Я застыла, неотрывно глядя на место водителя сквозь лобовое стекло. Свет в салоне был выключен, так что я не могла сказать наверняка, есть ли кто внутри. Возможно это вообще не его машина, я же не помню какой у нее номерной знак.

Да, наверное я просто паранойю. Кирилл бы не приехал сюда ни с того ни с сего. Не после того, что он сделал.

Усилием воли заставляю себя отвернуться и улыбнуться Владу.

— Спасибо. Сегодня было действительно классно.

Я хочу сказать, как мне было нужно просто выбраться куда-то с другом, и ненадолго отвлечься от проблем, но вряд ли он был бы рад это услышать.

Влад улыбается в ответ, и слегка приобнимает меня на прощание.

— Рад, что смог поднять тебе настроение. Не знаю, кто тебя обидел, но улыбка идет тебе гораздо больше. До встречи в понедельник?

— Да, до встречи, — попрощалась я, и, махнув рукой, он ушел.

Как назло, лифт не работал, так что подниматься на свой этаж пришлось по лестнице.

Преодолевая лестничный пролет за лестничным пролетом, я сбиваюсь со счета, и не сразу осознаю, что попала на свой этаж. А, когда поднимаю глаза, делаю шаг назад и застываю на месте.

Возле моей двери, облокотившись о стену плечем, стоит Кирилл. На нем джинсы и черная кожаная куртка.

Значит я не ошиблась. Это была его машина.

Несколько секунд мы просто стоим и смотрим друг на друга, а внутри меня творится настоящий хаос. Я не знаю, чего хочу больше: обнять его или ударить.

Мое сердце заходится в безумном ритме, а сама я почти не дышу, когда прохожу мимо, и вынимаю из кармана ключи от квартиры. Как назло, руки дрожат, так что у меня не сразу получается всунуть ключ в дверной замок. Выходит раза с пятого — не раньше.

Я не знаю что ему сказать, и не знаю стоит ли вообще с ним заговаривать. Поступи так, как он, со мной кто-нибудь другой, я бы не захотела бы его больше видеть, и это было бы правильно. Каковы бы ни были причины, я не должна радоваться тому, что он пришел, но не смотреть в его сторону стоит мне невероятных усилий.

— Зачем ты здесь? — наконец спрашиваю я, прежде чем открыть дверь и спрятаться за ней, как за щитом.

Я думала ты не хочешь меня видеть.

— Только не надумай лишнего, — холодно произносит он, — Я здесь только потому, что мама попросила привезти тебе кое-что.

С этими словами Кирилл протягивает мне пакет. Внутри него пластиковые контейнеры. Похоже тетя Алина действительно считает, что без нее я питаюсь одним святым духом и полуфабрикатами.

Что ж, она не так далека от правды.

— Ага, спасибо.

Мне так о многом хочется его расспросить, так многое сказать, но я молчу.

Нет уж, хватит с меня унижений. Если бы он был здесь ради разговора, не вел бы себя так высокомерно.

Приглушив чувства, я заставляю себя скрыться за дверью. Но, едва войдя в квартиру, прилипаю к дверному глазку, и вижу, как Кирилл еще какое-то время стоит в коридоре и смотрит на мою дверь. В его глазах проскальзывает… сожаление?

На секунду он даже протягивает руку к двери, словно хочет постучать, а затем тяжело вздыхает и, сунув руку в карман, медленно спускается по лестнице.

Я ничего не понимаю.

Сердце буквально кричит, что я должна выскочить за дверь и догнать его, но разум заставляет остаться на месте, держась за дверь, как за спасательный круг. И, стоит Кириллу скрыться за лестничным пролетом, как я медленно оседаю на пол, и начинаю плакать.

Знаю, я обещала себе, что больше не буду плакать из-за этого придурка, что буду сильной, но, вновь увидев его, я потеряла контроль. Он разрушил мою стену, едва появился здесь, возле моей двери.

— Ненавижу тебя, — прошептала я, роняя слезы, — Стоило наконец взять себя в руки, как ты все испортил!

