Вот и не торопился Верховный Главнокомандующий отдавать приказ на предпоследнее средство. Для последнего давно приготовили вал защитных узоров, намного превосходящий те, что создали Ничейные Земли, и последствия такого шага, не мог предусмотреть никто.

На позициях Владимира всё было относительно спокойно. Люди работали словно конвейер, смолачивая тварей, вовремя отваливаясь чтобы отдохнуть, другие подносили боекомплект и воду, и над всем полковым узлом обороны, летел голос Ракитиной, что-то певшей о вечерних огнях, и крепких руках…

Наладив работу людей, Владимир подошёл к своей пушке, и прижал тангенту радиостанции.

— Тащ майор, я сейчас пошумлю немного. Хочу пушку вертолётную пристрелять.

— Добро. — Отозвался Тихонов.

Оружейники не только собрали станок для пушки, но и приделали прицел, без которого сама пушка не имела особого смысла. По площадям отлично работали миномёты, и артиллеристы с закрытых позиций. За холмом где окопалась рота учебного центра, поставили пару батарей, а весь учебный полк, подпирал полк артиллеристов и эскадрилья вертолётчиков.

Наведясь на подраненную Чёрную гончую, Владимир потянул рычагом за тросик спуска, и пушка звонко ахнула, выпуская снаряд, разорвавшийся где-то в куче уже мёртвых тварей. Чуть крутанув маховички прицела, он снова выстрелил, и ещё несколько раз, пока снаряды не стали ложиться точно в цель. Дистанция поражения у пушки составляла четыре километра, что равнялось таковой у крупнокалиберных винтовок, но не шло ни в какое сравнение с их поражающей способностью. Да и скорость полёта тяжёлой пули у винтовки, относительно невысока, и на четыре километра можно стрелять только в толпу или совершенно неподвижную крупную цель.

И такая цель, словно по волшебству, появилась на горизонте. «Розовый слон» в этой реальности не походил на существо из детских снов, а напоминал сухопутного кашалота, с огромной пастью, вытянутым телом на десятках коротких ног, и толстой шкурой переливающейся всеми оттенками розового и фиолетового цветов. Существо плевалось кислотой, хорошо, что не очень далеко и седьмой класс опасности, имело по праву.

Сразу ожили артиллеристы, накрывшие квадрат с тварью градом снарядов, но щит даже не прогибался от взрывов, хотя они и делали своё дело, истощая внутренний резерв. К атаке присоединились вертолётчики, и тут Владимир увидел, почему они держались на расстоянии. «слон» поднял пасть, вытянул её трубочкой, и плюнул в винтокрылую машину огромным сгустком сиреневой жижи. Вертолёты сразу брызнули в стороны, а на месте падения сгустка, земля вспучилась, вспыхнула словно политая бензином, и начала кипеть, булькая огромными пузырями.

Бойцы вполне ожидаемо не стреляли. Дистанция слишком велика, да и какой вред могли нанести пушки, если защиту не пробивали снаряды двухсотого калибра.

Привычно перейдя на эфирное зрение, Владимир поразился какое количество силы бурлило над полем боя. Нити и облака всех цветов радуги сплетались не смешиваясь, и их волны докатывались до холма, на котором держал оборону учебный центр, растекаясь во все стороны.

«Розовый слон» в магическом спектре вообще светился словно огромный факел, а его купол, переливался фиолетовым свечением. Но защита, как и следовало ожидать не входила в землю, а заканчивалась словно зонтик в полутора метрах над ней. Владимир прицелился, и поскольку дистанция составляла уже около трёх километров, сделал несколько пробных выстрелов, целясь под обрез купола. Снаряды ударили в самый край, отрикошетив в землю, где и взорвались, и монстру это активно не понравилось. «Слон» прибавил в скорости, но не существенно, а есаул, щёлкнув вертикальной наводкой прицела, выстрелил снова.

На этот раз снаряд влетел ровно туда куда нужно, разорвав кожу на морде и выплеснув гору слизи. Это вовсе взбесило существо, и «Слон» распахнул пасть, собираясь плюнуть вперёд. Готовый к этому, Владимир уже не думая, потянул спуск, и когда барьер на секунду исчез, давая возможность монстру атаковать, и тот вытянул морду в трубу, в неё влетела очередь авиационных снарядов. Сначала возникла пауза, словно кто-то остановил воспроизведение, и даже стрельба стихла, а через несколько секунд, монстр буквальным образом взорвался, заливая свой слизью пространство вокруг, и образовав перед холмом настоящее озеро, в котором горела плоть уничтоженных и живых тварей, поднимая вверх удушливый жирный дым.

