Как и предполагал Владимир, никому не пришло в голову ночью таскаться по «ничейке» и утром, полурота, двинулась в обратный путь, нагрузив трофейные грузовики хабаром, собранным с тел погибших и сами тела, уложенные словно дрова в штабель. Причина того, что забрали тела, была простой. Во-первых, егеря нашли где были спрятаны грузовики и машины, на которых привезли наёмников, и значит есть на чём их доставить. А во-вторых, почти все погибшие были бойцами российской военной компании «Молот», что должно возбудить контрразведку до крайности.

Возвращение полуроты, с автоколонной, возросшей больше чем вдвое, разворошило крепость словно муравейник. Всё добытое, уходило в скупку, откуда выплачивались премиальные военнослужащим подразделения, взявшего трофеи. И если расценки на всякие артефакты и части тел животных сильно зависели от тысячи разных факторов, то оружие, бронированные автомобили, и бронетранспортёры, стоили очень серьёзных денег. Также хорошо продавались артефакты, а «Белое безмолвие», обещало уйти за совсем неприличные деньги.

До Владимира донеслись слухи о какой-то возне со стороны имперской стражи, но на территорию крепости, им хода не было, так что все следственные действия по задержанной сотруднице безопасности, проводили военные следователи, и военная прокуратура. А они очень сильно не любили, когда кто-то, а именно безопасники без спроса влезали в их дела. Так что даме предстояло нескучное путешествие по этапу, и разбирательство уже в Москве.

Но Соколова это вообще никак не беспокоило. Единственной его проблемой, стала сдача трофеев, так, чтобы исключить все махинации ушлых интендантов, Дело дошло до того, что Владимир пригрозил выплатить долю армии из своих, а машины сжечь, что быстро стало известно коменданту крепости.

Возбудившись до невозможности поведением строптивого есаула, полковник Герасимов вызвал Владимира «на ковёр», и минут сорок читал нотацию, посвящённой правильному пониманию службы.

— Вы всё поняли, есаул? — Грозно произнёс полковник, сверкая глазами и шевеля бровями.

— Так точно. — Владимир молодцевато щёлкнул каблуками.

— Что нужно сделать? — Спросил комендант, намекая на подписания акта сдачи трофеев.

— Посетить кабинет военного прокурора и написать заявление о фактах саботажа в крепости «Горяновская»! — Громко выкрикнул Владимир, и уже куда тише добавил. — И написать рапорт с обращением к начальнику учебного центра, обратив его внимание на то, как грабят простых егерей.

— Вон! — Заорал полковник, краснея словно помидор, и вытягивая указательный палец в сторону двери. — Пошёл вон!

— Владимир уже повернувшийся к двери, снова развернулся.

— Вы ведь, если мне не изменяет память, дворянин?

— Да твоё какое дело, щенок!

— Соблаговолите принять моих секундантов. — Владимир шагнул к столу, и за неимением перчатки, отвесил полковнику такую смачную оплеуху, что тот едва не врезался головой в шкаф.

— Да я тебя… — Полковник вытащил пистолет, направил его в сторону есаула, и нажал на спусковой крючок, но выстрела почему-то не было.

— Вы забыли снять с предохранителя. — Спокойно произнёс Соколов, оставаясь на месте. — Ну, же. Я подожду. — В глазах у строптивого офицера не было страха, а лишь скука и презрение, словно он поднял старую колоду и увидел там то, что и ожидал. Месиво из гнилостных жучков и прочих короедов. И как ни странно, это успокоило полковника. Он замер на несколько секунд, затем спрятал оружие в кобуру, и кивнул.

— Буду ждать.

— Вызвал коменданта крепости на дуэль? — Оба взводных и старшины охренели от новости. — И он принял? — Взводные командиры переглянулись.

— Ну тут по-любому нам нужно идти. Не доверять же это дело сержантам, или кому-нибудь из крепости.

— Кстати, начальник медсанчасти у них мировой дядька. — Виктор Славский, задумчиво потёр лоб. — Но так-то он точно там будет. Не бабу же туда посылать…

— Да, ротный нас сожрёт без соли. — Заметил старшина Шипилов.

