- Андрей, что делать-то будем?

Голос Корнева даже искаженный помехами, звучал несколько растеряно. Андрей почесал репку, и скомандовал:

- Ильяс, а давай-ка этих армян, всех троих, к рации. Само собой, под контролем. Да и на стенах дозоры усиль, на всякий случай.

Через несколько минут в динамиках затрещало, прокашлялось и послышался низкий, с легкой хрипотцой и характерным акцентом мужской голос:

- Здравствуйте, Андрей Владимирович. Я Саркис Гариджанян. Наша община послала меня и еще двоих достойных людей к вам с большой просьбой.

Бородулин внутренне усмехнулся, а вслух сказал:

- Я слушаю вас, излагайте.

Саркис Гариджанян еще раз прокашлялся и почти торжественно начал:

- Русские и армяне никогда не воевали между собой, никогда не были врагами.

«Нормальный тезис», - отметил себе Андрей.

- Наши народы всегда жили в дружбе, делились друг с другом радостью, а если случалась беда, всегда приходили на помощь друг другу…

Гариджанян продолжал разливаться соловьем, но главное уже было сказано: армяне пришли за помощью.

- И что же вам нужно? - прервал многословие Бородулин.

Посланец в ответ завел новый монолог. Все так же многословно и пафосно он обозначил, что армяне с турками, по понятным причинам, на ножах, подчеркнул, что русские и армяне – братья навек (в этом месте Бородулин скривился, хорошо еще, что связь только голосовая, без видео) и добрался, наконец, до главного: турки увезли всех детей. Для чего – понятно: в заложники, для обеспечения лояльности неспокойной общины. И если русские братья убьют турок и вырвут детей из рук злобных монстров, то весь армянский поселок в полном составе перейдет под русское покровительство.

Вообще говоря, это было бы очень неплохо. И тебе готовый гарнизон крепости, и увеличение численности анклава, и новые плюшки от Смотрящих… Но вот только воевать с турками за армян не хотелось совершенно. В свое время русские воевали с турками за болгар, а потом болгары вместе с Гитлером воевали против русских. Русские воевали за Грузию, и чем благодарят нынче грузины? Вот это Андрей и принялся объяснять товарищу Саркису простыми и доступными словами.

- Мы согласны принять вас, - сказал он напоследок. - Даже, если хотите, можем поселить вас в крепости. Но воевать с турками мы сейчас не будем. Поймите правильно, это политика. У меня не так много солдат, чтобы обеспечить тройной перевес при атаке турецкого поселка, как этого требует военная наука. И это даже если все ваши мужчины, а их уже наверняка значительно меньше десяти, пойдут воевать. Скорее всего, мы победим. Просто потому, что сильнее. Но при этом погибнет слишком много людей. А если завтра появятся не турки, а, скажем, арабы? Или еще какие-нибудь китайцы? Кто будет от них отбиваться? Так что, нет. Мы за ваши интересы воевать не будем.

На той стороне на время затихло, потом снова вступил Гариджанян. На этот раз его голос звучал разочаровано, и даже с упреком:

- Жаль, мы надеялись на возвращение крепкой дружбы между нашими народами. Что ж, вы четко обозначили свою позицию. Мы передадим ваши слова общине.

В динамике снова зашуршало, затрещало – видимо, армяне двинулись на выход. А минуту спустя снова заговорил Корнев:

- Ну что, Андрей, скажешь?

- Да я, собственно, все сказал, Ильяс. Конечно, эти люди нам нужны. Но не настолько, чтобы положить, при неблагоприятном варианте, десяток-полтора своих. А если еще и кого из турецких женщин-детей заденем, то вполне можем получить себе на голову тотальную войну. Я дал этим армянам выбор, пусть они его сделают. Сами.

- А это не слишком, Андрей?

Бородулин помолчал, поморщился.

- Вообще-то это не стоит обсуждать в эфире, но я тебе скажу. Я тоже это не сразу понял. Мы попали в такое место, где, как в стародавние времена, свое право ты можешь подтвердить только силой. И мы не можем позволить себе слабость, потому что игра идет по высшим ставкам. На кону жизни людей, за которых ты отвечаешь. Это пока все. Приеду к тебе в гости, поболтаем за рюмкой чая. Отбой.

