Бородулин толкнул налетчика носком ботинка.

- Рассказывай теперь, кто такие, откуда пришли, что было нужно. Честно все скажешь – врача приведу.

На лице раненого гримаса боли вдруг сменилась выражением смертельной ненависти.

- Иди к черту, москаль! Всех, всех вас порешим, суки!

- Что, героям сала? Ну как знаешь, - пожал плечами Бородулин. И совершенно хладнокровно, сам удивляясь этому своему спокойствию, выстрелил бандеровцу в голову.

- Изольда, ты покойников не боишься? – крикнул он, подходя к двери дома. Девушка вышла на веранду, оглядела поле битвы, поморщилась.

- Раньше за мной такого не водилось.

- Тогда, будь добра, обыщи этих троих, вдруг что ценное найдется. Тот, которого пристрелила – твой законный трофей, с него что понравится, можешь себе брать. А я съезжу к пароходу, успокою народ. Появятся поляки – объясни им ситуацию, пусть хоронят трупы. Одежда уходит тем, кто будет закапывать.

Неожиданно девушка отстранилась, прищурившись, оглядела Бородулина с ног до головы.

- А ты крут, начальник, - произнесла она с уважением в голосе. И чуть слышно, с ноткой мечтательности, добавила:

- Жаль, что ты не согласился.

Глава 30

Бородулин сидел на табурете, ощущая себя провинившимся школьником, а собравшиеся вокруг мужики ему строго выговаривали, корили и ставили на вид, разбирая очевидные и неочевидные ошибки, а он вяло отбивался. Конечно, он не должен был соваться в перестрелку, должен был взять с собой больше людей, а в идеале вообще поселиться в операторской, отлучаясь только на обед и по естественным надобностям. Действительно, получилось не очень хорошо, но где взять столько народу, чтобы сразу все успеть! Да и людей, в принципе умеющих обращаться с оружием, сущий мизер от общего числа населения крепости. Приехали-то из Озерного еще далеко не все, а угроза – она была прямо тут, непосредственная и внезапная. Да, был риск, была серьезная опасность. Но ведь кончилось все хорошо! Теперь у них есть целая, без единой дырочки, дюралька с мотором, ремингтоновская помпа, два карабина: чешского производства клон «маузера-98» и дореволюционный австрийский «манлихер», а еще чешский пистолет CZ-1938 и куча всякого мелкого барахла. Правда, информации так никакой и не получили. Единственная зацепка: Папасатырос с чувством глубокого удовлетворения опознал ту троицу, которая заявилась в греческий поселок. Ну и стало окончательно ясно, что замашки у албанцев вполне себе бандитские. Сам Бородулин уже сделал для себя выводы из последней заварушки, но, тем не менее, огребал от подчиненных по полной. Особо усердствовал Михайленко:

- Андрей Владимирович, вы могли оставить на пароходе сержанта с пулеметом. Против троих человек в лодке этого бы хватило. И черт с ними с трофеями, люди дороже.

- Согласен, Станислав Наумович. Но выйти на переговоры все равно бы пришлось.

- Да. Но если, скажем, на причале будет пятеро автоматчиков, даже если они никогда в жизни не стреляли, то это уже вы будете вести разговор с позиции силы. И, скорее всего, получите информацию, а до стрельбы не дойдет.

В конце концов, Андрею это надоело. Он встал, поднял обе руки вверх.

- Все, мужики, хорош. Я был неправ, признаю. Кто виноват, всем уже ясно. Давайте перейдем к следующему пункту: что делать. Что мы имеем? Ориентировочно в районе восьмидесяти километров вниз по реке потенциально враждебную, агрессивно настроенную группировку неизвестной численности, с неизвестным вооружением и неизвестными ресурсами. Как я вижу ситуацию: войнушки с ними устраивать нам не с руки, по крайней мере, сейчас. Конечно, у нас есть некоторое количество оружия, но сколько бойцов мы можем выставить одномоментно? Не более десятка. Причем профессиональных солдат у нас двое. Вы уж простите, Станислав Наумович, но у вас несколько иная специализация, а лейтенант Черемисин пехотной тактикой не владеет. Большинство гражданских, скажем так, лиц, вообще не умеют обращаться с оружием. И даже если пацаны на уроках в школе разбирали-собирали АКМ и стреляли из мелкашки на двадцать пять метров, то о реальном бое у них нет ни малейшего представления. У меня есть два вопроса: первый – к нашим сержантам: какими ресурсами мы обладаем и что можно сделать для поднятия нашей обороноспособности. Второй вопрос – к вам, Станислав Михайлович, как к аналитику: что можно ожидать от наших, скажем так, соседей, в перспективе ближайшей и отдаленной.

