Тина погрустнела. В следующем году места на торте станет еще меньше. Свечей будет тридцать – роковая дата для девушки, рубеж. 

Даже если девушка верит, что в тридцать молодость только начинается, подсознание все равно ужасается и заставляет искать морщинки на лице. И твердит: «Тебе тридцать, а у тебя ни своей семьи, ни любви, ни особых успехов на работе. Значит, ты неудачница».

Спорить с подсознанием сложно. Можно почаще повторять себе: не в муже и детях счастье! И уж тем более не в карьере! И вообще, все еще впереди! ...Главное, не думать, что впереди будет тридцать одна… две… три… сорок свечей, и никаких перемен в жизни.

Тина вздохнула, набрала полную грудь воздуха, выпятила щеки, зажмурилась и начала дуть. Дыхание кончилось на пятнадцатой свече.

– Нууу, так желание не сбудется, – разочарованно протянула Уля.

– Сбудется, если она соберется и быстро подует еще раз, – сказал Федор. – Давай, Тина!

– Да я не успела ничего загадать, – пробормотала Тина.

– В чудеса надо верить в любом возрасте, – наставительно заметила Ульяна, а Глеб улыбнулся ее словам.

Тина виновато взглянула на него. Потому что она все же загадала желание – чтобы Глеб увидел ее не как друга… чтобы он догадался о ее чувствах и… и признался в своих. В тех, в которым он сам себе не отдает отчета. Ну должен же, должен он хоть что-то к ней испытывать! А Уля…  это минутный интерес! Это несерьезно, что бы он ни говорил! А вот двадцать лет дружбы – это уже другое, это не просто так!

После торта все отправились на лужайку развлекаться. Затеяли игру в мяч, но игра скоро расстроилась: Уля не смогла бегать по полю на шпильках, а еще сломала ноготь и продолжать не пожелала. Глеб, само собой, тоже отказался.

– А давайте в фанты! – хором предложили Тинины кузины Оля и Поля. – И Руслана позовем! 

Они заметили, что на дворе у соседей появился их сын, красивый тонкий длинноволосый юноша, и решили во что бы то ни стало затащить его в компанию.

– В фанты? Это как? – удивилась Уля.

– Ты не знаешь?! – настал черед удивляться кузинам и Глебу. Они наперебой принялись рассказывать ей правила игры, Уля слушала с опасливым выражением на лице. Тина догадалась: боится, что ей попадется дурацкое желание и ей придется его исполнять. Не хочет выглядеть глупо. 

Тина сразу же дала себе слово придумать самый идиотский, самый дурацкий фант.

На веранде сдвинули стол и стулья, принесли пустую бутылку, бумагу и карандаши. Все уселись на пол и стали думать и строчить.

– А что можно загадывать? – шепотом спросила Уля Глеба.

– Что угодно! Чем глупее, тем лучше, – объяснил он. 

– Самое любимое у всех желание – поцеловать кого-нибудь на выбор, – сказала кузина Поля, курносая и озорная, и многозначительно посмотрела на приглашенного соседского сына, но тот и бровью не повел. Зато Глеб смутился, и у Ули ушки порозовели.

Тина чувствовала себя старой и усталой. Дурачиться ей расхотелось, поэтому она села на скамейку у стены и наблюдала, как заливисто  хохочет Диана, раскручивая бутылку.

Федор тоже не стал веселиться. Он сел на перила, прислонившись спиной к косяку, и что-то быстро строчил в толстой синей записной книжке. Тина заинтересовалась. Она встала и подошла к нему.

– Что ты такое пишешь? Придумываешь сложный фант?

– Да нет, Тина, так, пометки делаю, чтобы не забыть кое-что… 

Он торопливо захлопнул книжку и спрятал в карман. Прищурил глаза и посмотрел на собеседницу с горячим любопытством.

– А ты чего не играешь? – он мотнул бородкой в сторону усевшихся кружком краснолицых от волнения гостей. – Даже мама твоя играть села, и тетя Ксения, и Андрей, начальник твой.

Тина пожала плечами. 

– А ты?

– Сейчас пойду, – улыбнулся он. – Со школы в фанты не играл. А свечи на торте вообще никогда в жизни не задувал. У нас в семье было не принято свечи в торт втыкать. Моя бабушка считала сладкое баловством и вместо торта пекла пирог с капустой. Я до сих пор по привычке покупаю себе на день рождения пирог с капустой. 