Глава 15

В делах и заботах неделя пробежала незаметно. Корнев под чутким руководством опытного крепостевладельца успешно налаживал нормальный быт в отдельно взятой каменной халабуде. На перекрестке дорог у столицы анклава срубили временный пост. Поставили в нем буржуйку, оборудовали связь и нарядили туда людей. Дежурили по двое, менялись через день. Корнев за недостатком людей такого делать не стал. Пока. На стенах дежурить – и то народу в обрез, а ведь им еще и хозяйство вести, и крепость окультуривать. Да и спать время от времени тоже надо.

Шишига сгоняла к македонцам и привезла оттуда врача вместе с пациентом, а попутно – по паре человек на обучение в качестве фельдшеров. Спасенный мужик явно шел на поправку. Болгарин, можно сказать, выдернул везунчика с того света. Плохо было одно: он не знал ни болгарского, ни греческого, ни русского, ни даже европейских языков латинской группы. В свою очередь, его язык никто понять не смог. Одним словом – ходячая… нет, пока еще лежачая тайна. Мужик потихоньку осваивал русский, выучил два десятка основных слов, но до связной беседы было еще далеко. Примерно, как до новой крепости пешком. Некоторые даже сомневались: действительно ли этот товарищ является таким уж ценным? Стоило ли его спасать, да с такими затратами сил и ресурсов? Старый Юра послушал эту болтовню и угрюмо буркнул:

- Хочешь убить – убей, а мучить незачем.

В любом случае, приходилось дожидаться момента, когда невольный гость сможет объясниться.

Как только Корнев сотоварищи обосновался на новом месте, всплыло одно обстоятельство: новообретенной крепости нужно название. И старой тоже. Вот не было печали – крепость и крепость. Все равно одна. А теперь голову ломать, придумывать. Впрочем, поступили просто – кинули клич по всему анклаву. Приз победителю назначили вполне себе русский – полдюжины бутылок алкоголя по его выбору.

Больше всего споров вызвало название первой крепости. Все же, как-никак, столица анклава. Народ изгалялся вовсю, но, в большинстве своем, сочинители перебирали названия сибирских городов «старой Земли». Впрочем, и от этого была польза. Зимин, незадолго до экспедиции перечитывавший Пикуля, предложил: есть крепость, есть турки, есть рядом армяне. Прямо классическое сочетание для крепости с именем Баязет. Короткое и звучное название прилипло мгновенно, и уже никто, даже, впоследствии, турки, эту крепость иначе не называл.

Пример биолога, смаковавшего шикарный коллекционный коньяк в кругу немногих избранных, подстегнул остальных. Греки отметились льстивым «Андриуполь», начитавшаяся фентези молодежь продвигала «Хольмгард», болгары неудачно попытались повторить успех Зимина, предложив «Шипку». Предлагали «Царьград», как символ монархического центра, и «Горус», сиречь город русских, в честь первопоселенцев, и еще кучу всего, и сравнительно дельного, и полного бреда. Споры развернулись вовсю, даже на молодежных вечеринках, кажется, забросили танцульки, целиком отдавшись топонимической стихии. На одной из таких вечеринок и было найдено то самое, устроившее всех, кроме претендентов на приз, название.

Началось все, как обычно, совсем с другого конца. Споры о названии несколько приугасли – ну нельзя же перетирать одно и то же несколько дней подряд с равным усердием. Уже и не вспомнить, как разговор зашел о принципах государственного устройства, и как потом он перетек к финансовым системам, валютам и золоту как мере человеческого труда. И не найти уже того, кто брякнул:

- При нашей финансовой системе форт Нокс останется без работы.

Зато достоверно известно, что сразу после этого капитанша Катя Новикова хлопнула себя ладонью по лбу и произнесла сакраментальное:

- Какая же я тупая!

Ее, конечно поддержали в этом утверждении, но только до тех пор, пока она не продолжила:

- Я вспомнила! Знаете, как называлось первое русское поселение в Калифорнии? Форт-Росс!