Даже в недолгом общении с Джаваном выяснилось, что не в коронованном Элрое, а в его брате можно найти помощника в восстановлении нормальных отношений между людьми и дерини и торжество здравого смысла. Они понимали, что принц не станет предавать своего брата, впрочем, камберианцы и не рассчитывали на это, но он мог быть должным образом подготовлен, чтобы, когда придет пора, занять место Элроя. Нет, они не станут причинять зло этому болезненному подростку, но нельзя же отдавать страну в руки зарвавшихся регентов, у которых Элрой под пятой.

Убедившись, что Джаван понял, они преклонили перед ним колени и перед алтарем поклялись всемерно поддерживать его. Разумеется, эта клятва не была присягой на верность королю, но это были слова благородных дворян, которые немало стоили в Гвинедде. Джаван торжественно принял их уверения и после этого почти не говорил, но замкнутость принца не создавала натянутости. Теперь главной заботой оставался Тавис.

– Мне бы хотелось знать, ты задумывался о том, чему научился от Риса? – напрямик спросил Камбер. Тавис насторожился.

– О чем вы, ваша милость?

– О новой способности Целителя, – ответил он, избегая углубляться в тему, имеющую касательство к магии, хотя знал, что и Тавис и Джаван желают поговорить именно об этом. – Он передал мне, что ты научился этому. Если так, ты окажешь нам даже большую помощь, чем Можешь предположить.

Тавис, и раньше строго следивший за собой, от вопроса Камбера прямо-таки окаменел.

– Это правда, – он помолчал в нерешительности, затем продолжил. – Но я не понимаю, чем могу помочь вам. Дерини нам не враги.., за исключением некоторых, – добавил он и кивнул на свою пустую манжету. – Это сделали не друзья.

– Верно, – согласился Камбер. – И все-таки покажи, как ты это делаешь. А потом я скажу, чему это поможет. Тавис пожал плечами.

– Хорошо. – Он обвел взглядом присутствующих и снова посмотрел на Камбера. – Хотите сами кого-нибудь выбрать?

– Как насчет Найэллана? – мягко поинтересовался Камбер. Он согласился на испытание с неохотой, но то, чему О'Нейлл успел научиться, следовало выяснить незамедлительно. Маловероятно, чтобы Тавис использовал этот талант как оружие против них. Правда, он применил его против Риса, но тут не покои принца Джавана.

Тавису было неизвестно, что находившийся за ним Портал по-прежнему не давал вернуться обратно, а снаружи часовня охранялась. Ему ни за что не справиться с охранниками-дерини и не заставить их опустить преграды, чтобы он смог убежать. Только мысленный приказ мог сделать это, а значит, способностям Найэллана ничто не угрожало.

Камбер еще раз взвесил все «за» и «против», не отдаляясь от сознания Тависа. Он почувствовал, как Целитель открывается перед Найэлланом, в его мозгу не угадывалось злого умысла, просто Тавис чувствовал эмоции других и сам держался настороже. Найэллан криво усмехнулся и смело вышел вперед. Тавис снова посмотрел на Камбера.

– Никаких подвохов? Камбер покачал головой.

– Я бы мог спросить тебя о том же самом, но нам придется доверять друг другу. Я просил тебя продемонстрировать свой талант на Найэллане потому, что он никогда не испытывал подобного. Ты бы выбрал кого-нибудь другого?

Раздумывая, Тавис нервно сжал пальцы, в поисках поддержки оглянулся на Джавана, покачал головой и придвинулся к Найэллану.

– Я только однажды проделывал это, – пробормотал он, волнуясь, поднял обе руки к голове Найэллана, но вдруг отдернул левую, словно впервые заметив отсутствие кисти. – Тогда мой пациент выпил наркотики. Но постараюсь не причинять боли.

– Давайте, – шепотом поторопил Найэллан, внешне спокойный, однако от прикосновения Тависа вздрогнувший.

Как будто ничего не произошло, но Найэллан неожиданно вскрикнул и сделал несколько шагов назад, бессмысленно хлопая глазами и суматошно озираясь, Йорам и Джебедия взяли его под руки.

– О, Боже, он сделал это! – только и удалось выговорить Найэллану, Тавис отошел и ожидал в нерешительности, Камбер посмотрел на остальных.

Ушло? – послал он Йораму и Джебедия.

Йорам едва заметно кивнул.

Совершенно.

– Хорошо, – произнес Камбер вслух. – А теперь, Тавис, сними, пожалуйста, блокирование.

