Нет, только половина. После тебя еще свидание. – Говорит раздраженно. Да плевать. Я теперь знаю, что у него ужасные шутки и вообще ужасное чувство юмора, но офигенный вкус на цветы.

Утыкаюсь носом в букет и плыву. Так здорово, двигаться не хочется.

– Все, Зоя, садись. Опаздываем.

Кир обходит машину и открывает мне дверь. А я незаметно все-таки подбираю с дороги поврежденную гвоздику и забираю ее себе. Пока Кирилл не видит. А то еще ругаться начнет. Невыносимый!

– Ну что, в Питер, за шавермой? – спрашивает и очаровательно подмигивает.

Зоя.