- Куда! – крикнул было Михайленко, но на том месте где только что стояла передовая машина лишь висело облако снежной пыли.

Начальник скрипнул зубами, пообещав себе взгреть пацана за самовольство, и махнул рукой вперед, отдавая приказ основной группе. Три сотни метров колонна тянулась целую вечность – почти минуту. Там, за поворотом, над рекой раскатилось эхо частых винтовочных выстрелов, позже к ним добавились пистолетные хлопки. А когда начальник с карабином у плеча под рев мотора выметнулся из-за скалы, все уже закончилось.

Цепочка снегоходов подкатила к полю битвы. Головная машина стояла рядом с лежащим навзничь на снегу человеком, Мазурин распорол ему штанину и сноровисто накладывал повязку. Под лежащим расплывалось изрядных размеров кровавое пятно. Рядом с сержантом, склонившись над раненым, стоял немолодой мужчина в самом настоящем кондовом русском ватнике, ватных штанах и самодельном подобии меховой шапки. Еще один, помоложе, стоял чуть поодаль, опираясь на самодельное копье, по сути простую палку с примотанной к ней отточенной железякой. Острие железки было в крови. Вокруг среди ярких пятен свежей крови лежали убитые волки. Михайленко подъехал, пересчитал: семь штук. Все здоровенные, в холке - по пояс взрослому мужчине. Человек в ватнике обернулся к подъехавшей колонне, выпрямился, оглядел, определил старшего, шагнул навстречу и, приложив правую руку к груди, коротко поклонился:

- Благодаря ви, руски братя.

Тут переводчика не требовалось, все было понятно и так. Да и цель путешествия, очевидно, была почти что достигнута. Осталось только вернуть раненого домой, добавить толику ништяков и, в благодарность за спасение соплеменников, забрать с собой вожделенного химика. Впрочем, Михайленко решил это уточнить.

- Болгары? – спросил он «ватника».

- Да, така е, - ответил тот. - Аз съм Петер Живков.

- Очень приятно.

Безопасник стянул рукавицу и протянул вперед руку. И, уже пожимая ладонь болгарина, представился:

- Станислав Михайленко.

Называя имя, он специально сделал ударение на второй слог.

- Поляк? – нахмурился было Петер.

- Болгарин по матушке.

Абориген расплылся в улыбке, и начальник уже решил, что его экспедиция увенчалась успехом. Тем временем, сержант закончил перевязывать раненого.

- Далеко до вашего поселка? – спросил безопасник. – Давайте, мы вас отвезем.

Живков отчаянно замотал головой.

- Там не може. Турците дойдоха.

- Турки? Откуда они тут взялись?

- Турците, тако. Дойде на ски, на обед. Търси лекар искаха да вземат със себе.

- Искали врача? У вас есть врач?

- Ето го, Димитр Гойков.

Болгарин показал на лежащего человека.

- А вы, значит, не захотели идти к туркам и решили убежать? А куда шли?

Петер смутился. Михайленко принялся его расспрашивать: мало ли, вдруг здесь где-нибудь есть тайное поселение или убежище, наподобие македонского. И тут выяснилось, что шли болгары, в общем-то, наобум. Раз турки пришли снизу, то беглецы двинулись вверх по течению. Албанцев не боялись, потому что раз они перестали наезживать, значит, нашелся кто-то сильнее их. Про другие поселки не знали, но надеялись. Правда вот, далеко не ушли. И сейчас доктор, который не хотел к туркам, лежал без сознания на окровавленном снегу. Сержант уже закончил перевязку и поправлял обрывки штанины, стараясь прикрыть от холода поврежденное место.

- Как он, Коля? – спросил Михайленко.

- Две изрядные рваные раны, на боку и на бедре, большая кровопотеря, но ничего жизненно важного не задето. Повреждена рука, возможно, перелом. Пока не трогал, нужен лубок. К врачу бы его, чтобы зашить все профессионально. А то я просто оторванные куски обратно приложил, благо, были не до конца откушены, да забинтовал. Хорошо бы в тепло его, а то кто знает – окочурится еще.

Позволить такому сверхценному специалисту вот так запросто загнуться было просто недопустимо. Требовалось немедленное решение.

- Петер, сколько турок в поселке?

- Четири човека.

- Какое у них оружие?

- Трима от пушка, една картечница

Пулемет – это плохо, это чревато потерями.

- А что они сейчас делают?

- В къщата греются.

