Аскон выиграл уже много войн, но в последнее время чувствовал, что ослаб. Годков ему стукнуло много, седые волосы указывали на почтенный возраст. Но отдавать корону старшему сыну Торли, он не хотел. Никому не хотел.

Сыновей у него было трое. Самому старшему из них полагалось взойти на трон по наследству, но Аскон при упоминании о сыне только недовольно морщился. Король находил Торли до того мягкотелым и робким, что был абсолютно уверен - сбросят с трона в течение пары дней, и даже убить его не придется. Правление - совершенно не его стезя.

Вздохнув, он еще раз взглянул с каменного балкона на широкий круглый двор, где обычно тренировались воины. Сейчас там кружили лишь его сыновья, больше никого не наблюдалось. У каждого сына имелось вверенное ему войско, Аскон выделил всем троим, чтобы у них у каждого появилось хоть какое-то ощущение власти. На самом деле он попросту не был готов расстаться с короной. Столько лет он правил королевством, и чувствовать себя престарелым и отошедшим от дел никак не желал.

Иногда даже думал, что вот бы почившая супруга наделила его дочерями, которых он бы выдал удачно замуж, и на этом все. Так нет же. Сыновья. И сразу трое.

- Убит, - злорадно оскалился младший, прижав лезвие своего меча к шее Торли.

Тот растерянно хлопал глазами, переводя взгляд на Освальда, среднего сына. Шустрый Освальд сделал умелый выпад, но слишком поспешил, чуть не угодив под нож, который блеснул в руках противника, словно взявшись из ниоткуда. Отпрыгнул в сторону, но там его уже ждал меч прямо в бок. Освальд скривился, глядя на младшего брата с ненавистью.

- Нечестно! Ты опять применил Дурман! - возмутился он.

- Не применял, ты просто кроме расчески ничем не умеешь владеть в совершенстве. Тебя легко обойти.

Зарычав, тот снова бросился на него. Тяжело дыша, чуть полноватый Торли отошел в сторону, оставив братьев сражаться вдвоем.

Аскон хохотнул. Младший отпрыск попал прямо в точку. До чего же Освальд слыл самовлюбленным индюком. Мог часами разглядывать свое отражение в зеркале, любуясь кружевными воротничками и атласными лентами, заплетенными в шелковые волосы.

Эллина, супруга Аскона, умершая много лет назад, оставила сыновьям в наследство свою красоту, и ни капельки доброты и порядочности.

“Негоже мужчине быть таким привлекательным”, - чванливо думал Аскон, разглядывая сыновей с откровенной неприязнью.

Младшего сына, который сейчас выигрывал бой (не смотря на самое худощавое телосложение), он ненавидел больше остальных. Слишком хитер и изворотлив тот был. Точно метил на трон в обход старших братьев. С Асконом у них росла обоюдная неприязнь, так тщательно скрываемая за любезными улыбками и вежливыми равнодушными разговорами.

- Фрэнсис, я тебя прикончу! Ты снова это сделал! Я знаю! - вопил Освальд, потеряв остатки разума и набросившись на брата с голыми руками. Меч уже давно валялся в пыли.

Посмеиваясь над ним, тот только увернулся и поставил подножку, от которой средний сын рухнул наземь, осыпая бранью весь свет. Безупречный вид Освальда совсем попортился. Младший же закатал рукава и тоже швырнул свой меч в сторону.

Поднявшись на ноги, Освальд снова полетел вперед, напоминая разъяренного зверя. А потом ни с того, ни с сего вдруг остановился и начал пританцовывать на месте. Лицо его при этом сердито раздулось, покраснело. Как будто бы хотел сказать что-то, да не мог. В ярости вращал выпученными глазами, серебристые волосы выбились из тщательно уложенного хвоста.

Аскон в бешенстве наклонился с балкона.

- Фрэнсис!

Зычный крик заставил младшего нехотя отпустить дар, и Освальд неуклюже присел на зад, хватая ртом воздух.

- Ты применил Дурман! - гаркнул Аскон, трепеща от гнева. - Ты знаешь, чем это карается!

Ох, как ненавидел этот проклятый дар своего младшего сына. Разрушительный дар.

Сжав челюсть, сын нехотя поднял голову. Даже на таком расстоянии Аскон чувствовал его надменное превосходство и презрение. Еле сдерживаемую злость.

“Сопляк! Паршивец!”.

- Сутки в подземелье! - взревел чужим голосом, и для пущей наглядности ударил кулаком по парапету.