– Ладно.

Тавис снова коснулся лба Найэллана, на этот раз он держался куда увереннее. В мгновение ока способности Найэллана были восстановлены. Его широкая, радостная улыбка была достаточным подтверждением, большего не требовалось Камберу.

Следовательно, оставался единственный вопрос: можно ли Тавису доверять, как они сами себе не доверяли. Разговор возобновился. Рассказывая о наблюдениях за действиями регентов и епископов в последнюю неделю, Тавис казался откровенным, но нервничал сильнее, чем просто взволнованный человек.

Это настораживало Камбера. Он боялся, что нервозность может впоследствии привести к опасным неожиданностям. В продолжение разговора он пытался разобраться, что скрывается за взвинченностью гостя. В конце концов Камбер понял: Тавис всегда держался особняком, еще до нападения и травмы, теперь он предпринимал неумелые попытки быть открытым и понимал, как неуклюж в своих стараниях. Камбер сразу успокоился, теперь он подбадривал Тависа, управлял течением беседы, помогая обрести уверенность. Воспользовавшись паузой в разговоре, трое дерини отвели Джавана в другой конец часовни якобы затем, чтобы переговорить с Джебедия по военным вопросам, а на самом деле, чтобы предоставить Камберу и Тавису подобие уединения. Целитель все еще чувствовал неловкость и оценил деликатность.

– Вы знаете, что есть еще кое-что, не так ли, ваша милость? – Целитель скрестил руки на груди так, чтобы пустая манжета не была видна. – Не знаю, как попросить, нет, не попросить – предложить. Проклятье, я не знаю, как это сказать!

– Почему бы тебе для начала не попробовать называть меня просто Алистером, – мягко сказал Камбер. – Иногда, когда кто-то хочет обратиться ко мне как к другу, я считаю титулы только помехой.

– Но вы архиепископ… – начал было Тавис.

– Нет, ты сам сообщил мне, что в этой часовне нет епископов, – с улыбкой возразил Камбер. – Так заявил Рамосский синод. Однако, независимо от нового архиепископа, здесь есть священники, Если это поможет, смею заверить тебя, что все, чем бы ты ни поделился со мной, будет сохранено в строжайшей тайне – тайне исповеди, если угодно.

Тавис теребил складку рукава большим и указательным пальцами.

– Нет, не то. В этом я вам доверяю.

– В этом, но не в другом? – мягко спросил Камбер. – Недоверие мне понятно. Полная открытость требует определенного времени.

– Нет, мне кажется, я верю вам. – Тавис искоса глянул на собеседника. – Я ошибался на ваш счет, на счет вас всех. Джаван тоже. Рис не лгал, говоря, что мы все сражаемся под одним знаменем, но я не верил, пока не стало почти совсем поздно, а для Риса слишком поздно. – Он остановился, чтобы перевести дух и собраться с мужеством, и продолжал:

– Видит Бог, я заплатил за мою самонадеянность и жалкие подозрения и заставил платить других, но думаю, что теперь действительно могу помочь вам, несмотря на все преграды. Я хочу помочь, я просто не знаю, Алистер…

Медленно, чтобы не нарушить появившуюся возможность контакта, Камбер отошел от алтаря и сделал осторожный шаг к Тавису, потом еще один, пока не очутился совсем близко от него. Целитель почувствовал, что произойдет дальше, но он не мог заставить себя сделать встречное движение.

Камбер тут же немного ослабил контакт, и на его губах появилась легкая улыбка.

– Боюсь, Тавис, ты находишься в невыгодном положении. Мы, михайлинцы, выучены в старых традициях и формулах общения в контакте, равно как и гавриллиты, и иногда мы ошибочно полагаем, что и все остальные хорошо тренированные дерини тоже. Но твое обучение Целителя проходило вне Ордена святого Гавриила, не так ли? И уж конечно, не в братстве святого Михаила.

Тавис согласно кивал.

– Варнаритское?

– Да.

– Ага. Это многое объясняет. Подход скорее прагматичный, чем философский, для искусства исцеления вполне приемлемый, – добавил он, заметив на лице Тависа готовность выступить в свою защиту, – однако при этом довольно часто опускаются более тонкие нюансы, которые были бы так полезны в нашей ситуации. Ты научен стандартным подходам Целителей, но не вспомогательным навыкам. Правильно? Не удивляйся, после стольких лет работы с Рисом я знаком с вашей терминологией.