- Хотите оставить отзыв о сегодняшнем вечере, Валерия? - Ухмыляется он.

Но вот только мне не до шуток. Я всю дорогу думала и рассуждала. И наконец приняла одно из самых важных решений в своей жизни.

- Я, - говорю совсем тихо, сама боясь этих слов, - тоже в тебя влюблена.

И не дожидаясь ответа, я выскакиваю из машины, как ошпаренная. Только чувствую, как горят мои щеки и уши. Надеюсь только, что не успела покраснеть. Иначе еще кучи вопросов от мамы не миновать.

Очередной рабочий день начинается с презирающих меня глаз секретарши Екатерины. Но я к этому уже успела привыкнуть, поэтому внезапно хорошее настроение таким не испортить. Захожу в кабинет, где уже сидит Павел Сергеевич. И как он вечно приезжает так рано? И главное зачем? А может и все боссы так делают, чтобы показать свое главенство?

Я кладу сумку на крохотный синий диванчик возле свободного стола, на котором постоянно лежат всякие бумажки, а сама заваливаюсь рядом с сумкой, потягиваясь с наслаждением. До начала рабочего дня есть еще пять минут, поэтому имею права потратить это время в свое удовольствие. Особенно наслаждаясь тем, что у меня в коем то веке прекрасное настроение, да еще и с утра, что вообще редкость.

Павел Сергеевич, только увидев меня, откладывает в сторону что-то из рук, а после проходит мимо. Щелкает замок на двери. Но меня это нисколько не смущает. Я кайфую от своего настроения, и его ничто не может испортить. Да и мало ли зачем директору нужно запереть дверь в свой кабинет.

Павел Сергеевич опирается о свободный стол и разглядывает меня. Я это замечаю случайно, просто он попадает в мое боковое зрение, сама же я утыкаюсь в потолок, раскидав руки и ноги по разным сторонам. Уж кого, а Павла Сергеевича в этом плане стесняться точно не имеет никакого смысла. Он меня видел и не при таких ... обстоятельствах.

- Поговорим? - Наконец нарушает директор тишину.

Я поднимаю руку, держа телефон. На экране светится время - ровно девять ноль ноль. Значит, рабочее время началось, а это исключает любые личные беседы.

- Неа, - лениво мотаю я головой. - Работать нужно.

- Пять минут работе не навредят.

- Ну тогда я слушаю.

Я вижу только лазейку для себя. Директор сам согласился отсрочить рабочее время на несколько минут, а это может значить только одно. Я могу еще полежать.

- Что это было?

- А? Вы о чем?

- Валерия, то вы меня целуете, то признаетесь в любви.

- В любви ко мне вы первым признались, Павел Сергеевич. Хотя и не мне адресовали это признание. Или сейчас вы созрели, чтобы лично мне в глаза повторить свои слова? - Вальяжно размахиваю я кистью руки, будто вывожу узоры на идеально белом полотне потолка.

- Хм ... - Ухмыляется директор, не ожидая такого ответа от меня.

- Неужели разговор окончен? - Имитирую я грусть, печаль и сожаление. - Ну что ж, тогда начну работать. Кому-то из нас явно стоит этим заняться.

Я приподнимаюсь на диване, с тоской расставаясь с потолком, но директор выставляет передо мной руку. Он будто дает надежду, что разговор не окончен, и я могу еще поваляться.

- Валерия.

- Да, Павел Сергеевич, - монотонно отвечаю я, не понимая и не желая разбираться в том, что стоит за его обращением ко мне.

Директор громко ухмыляется, потирает подбородок, шурша щетиной, шагает, возвращаясь к исходной точке. Но не говорит ни слова. Невероятно, насколько тяжело ему может даваться какой-то пустой разговор, сути которого я так и не могу уловить. Наконец директор садится рядом со мной, облокачивая локти о колени и опуская голову.

- Скажите ... давайте все начнем сначала.

- Что именно мы начнем с начала? Я буду работать снова с Константином Андреевичем? Или вы уволите меня, а потом обратно наймете? Я не хочу загадок, говорите прямо.

- Лер, признаю, я тебя обидел. И я сожалею об этом. Но видеть тебя и не иметь возможности обнять - это пытка. И я вижу, что тоже не безразличен тебе. Я готов меняться ради тебя, уже меняюсь. Но какой в этом смысл, если ты и дальше будешь давать мне надежду, а потом снова все уничтожать?

