Чин Владимира, не великий, но и не позорный. Есаул был равен старшему лейтенанту, и имел преимущество в одну ступень перед армией и флотом, что при переводе, автоматически повышало в звании. Так вот чин его позволял жить в городе, а не в военном городке, и это даже рекомендовалось для «вида перед нижними чинами», каковые жили в казармах и квартирах на территории военного городка. Солдаты и несемейные сержанты в казармах и комнатах при казармах, а семейные в квартирах больших многоэтажных домов. Старшины жили в квартирах в любом случае, а младшие офицеры, хорунжий и подъесаул, проживали на территории городка в отдельных домах на четыре семьи, или в тех же многоквартирных домах. Тут уж что кому досталось и на что хватало довольствия. Солдат за службу получал от ста рублей плюс надбавки, сержант от ста двадцати с плюсом, а младший офицер от ста пятидесяти, и офицеры от ста восьмидесяти.
Общее жалование Владимира должно составить вполне приличные двести пятьдесят рублей, чего запросто хватало и на съём квартиры, и на ужины в хорошем ресторане. А Ревель весьма крупный город, и там есть где оставить деньги. Одно варьете — казино Балтика чего стоит. Отдыхать в него приезжали на выходные из Швеции, Финляндии и Дании, а девушки проходили жёсткий отбор.
Обо всём это ему рассказал офицер корпуса разведки Егерских войск полковник Куренёв, подхватив Владимира после награждения, и устроив короткий экскурс в быт и нравы егерей. Но это всё ему ещё раз расскажут генералы вечером, а вот документы, подготовленные людьми Куренёва куда важнее. Проездной лист, багажная квитанция на провоз груза, офицерская книжка, где сразу проставили участие в боевой операции и награды. Два ордена и наградной кинжал, что само по себе совсем немало, учитывая сопутствующие регалии: Алая «Соколиная» лента, и рубины на рукояти. Возможно клинок выглядел бы скромнее. Но Владимиру по секрету шепнули что не смогли найти хранителя наград, и император отдал свой личный наградной кинжал. И добавили, что кинжал генерала Хабарова, которым Володя ткнул в араба, вызолотили, в память об этом бое.
Великий визирь и глава Дивана, вышел из сераля в весьма сумрачном состоянии. Султан, и потрясатель небес, величайший Валид ибн Хашим, да славится его род, совсеми потерял разум послед гибели его верного воина Талип Ан Хамида — получившего вполне заслуженный титул «Гнева Аллаха» за тысячи убитых в его славу врагов. Талип поехал в холодную Россию соблазнившись огромными деньгами, которые посулили наниматели, связанные с теми кто хотел свергнуть существующего императора. В первый раз они заплатили десять миллионов, а в этот обещали заплатить двадцать, но в результате сильнейший гранд Великого Халифата убит, а вместе с ним пропали накопители из сундука, на совсем фантастическую сумму пятьсот миллионов динар.
И теперь султан требовал найти и покарать всех виновных. А как их искать, когда визирь был одним из тех, кто обеспечил выезд Талипа, в Россию, обеспечил его кристаллами — накопителями, и втихаря послал группу воров, чтобы те, обнесли под шумок царскую сокровищницу. И теперь всё рухнуло. Гранд мёртв, его люди мертвы, а воры, захвачены живыми, но лучше бы они умерли. И у Визиря не оставалось никакой иной возможности чем приступить к давно готовому плану. Да чуть рановато, но уже не до ожидания удобного момента.
Визирь размашистым шагом вошёл в свои покои, и остановив жестом младшую жену, спешившую с кубком охлаждённого вина, посмотрел на помощника.
— Тагури. — Срочно начальника стражи, и Хранителя Покоя.
Не отвечая помощник низко поклонился, и вышел через боковую дверь, а визирь повернулся к подошедшему воину в форме песчаного цвета, богатом золочёном нагруднике, и парой пистолетов на поясе.
— Ты, Ахмет, должен удержать эти покои хотя бы на сутки. Найми людей, поставь пушки, но ни один мятежник не должен пересечь этот порог.
— Сделаю. — Воин, прижал руку к груди и низко поклонился.