Освальд осклабился, радуясь неожиданно нагрянувшей мести. Торли тоже выглядел обрадованным.

Не откладывая, Аскон позвал мага Веруча чтобы усмирить дар сына. Только Веручу это было под силу. В самом короле от старости и слабости почти не осталось магической силы, а старшим сыновьям передалась самая малая толика. Но все это было другого рода магией, не как у Фрэнсиса. Обыкновенная магия огня.

Фрэнсис мог повелевать одним взглядом, и за это его все боялись и в то же время терпеть не могли. Сколько проказ за ним числится... Бедный Бофар, ему пришлось больше всех испытать силу юного господина на себе, когда та в нем проснулась. Фрэнсис безжалостно на нем тренировался, оттачивая свои новые умения до совершенства.

Король по-прежнему не мог придумать, как ему удержать корону и власть. В крепости вот-вот был готов назреть переворот.

**

Ночью в подземелье к Фрэнсису спустился Бофар. Мужчина почтенно поклонился, когда увидел, что принц не спит, и шепотом поприветствовал его.

- Доброй ночи, мой господин. Я принес вам ужин.

Подняв хлопковую салфетку с блюда, что удерживал в одной руке, он указал на яства. Ломтики козьего сыра, домашней колбасы, паштет из индюшатины и свежий хлеб из печи. Кубок с травяным отваром. Сам едва не захлебнулся слюнями, пока нес, потому что его ужин был куда скромнее и скуднее. Похлебка из потрохов и репы, пусть и горячие, но не такие вкусные.

Однако, как честный и преданный слуга, он не позволил себе даже дотронуться до пищи, предназначенной его господину.

Подскочив с каменной лавки, тот подошел и просунул руку сквозь плесневелые решетки.

- Ты вовремя, Бофар. Мой желудок как раз начал напевать тоскливые песни.

С наслаждением жуя, и даже не думая отвернуться от слуги, который с жадностью смотрел на пищу, Фрэнсис сощурил глаза.

- Что в крепости?

Бофар знал, что именно интересует принца, а потому на этот вопрос отвечал всегда по существу.

- Ничего особенного, господин. Принц Торли устал после вашей тренировки и, говорят, не спустился на ужин. Принц Освальд обсуждал с достопочтенным королем все тот же насущный вопрос - Кальдеррану нужно выживать, зима предстоит суровая, даже на западе изморозь покроет землю вплоть до Корнежских болот.

- И?

- И Аскон, кажется, смирился с тем, что придется идти воевать. Валиария всегда плодородна, и земля, и их женщины.

- О том я и толкую ему! Мы могли бы в два счета поправить наше положение, тем более что на Валиарию нападали практически каждую зиму, и без труда сделаем это еще раз.

- У Аскона с Морвином соглашение о ненападении, - резонно заметил Бофар.

- Но не у меня, - Фрэнсис обнажил зубы в хищной улыбке.

- Ох, господин, опять вы о своем. Если не выйдет, меня казнят вместе с вами. А то и вместо вас...

- Хватит ныть, - перебил его Фрэнсис, отмахнув рукой вмиг опустевшую тарелку. Молодой юноша быстро справился с ужином.

Бофар с сожалением посмотрел на нее, жалостливо вздохнув. Убрал под салфетку и отставил в сторону.

- Я - Фрэнсис Адара, и я знаю, что буду следующим королем. Ни Торли, ни Освальд не способны нести бремя правления, а отцу пора на покой. Он слишком стар. Возраст берет свое, он осторожничает и обременяет свой народ такими соглашениями. Пора отправить его в отставку, - сухой и сдержанный голос принца отозвался эхом от стен, убегая по мрачному коридору и исчезая в каменных сводах.

Бофар воровато оглянулся через плечо.

- Потише, господин, прошу вас! С ваших братьев станется и подглядывать за вами.

- Они слишком тупы до этого, - с пренебрежением фыркнул Фрэнсис. - Хотя мой потрепанный вид и отсыревшие портки их несомненно бы порадовали.

- Как вы? - участливо спросил Бофар, и тут же съежился.

Господин не любил этот вопрос. После Веруча, который заставлял пить его противное пойло, Фрэнсис подолгу мучался головной болью. Она не давала сконцентрироваться и пользоваться даром. Дурман был запрещен в крепости, и Фрэнсис это знал. Но порой так трудно отказать себе в маленьких слабостях. Хоть последующее наказание прилично изнуряло.