- Вы будете лучше, Павел Сергеевич. Это ли не цель?

Я стараюсь говорить ровно и также расслабленно. Но отрицать не могу, что его слова значат для меня больше, чем я показываю на самом деле. Директор как будто дотрагивается до самого моего сердца, разрешая услышать то, что я могла себе представить в самых смелых фантазиях.

- Лера, - заключает он мою руку в свои, - без тебя это не имеет никакого смысла.

Что-то екает во мне, отзывается, притягивает. Я уже готова тянутся навстречу к нему, делать ответный шаг. Но ...

- Твоя мама будет злиться.

- Пускай. К черту всех. Я хочу быть с тобой. И я никогда бы не решился говорить такие слова, если бы не понимал, что могу потерять самое дорогое, что у меня есть.

- Было.

- Лер, я серьезно.

Директор целует мои пальцы, то и дело прикладывая их к своей шершавой щеке. И я уже почти готова сдаться. Но ведь я сама этого и хотела. Иначе зачем столько усилий, чтобы показать, что он мне не безразличен? Но страх никуда не девается. Я боюсь довериться. Боюсь, что меня вновь растопчут, а потом выбросят. И никакие красивые речи не могут предотвратить этого.

- Павел Сергеевич, нам пора работать.

Я приподнимаюсь, пытаясь на диване хотя бы сесть. Часы показывают половину десятого, а я все сильнее погружаюсь в смятение. А еще и руку не могу вытащить из крепких мужских рук.

- Я люблю тебя, Лера. Пойми.

- Это твоя попытка запрыгнуть в последний вагон, надеясь, что так я точно соглашусь на возобновление отношений? - Говорю я ровно и красиво, не запинаясь ни в одном слове. Горжусь собой! - Или ты думаешь, что раз я тебя поцеловала, то можно пользоваться этим вовсю? А вдруг это был случайный порыв? Не думал об этом? - Неожиданно для самой себя я перехожу на “ты”. Вот и прокол.

- Нет. Я так не думаю. - С грустью сообщает директор.

Он выпускает мою руку. И освободившимися своими подпирает лоб, опустив голову практически до колен. Я наблюдаю за ним.

А ведь Паша и правда расстроен. И вроде даже искренне говорит. Может быть и правда есть смысл поверить? Ну подумаешь, если ошибусь, то вновь подведу себя и буду страдать, плакать по ночам в подушку и ненавидеть весь мир. Но вдруг этот мир стоит того, чтобы хотя бы ненадолго пустить в него Павла Сергеевича?

Он уже собирается встать, но я кладу руку ему на спину, намекая остаться. Второй рукой поглаживаю его по щеке.

- Паш, я тебя услышала. - Говорю я еле слышно, боясь спугнуть магию между нами.

- Я хочу быть с тобой. По-серьезному. Без детских игр и пряток, как на ужине. Я это говорю сразу сейчас, чтобы потом ты не делала удивленных глаз.

- Я принимаю это. Я тоже хочу этого.

Наши взгляды пересекаются. Паша берет меня за руки, но я разрываю эту связь. Обнимаю его, и он начинает обнимать меня, все крепче сжимая в объятиях.

Раздается стук в дверь. Сначала я злюсь, что кто-то портит такой момент! Но приходится вспомнить, что мы на работе. Остается лишь с сожалением вздохнуть. И судя по лицу Паши, он тоже не рад этому факту. Но все же ему приходится встать и открыть дверь.

- Я за Валерией, - раздается, как всегда, радостный и немного потрескивающий, как огонь в камине, голос Константина Андреевича.

- Насчет того дела?

- Ты, кстати, проиграл, - смеется начальник.

- Признаю, - улыбается директор.

- Константин Андреевич! Доброе утро! - Потягиваюсь я встаю с удивительно приятного дивана.

- Валерия, - кивает он мне.

- О чем вы спорили? Явно же обо мне. И ... Павел Сергеевич, вы тоже знаете о деле?

- Павел Сергеевич, ты сам расскажешь? - Веселится начальник.

- Уступаю, - подхватывает его настроение директор.

- Валерия, это дело предложил дать тебе Павел Сергеевич. А спор был о том, как скоро ты прибежишь с просьбой дать тебе что-то поинтереснее работы секретаря.