Теплолюбивые турки пришли в поселок и засели в дом погреться? Это давало шанс. Не слишком большой, но если бы местные жители поспособствовали, то могло получиться и, может даже, без стрельбы. Но вот что делать с врачом? Рисковать везти его к туркам? А какие есть варианты? Македонцы ненадежны, да и разговор с ними жесткий вышел. Обидятся, да выкинут назло что-нибудь ухоотмораживающее. Киприоты далеко, тогда уж сразу везти на албанскую базу, туда, если что, и помощь из крепости вызвать можно. Но, опять же, четыре часа дороги, да и в сопровождение выделить некого. Случись что – и проблемы сразу утроятся. Когда они соберутся назад еще неизвестно, возможно, только утром. Да и велик шанс не довезти, выйдет, как у Островского: «не доставайся же ты никому».

- Далеко до вашего поселка? – уточнил Михайленко у Петера.

- На шест километра.

- Поедем туда.

- А как турците?

- С турками мы разберемся.

Да уж, легко сказать – разберемся. Теперь нужно решить, как это сделать, а, значит, нужна разведка. Если гнать на снегоходах, турки наверняка услышат. Услышат, выйдут из дома, приготовятся, и смогут диктовать условия. Нет, это не годится. Скрытность и внезапность – вот их козыри в предстоящем бою. Нужно незаметно подобраться вплотную, взять их на мушку, а лучше и вовсе ствол к башке приставить, тогда и торговаться. А что это болгарин морщится да руку бережет?

- Петер, что у тебя с рукой?

- Черепина, то не е важно.

- Царапина, говоришь? Ну-ка дай посмотреть!

Левая рука болгарина не была прокушена, толстый ватник защитил, но на коже глубоко отпечатались волчьи зубы, и все предплечье на глазах опухало и наливалось синим. Да, он теперь не боец.

- Хорошо тебя цапнули, ничего не скажешь. На лыжах идти сможешь?

- Да.

Что ж, за проводника пойдет.

- А это кто?

Михайленко кивнул на третьего, до сих пор стоявшего поодаль.

- Това е моят син, Тодор.

Петер махнул парню, и тот, хромая подошел.

- Что с ногой?

- Ухапан от вълк.

Еще один не боец, и даже проводником быть не сможет. Придется его здесь оставлять. А кого с собой? Либо Юру с его любимым луком, либо кого-то из сержантов с пулеметом. Наверное, все же, сержанта. В случае чего, хоть даст продержаться до подхода остальных. А, может, обоих?

- Тодор, на снегоходе ехать сможешь?

Парень кивнул.

- Тогда сядешь вон на тот, повезешь доктора. Андрей!

Подбежал один из молодых бойцов.

- У тебя ведь груз по объему меньше всех?

- Так точно.

- Значит, вот что: сейчас частично раскидываешь барахло на другие волокуши, так, чтобы освободилось место для раненого. И оборудуешь лежанку, чтобы доктор не замерз, и при движении не скатился. Укладываешь человека, ставишь машину в хвост колонны и вместе с остальными ждешь сигнала. Снегоход поведет Тодор, а ты сядешь на второй с головы.

- Есть!

- А ты, Юра…

Молодой поднял голову, внимая начальству.

- Ты пойдешь на лыжах по кромке леса. Бинокль у тебя есть, посмотри на предмет дозора на повороте перед поселком. Результат доложишь.

Теперь – общая задача:

- Всем остальным: я с Мазуриным и с Петером иду в поселок, вы ждете сигнала по рации. Если услышите хоть один выстрел, даете полный газ и летите туда же. Задача всем ясна? Тогда вперед!

Идти на широких охотничьих лыжах, да по рыхлому снегу, да без тренировки – это совсем не то же самое, что нестись на пластиковых беговых «фишерах» по твердой укатанной лыжне. Скорость вполне сравнима со скоростью пешего человека. Но тут были весомые резоны поторопиться, так что все трое старались изо всех сил. Сделали крюк через лес, чтобы не светиться издалека на белом фоне. Как-то изначально не подумали о маскхалатах, а сейчас они бы очень даже пригодились. Еще через десять минут сбавили скорость, восстановили дыхание и тихо, крадучись и пригибаясь, вышли на кромку леса у болгарского поселка. Дом, в котором грелись незваные гости, был виден сразу – рядом с ним стоял часовой. Вообще-то, одно это свидетельствовало о головотяпстве старшего. Собственно, Юру можно было отзывать, но пусть уж он проверит до конца. В таких вещах полезнее знать, а не догадываться. И Михайленко принялся изучать часового.