– Можно воткнуть свечи в пирог, – предложила Тина. – Оригинально будет. У тебя есть заветное желание, чтобы загадать, когда задуваешь свечи?

Сказала, и мысленно похвалила себя: вот, молодец, веду легкий светский разговор. Не стала делиться рецептом фирменного капустного пирога. Все как велела Диана.

– Однажды у меня было три заветных желания. Совсем простых. Но в момент, когда я их загадал, они казались нереальными. 

Тина подалась к нему, почувствовав, что у него на кончике языка вертится интересная история. И Федор не разочаровал.

– Это случилось, когда мы потерялись в тайге. Пока не попался тот лось, дела шли плохо. Кирдык нам, думали мы. Вездеход сломался, связь не ловит, река разлилась, топь кругом, не выбраться, жрать нечего. И вот как-то ночью лежал я без сна, смотрел в звездное небо, думал о том, как жил, как дальше все будет... И загадал три желания: первое, если выберусь живым, до отвала наемся капустного пирога.

– Ну и как, наелся?

– Нет. Бабушка давно умерла, ее капустный пирог был особенный. Я много капустных пирогов перепробовал. Все были хороши, да не то. Поэтому я все еще в поиске.

– Сам печь не умеешь?

– Не умею, – засмеялся он в ответ. – К тесту нужен особый талант.

– А второе желание?

– Тоже простое, но трудноисполнимое. Поцеловать красивую девушку. Самую-самую, единственную и неповторимую.

– Ну и как, это-то желание сбылось? Или как с пирогом вышло – много перепробовал, все были хороши, да не те?

Федор загадочно усмехнулся и ничего не ответил. Выпытать ответ Тина не успела, как и спросить о третьем заветном желании, потому что компания на веранде разразилась смехом и зааплодировала.

Оказалось, Андрею Андреевичу выпал фант: нарисовать черным фломастером усики и изобразить стриптизера. Веселый и нетрезвый Андрей Андреевич снял пиджак, туфли, носки, и совсем уже собрался стягивать брюки, когда его остановили.

– Разошлись ребята! – одобрительно воскликнул Федор. – Тина, пойдем к ним. Что мы тут как два старика болтаем о несбывшихся желаниях. Айда веселиться!

10

Стоило Федору сесть в круг, как игра оживилась. Федор так азартно подначивал участников, что у тех просыпался кураж и они блестяще отыгрывали задание. Зрители по полу катались от смеха. 

Диане выпало спеть «Пусть бегут неуклюже…» зажав прищепкой нос. Мама Тины обошла комнату с шапкой, выпрашивая подаяния. Тинин папа талантливо изобразил циркового слона.

Уля хлопала в ладоши, но с ее лица не сходила оторопь.

«Ну да, – думала Тина с легким раздражением. – Молодежь нынче совсем не умеет дурачиться офлайн, если на них не направлена камера телефона. Уля такое, наверное, только в тиктоке видела, а вживую – нет».

Шапки, в которой болтались свернутые бумажки с заданиями, потихоньку пустела. Кузины Оля и Поля нетерпеливо ерзали. Осталось немного фантов, а участники еще не целовались.

– Ну, теперь уж точно выпадет фант с поцелуем! – жизнерадостно сказала Поля, раскручивая бутылку. Горлышко вертелось, на нем вспыхивали отблески лампы. Тина смотрела на него как завороженная. Кузины подпрыгивали от нетерпения и, кажется, мысленно приказывали бутылке указать на красивого соседа Руслана.

Бутылка лениво совершила последний оборот и показала точнехонько на Ульяну.

– Выбирай! – кисло сказала кузина Поля, сунув ей шапку. Ульяна опасливо запустила руку внутрь и вытащила бумажку. Развернула и прочитала:

– Взять рулон туалетной бумаги и сделать из соседа мумию.

Глеб встрепенулся.

– А как делать мумию? Я не умею, – растерянно спросила Уля, пока Тинина мама бегала в кладовку за туалетной бумагой.

– Ну, как мумии делают – вырезают потроха, кладут в саркофаг… – кровожадно пошутил соседский Руслан и крикнул вслед хозяйке: – Ножик прихватите, Людмила Петровна! 

Кузины прыснули.

– Просто обмотай меня с ног до головы, – разъяснил Глеб и сел на табурет, чтобы Ульяне было удобно. Он выпрямил спину, расправил плечи и подался вперед.