— Я так думаю, что когда он узнает, что мне наговорил полковник, то сам схватится за пистолет. — Владимир вытащил из кармана чёрный кубик диктофона, и отдал Петру Афанасьевичу Замятину. — Знаешь кому отдать?

— Да чего уж. — Взводный — четыре вздохнул. — найду. Дурацкое дело нехитрое. Тут и наша контра возбудится, и бригадный Папа.

Утро следующего дня, есаул и полковник встречали на поляне, на берегу озера, закрытой от крепости стеной деревьев. Присутствовали все офицеры, кроме занятых по службе, и даже женщины — медички, упиравшие на то, что они такие же офицеры.

Перед дуэлью, им предложили примириться, получив отказ, проверили на амулеты, и магические артефакты, а поскольку оба были одарёнными, надели им на шею, блокираторы, в которых перевозили одарённых преступников. Затем секунданты осмотрели и зарядили два пистолета, и накрыв платком, предложили поединщикам выбрать оружие.

Когда офицеры разошлись на позиции, и встали спиной друг к другу, заместитель окружного прокурора, достал свой табельный ТЛ.

— Приготовится.

— Готов, — отозвался полковник.

— Готов. — отозвался есаул.

Разрешающий выстрел в воздух и полковник, мгновенно обернувшись словно мангуст, вскинул оружие и сделал нажал на спуск.

Взвинченный до предела, Соколов увидел как пуля покидает ствол и неторопливо летит в его сторону, чуть сдвинулся, качнувшись вбок, и она прошла впритирку к голове Соколова, чуть тронув ветром волосы.

Вместо выстрела, Владимир неторопливо подошёл к полковнику, внимательно посмотрел в глаза, дёрнул затвор, и поймав в воздухе отлетевший патрон, протянул его на ладони коменданту.

— Примите, господин полковник, презент, от учебной полуроты войсковой части двадцать восемь тридцать один. На память.

— Вы не можете… начал было заместитель командира крепости, но умолк, увидев лицо прокурора.

— Сделать выстрел товарищ войсковой старшина[1], не обязанность, а привилегия. Есаул добровольно отказался от неё, чему я свидетель.

Генерал военно-прокурорской службы, внимательно посмотрел на есаула, ища в нём хоть что-то, но то ли он хорошо держал свои эмоции, то ли ему действительно было безразлично, но на лице молодого офицера было лишь безмятежная улыбка, словно он только что проснулся в отличном настроении.

— Товарищ есаул? — Обратился генерал к Соколову, и тот мгновенно повернулся, вытянувшись по стойке смирно.

— Товарищ генерал-майор.

— Пойдёмте, расскажете мне из-за чего сей сыр-бор. А то мне такую глупость в уши льют…

В результате, полковник, обычно покрывавший интендантов, написал рапорт об увольнении, а вопросами финансов в крепости занялись специальные люди из финуправления армии, что обещало много ужасных открытий и страшных чудес, всем кто устроил кормушку, из крепости.

В итоге, Владимиру заплатили может и не больше чем положено, но уж точно не меньше, в точном соответствии инструкциям, что составило примерно по месячному окладу на каждого военнослужащего, и даже премии командиру роты, и командиру батальона что тоже случалось нечасто.

На этой волне скандал с полковником если не стёрся, то потерял остроту, и представление Владимира к Алому Знамени, по совокупности заслуг в рейде, восприняли как должное.

Авторитет Владимира и так был достаточно высок, а как для есаула, так и вовсе огромным, но в результате инцидента, стал действительно прочным и егеря приняли его как своего, что очень многое значит для столь закрытого сообщества. Многие старшие офицеры стали задумываться о том, чтобы пристроить дочерей, или племянниц, что выразилось в ворохе приглашений на различные праздники, где на нём практиковались юные дамы, в стрельбе глазами и психологических операций с помощью демонстрации потенциально достижимых бонусов.

Для шестнадцатилетнего пацана это стало бы тяжким испытанием, но не для человека живущего вторую жизнь.