Поднялся Николай Мазурин.

- У нас сейчас есть неплохой арсенал. Я вот тут подготовил список, - он протянул Бородулину бумагу. – Автоматическое оружие: два пулемета ДПМ и двенадцать пистолетов-пулеметов ППШ. Винтовки: десять автоматических винтовок СВТ и два десятка винтовок Мосина, из них десять модернизированных, с пластиковым прикладом и цевьем усовершенствованной формы, ну и последние трофеи: «маузер-98К» и Манлихер. Из короткоствола – одиннадцать единиц. Четыре штуки ТТ, пять «беретт 92FS», один «Глок-17» и один свеженький CZ-1938. Этого вполне достаточно для вооружения всех умеющих стрелять, и еще остается неплохой резерв. Самое узкое место – это, конечно, пулеметы. По-хорошему, в каждом поселении должен быть хотя бы один, а в крепости – по одному на каждой башне. Плюс, пулеметы нужны в мобильных группах. Итого, общая потребность в пулеметах сейчас составляет по меньшей мере, десять штук. Если же учитывать вооружение судов, то гораздо больше.

Теперь что касается улучшения вооружений: опыт модификации мосинок был очень удачным. Предлагаю и остальные переделать подобным образом. Все винтовки отстрелять, выявить лучшие экземпляры, в пределах пяти штук, и оборудовать их оптическими прицелами. Нужно поискать, есть ли возможность подобной доработки СВТ. Далее: у нашего биолога есть замечательный охотничий карабин, переделанный из маузера, с качественной оптикой. Можно попытаться трофейный карабин доработать таким же образом. Таким образом, получим прекрасный инструмент для снайпера. Еще Станислав Наумович подал идею: попытаться горелое оружие, найденное на месте сгоревшего склада, восстановить через канал поставки, заказывая отдельные запчасти. Если это удастся, мы сможем получить дополнительно еще четыре ручных пулемета, не считая прочего вооружения. Кроме того, насколько я знаю, было разработано приспособление к ДПМ для ленточного питания. Нужно попробовать, насколько оно удачное и, возможно, перевести пулеметы на ленты. Винтовку Манлихера предлагаю пока не использовать, для большей унификации боеприпасов, или передать в поселки.

- Хорошо, принимается. Теперь что касается организации регулярной армии и обучения резервистов. Миша, тебе слово.

- У нас в анклаве по последним данным девяносто восемь человек, включая присоединившихся поляков. Семнадцать проживают на фермах и даче, двадцать три остались в Озерном и, соответственно, пятьдесят восемь человек переехали в крепость. Из них здоровых, годных к службе мужчин тридцать девять человек. Владеют приемами обращения с оружием одиннадцать человек, это с учетом троих греков. Еще есть Молодой Юра со своим луком.

Польским фермам предлагается выдать дополнительное оружие для самообороны. Сейчас там на каждой из двух ферм по четыре гладкоствольных помповых ружья и по одной модернизированной винтовке Мосина. Еще один дробовик и одна мосинка хранятся у Изольды. Предлагаю выдать полякам еще по одной мосинке и считать их вооружение достаточным для сдерживания противника до подхода нашей маневренной группы. Еще две винтовки надо бы зарезервировать на случай присоединения третьей фермы.

В Озерном практически все оставшиеся там мужчины и большинство женщин владеют оружием. Предлагаю подготовить и передать им партию гладкоствольных автоматических ружей в количестве шестнадцати штук, а также из имеющегося нарезного оружия четыре винтовки СВТ, четыре винтовки Мосина и четыре автомата ППШ.

В крепости начато обучение людей обращению с оружием, но, поскольку процесс это небыстрый, только через месяц можно будет считать, что у нас есть, кому оборонять стены в случае нападения.