Похоже, что две с половиной тысячи лет назад климат в Ливии, несмотря на уже закончившийся неолитический субплювиал[70] или период зеленой Сахары, был ещё довольно влажным. Например, Плиний Старший упоминает обширное болото Тритон, которое "многие помещают между двумя Сиртами" (Pliny V.IV.28).
Ничего удивительного, что устье большой реки, некогда впадавшей в залив в самой южной его точке, легко обнаруживается в рельефе и на снимке из космоса примерно на 18.98 градусах восточной долготы (рис. 82).
Так что Геродот под устьем Сирта вполне мог иметь в виду именно устье реки (ныне Вади-эль-Фарег[71]), впадавшей в Средиземное море и, судя по всему, имевшей родниковое питание. Уровень грунтовых вод тогда очевидно тоже был существенно выше (свидетельством о продолжающемся до наших дней снижении уровня служат колодцы с историческими названиями, обозначенные на современной топокарте как пересохшие).
Рис. 82. Устье Сирта, определяемое в рельефе по данным SRTM[72] (слева) и темным пятнам солончаков эс-Сабха-эль-Кабира на космоснимке (справа).
Поскольку координаты устья Сирта определены, то можно проверить, подходит ли Бомба на роль Платеи, с учётом размера ареала сильфия, указанного Теофрастом:
Сильфий занимает в Ливии значительное пространство: говорят, больше четырех тысяч стадий (Теофраст VI.3.3).
Поскольку от восточного берега Киренаики до западного, на широте Эвесперид, примерно 1600 греческих стадий[73], то слова Теофраста, о распространении сильфия на четыре тысячи стадий, имеют смысл только в том случае, если он рос по всему морскому побережью, начиная от устья Сирта на западе до залива Бомба на востоке.
Длина побережья между устьем Сирта и мысом Бомба (его координаты 32.40 с.ш., 23.12 в.д.) оказалась заметно меньше четырёх тысяч стадий (примерно на 10 %). Остов Платея должен быть восточнее.
Так что пришлось разыскивать не только устье Сирта, но и остров Платея.
По описанию Скилака, остров Платея должен был находиться на расстоянии 375 стадий на запад от современного Тобрука, то есть посередине между половиной и одним днем плавания[74] от Анипига:
За Антипигом – гавань Малый Петрант: полдня плавания. За Малым Петрантом – гавань Херсонесы Ахилиды (эта принадлежит уже области киренцев): день плавания. Посредине же между Петрантом и Херсонесом лежат острова Аэдония и Платеи. У них имеются якорные стоянки. [Начиная] от этой местности на пашне начинает родиться сильфий; а простирается она от Херсонеса через материк вплоть до Гесперид точно по суше почти на 1500 стадиев (Скилак 108).
Правда текст может быть интерпретирован и так, что от Петранта до Херсонесов Ахилид – день плавания.
По карте Птолемея, в существующем виде многократно правленной средневековыми географами по своему усмотрению, сориентироваться невозможно. Слишком велики искажения по сравнению с действительными очертаниями берегов, а Херсонес, судя по всему, нанесен из соображений – "день плавания от Петранта". Остров Платея, кстати, на этой карте вообще отсутствует (рис. 83).
Рис. 83. Киренаика на карте Северной Африки Птолемея издания 1618 года[75].
Попытка разобраться, где действительно находилась гавань Херсонесы Ахилиды из перипла, используя другие античные тексты, комментарии к ним и современные карты, успехом не увенчалась. Места, предлагаемые комментаторами к Скилаку и Плинию не выдерживают минимального сравнения с самими источниками, современной картой и здравым смыслом.
Так в комментарии к периплу Скилака сообщается:
Херсонесы Ахилиды (Антиды) – мыс Рас-эт-Тин.
В самом же перипле, Херсонесы Ахилиды названы гаванью (λιμήν), а рядом с мысом не обозначено хотя бы какой-нибудь современной якорной стоянки. Зато в наличии надводные или обсыхающие камни и скалы, от которых следовало бы держаться подальше, а многочисленные мели отлично видны на снимках из космоса (рис. 84).
Рис. 84. Мыс Рас-эт-Тин на топокарте масштаба 1:250000 и космоснимке.
В комментариях к английскому переводу "Естественной истории" Плиния, издания 1855 года, о Херсонесе сказано:
Это называлось Херсонесом Великим, в отличие от Херсонесской Парвы, на берегу Египта, примерно в тридцати пяти милях к западу от Александрии. Сейчас его называют Рас-Эль-Тин, или, чаще, Раксатин (сноска к Pliny V.V).
Вот только расстояние от руин Аполлонии до Рас-эль-Тина всего 75 римских миль, а у Плиния от Аполлонии до Херсонеса – восемьдесят восемь. То есть Херсонес должен был быть не там, где его разместили комментаторы, а приблизительно на 20 километров южнее. И это в том случае, если эти 88 миль от Аполлонии определены не по сухопутному пути, по которому он окажется ещё дальше.
Текст описывающий положение Херсонеса у Страбона:
ἄκρα Χερρόνησος λιμένα ἔχουσα: κεῖται δὲ κατὰ κύκλον τῆς Κρήτης ἐν διάρματι χιλίων καὶ πεντακοσίων σταδίων νότωι (Strabo XVII.III.23).
мысъ Херсонесъ съ гаванью, мысъ лежитъ насупротивъ критскаго Матала, южнѣе его на 1,500 стадій (пер. Мищенко, 1879)
имеет невероятное количество интерпретаций, весьма отличающихся друг от друга. Вплоть до того, что оригинальные полторы тысячи стадий Страбона, предлагается заменить на две с половиной тысячи. С аргументацией, что по данным Птолемея, нетрудно понять, что χιλίων (тысяча) надо читать, как δισχιλιον (две тысячи) (сноска 2 к переводу Tardieu, 1880).
Сообщение в комментариях к русскому изданию 1964 года, об исправлении Летронном[76] одного из расстояний на этом участке побережья с оригинальных 3000 стадий на 2000 (прим. 42 к Страбон XVII.III.23), намекает на то, что при таких исправлениях, искать действительное расположение Херсонеса с помощью комментариев дело безнадежное.
К тому же, Херсонес, как некий пункт отсчета, был нужен только для определения расположения острова Платея по периплу Скилака.
В конце-концов остров всё же нашелся. Там где ему и следовало находиться по периплу. В половине и четверти дня плавания от Антипирга. На участке между 23.31 и 23.48 градусами восточной долготы.
Вот только сейчас это не остров, а окончание материка – мыс Менгар-Айн-эль-Джазала с прилегающей территорией. Остров Джазират-эль-Ульба, расположенный тут же, вполне может претендовать на роль острова Аэдония.
Других подходящих мест для предполагаемого острова Платея – ни ближе, ни дальше к западу от Тобрука не существует. То, что когда-то это был именно остров прекрасно видно по рельефу бывшей береговой линии (рис. 85). Остров полностью оправдывал свое название – был широкий и плоский[77]. Его размеры позволяли разместить посевы и выделить места под пастбища.
Рис. 85. Бывший остров Платея, определяемый по рельефу его береговой линии на основании данных радарной высотной съемки.
С отметки уровня моря +30 м от современного остров без сомнения отделялся от материка двухкилометровым проливом. Но во времена Геродота скорее всего постоянным речным потоком, следы от которого остались в рельефе. К тому же, остров омываемый пресной и соленой водой, как нельзя лучше соответствовал бы рекомендации дельфийского оракула Батту – основать колонию в "месте между двух вод" (Encyclopædia Britannica, 1911).