'Но того, на кого показывают его люди в Москве, всё равно нужно уничтожить. — Визирь усмехнулся. Пока будет править малолетний сын Валида, нужно многое сделать, но образ страны тоже очень важен. Нужно поддерживать соседей в страхе.
Большой неожиданностью для Владимира стал приезд не только генералов и адмирала, но и появление финдиректора с Еленой, четы Мирских, и с какого-то непонятного импульса, Натальи Рюрик в сопровождении злых и накрученных до кипения егерей, чуть не оцепивших весь вокзал.
К счастью никто не стал делать из проводов цирка. Генералы чинно пожали руку, похлопали по плечу, обняли на прощание, Лена расцеловала всего, сунула какую-то записочку, Финдиректор сдержанно поклонился и произнёс:
— Не извольте волноваться, всё будет в лучшем виде.
Наташа подошла последней, долго мялась, а после несмело заглянув в глаза, подставила губы для поцелуя, залипла на несколько секунд переваривая ощущения, после чего так и стояла молча, пока поезд не скрылся вдали.
Спальный вагон Нижегородского вагонного завода Соколова, отличался комфортом, и тишиной, так как внутри всё было особым образом сделано для звукоизоляции. Поэтому внутри было тихо и слышно, как из динамиков сверху наигрывает что-то романтическое струнный квартет.
Для короткого путешествия Владимир выкупил целиком большое двухместное купе с туалетом, душем широкой кроватью и диваном напротив. За последние дни он так устал от людей, что решил хотя бы в дороге отдохнуть от них.
Мундир сшитый одним из лучших мастеров Москвы, из отличного дорогого материала, нигде не давил, воротничок — стойка не жал и в целом Владимиру было немного непривычно в этой форме, но вполне удобно, так что вытащив из саквояжа вещи первой необходимости, осмотрел себя в зеркале, и кивнул. Повседневный мундир, называемы здесь «для службы» представлял собой китель и брюки оливкового цвета, умеренно приталенный, с глухим воротником — стойкой, рукавами с имитацией манжет, портупейным ремнём поверх кителя, на котором висела кобура с пистолетом и форменный, а в случае с Володей — наградной кинжал в ножнах. На груди ордена, причём не миниатюрные копии, а полноразмерные. Всего пришлось приобрести три комплекта, чтобы не перевешивать их с кителя на китель, и ещё пять комплектов миниатюрных копий, которые стыковались между собой, образуя что-то вроде планки.
Пообедать Владимир не успел, и дождавшись, когда состав наберёт скорость пошёл в вагон-ресторан.
Железнодорожная колея была несколько пошире чем в оставленном Владимиром мире. Вместо чуть более полутора метров здесь поезда ходили по колее тысяча восемьсот, что вроде бы небольшая разница, но на ширине вагонов сказывалось весьма конкретно. Лишние тридцать сантиметров в ширине вагона сказывались везде и особенно это касалось проходов внутри вагонов, и длине постелей. А в вагоне-ресторане, стояли не узкие столы, с лавками по бокам, а вполне приличные столики, с мягкими стульями.
— Товарищ офицер? — Метр почтительно кивнул. — Желаете поужинать?
— Да, как-то не успел пообедать…
— Отлично. — Мэтр расцвёл, словно Владимир сказал ему комплимент. — У нас сегодня замечательная селянка, оленина по-царски, и много других блюд. Прошу простить, но по правилам железной дороги, мы не можем позволить гостям сидеть в одиночестве за столом. Есть какие-нибудь пожелания по компании?
— На ваше усмотрение. — Володя сел за столик и раскрыл меню.
Где-то через полчаса, к нему за столик подселили двух молодых дам или скорее девиц, в деловых костюмах, светло синего цвета, и недешёвых платиновых брошках на лацкане, пиджака, который топорщился от силы, распиравшей его изнутри. Блондинка и рыженькая, одетые с лёгким, но неброским шиком, и явно не выглядевшими работницами с фабрики.
— Дамы. — Владимир, как и положено по этикету встал, приветствуя соседок, и когда они сели, представился первым. — Есаул егерских войск Соколов Владимир.
— Катерина Горячева. — Блондинка сухо кивнула и бросила взгляд на подругу, никогда не знакомившуюся в таких ситуациях, но рыжая неожиданно улыбнулась молодому офицеру.