На этом Волна и кончилась, так как сразу после смерти главного монстра, портал в иную мерность закрылся, и всё что вылезло, стало подыхать само по себе, оставляя на земле, довольно ценные вещества и предметы для сбора. Но этим занимались специально обученные команды в костюмах биологической и химической защиты, а боевые подразделения в организованном порядке оставляли позиции.

Егеря, как и положено уходили последними, и после них на поле боя оставалась лишь «химики» — биологическая и химическая разведка, энергетики службы очистки, и прочие, занимавшиеся разбором дров, наломанных армией и флотом.

Наталья Рюрик, учившаяся на третьем курсе Академии, заранее скривив лицо, поднесла бокал с гнусно пахнувшей жидкостью, к лицу, и стараясь не дышать, выпила залпом. Экстракт какого-то мерзкого упыря добытого в Ничейных землях, и стоящий целое состояние, повышал эластичность энергоканалов, их ширину, и положительно влиял на размер резерва. Таких экстрактов и настоек, приходилось пить немало, но для цесаревны, весьма важным являлся уровень личной силы. Уже сейчас юная принцесса находилась на ступени старшего магистра, и готовилась к уровню архимагистра, а в итоге, должна будет стать не менее чем грандом. Хотя и на нижней планке этой ступени. Поэтому порой приходилось пить и есть всякую дрянь. Хотя и в этом существовали положительные моменты. Они отвлекали её от всяких дурных мыслей, которые по молодости ураганом пробегались по девичьей голове.

И у этого урагана даже было имя. Владимир. За подкладкой тома прикладной энергоматематики, даже лежала фотография, украденная начальником охраны из личного дела юноши.

На фото он, уже с тремя орденами, в форме егеря, смотрел прямо в камеру, но не самодовольно, а как-то очень устало, поэтому не вызывал ощущения солдафона, а скорее много повоевавшего ветерана.

Он же постоянно таскал свежие новости о службе Владимира, которые узнавал из рапортов, получаемых генералом Зубатовым, и по своим каналам. Предмет интереса цесаревны, служил честно и даже более того, получив на новом месте орден, и заслужив авторитет перед начальством и подчинёнными, что у егерей совсем не просто.

И всё это потому, что теперь, Наталье не снились больше кошмары со смертью мамы. Но порой накатывали такие образы, что, наверное, тот, старый кошмар был не хуже. Какие-то монстры, разорванные в клочья, бои со стрельбой и трупами, армейский быт… Но и это не беда. А вот сцены любви с дамами, порой с двумя сразу, словно в срамных фильмах, заставляли сердце переходить на лихорадочный галоп, а тело, покрываться испариной, и вообще творить всякие непотребства, после чего приходилось менять простыню. Ну, да. Это было очень даже приятно, и по-своему увлекательно, познавать искусство плотской любви, вот так на расстоянии и без риска, но как же ей самой хотелось оказаться там, на измятых простынях!

Загнав мысли о молодом есауле поглубже, Наталья, вздохнула приводя нервы в спокойствие, прополоскала рот мятной настойкой, разорвала ленту опечатывавшую пачку свежих газет, и открыла Правду — партийную газету партии коммунистов, объединявшую большую часть рабочих и техников страны.

И на первой странице, чуть не в четверть листа огромная фотография теперь уже полкового есаула а Владимира Соколова, с интервью.

— Демон. — Прошептала Наталья, качая головой. — Вот ведь, опять пролез. — Но глаза уже скользили по тексту, вчитываясь в слова.

Газета рассказывала о тяжелом пути сироты, и приютского мальчишки, пробившегося своим талантом и трудолюбием, но всегда помнящим о трудовом народе, что выражалось в особом отношении к солдатам, и сержантам. После расписывали о боевом пути, молодого офицера, особенно упирая на то, что тот несколько раз фактически спасал подразделение обнаруживая засаду, и принимая грамотные решения.