Я проплакала, наверное, до середины ночи. К еде, которую передала тетя Алина, так и не притронулась. Я и так не была голодной, когда вернулась из кафе, а после встречи с Кириллом тем более не могла заставить себя поесть.

Хуже всего было то, что завтра суббота, а значит в спортзал я попаду не раньше, чем через два дня. Целых два дня без тренировок, которые не давали мне сойти с ума… Это настоящая пытка.

Кирилл как будто делал все, чтобы мне было как можно больнее.

Всхлипнув, я стерла с щек влагу, и достала из кармана телефон. Мне пришло сообщение от Влада:

Спасибо за вечер.

Время до понедельника течет мучительно медленно. Я пытаюсь отвлечь себя сериалами, но, как ни стараюсь, не могу вникнуть в сюжет. Чертов Барский никак не выходит у меня из головы. Мерзавец занял все мои мысли.

В конце концов я не выдерживаю, и, схватив телефон, пишу ему:

Ты — настоящая задница, Барский! Ненавижу тебя!

Мне все равно прочитает он его или нет, я должна была написать это. Должна была написать ему хоть что-нибудь. Я хотела, чтобы он знал, что я зла. Хотела, чтобы он знал, что я никогда не прощу его. Хотела, чтобы он испытал хотя бы каплю того, через что из-за него прохожу я.

Ответа ожидаемо не получаю, но я его и не жду. Пусть молчит хоть целую вечность, если ему хочется! Я его обязательно забуду!

На секунду у меня даже проскальзывает мысль, что я могла бы использовать Влада, чтобы проверить, сможет ли Барский держать себя в руках, если увидит меня с другим парнем, но я тут же отметаю ее. Нет, Влад хороший парень и друг, и он точно не заслуживает, чтобы с ним так поступали. Да и вообще, использовать кого-то в таких целях слишком мерзко, чтобы я на это пошла.

А когда наконец наступает понедельник, я не могу дождаться конца лекций, чтобы вернуться к тренировкам.

Увы, может я и забыла про сессию, но преподаватели нет. И на очередной паре по экономике препод дает нам задание. Групповое.

Мне в напарники выпадает Лина, и за неделю мы должны подготовить курсовую на заданную тему.

Я все еще расстроена из-за Кирилла, хуже того, из-за выходных я два дня не могла сбросить пар, так что курсовая — последнее, о чем мне хотелось думать, но деваться некуда. Не сдам курсовую — можно попрощаться не только с универом, но и с тренировками. И, если первое меня не особо волнует, то второе — еще как.

Еще несколько месяцев назад я была уверена, что проживу и без них, а теперь… Они стали моим спасательным кругом.

Конечно, я понимала, что они не продлятся вечно. Рано или поздно я либо закончу университет, либо меня выгонят, но до тех пор я собиралась заниматься гимнастикой как можно дольше.

— Эй, ты меня вообще слушаешь?

Лина помахала передо мной рукой, привлекая внимание. На ее лице читалось недовольство.

Упс.

— Прости, о чем ты говорила? — виновато переспросила я.

Вместо ответа она закатила глаза, как будто спрашивая, за что ей такое наказание, но все же повторила:

— Предлагаю разделить между собой разделы, а потом вместе проверить результат. Так мы сэкономим время.

— Да, хорошо.

К удивлению, Лина вела себя со мной вполне нормально. Так, как будто мы не враждовали все эти годы. И я старалась ответить ей тем же.

— Тогда я беру с первого по третий раздел, а ты с четвертого по пятый. Он больше по объему, так что все честно.

Так мы обговариваем еще несколько моментов, связанных с курсовой, и впервые за много лет обмениваемся контактами. До этого у нас никогда не было ни желания, ни надобности звонить друг другу.

Больше тему Кирилла она не поднимала, только иногда смотрела странно, как будто хотела что-то сказать, но сомневалась, и я была ей за это благодарна.

После лекций, распрощавшись с Линой, я поспешила к спортзалу. Мне не терпелось поскорее переодеться и начать разминку перед крутыми трюками и поддержками.

Сегодня мы с Владом должны были репетировать двойное сальто назад после поддержки. С Кириллом мы так и не успели до него дойти. Должны были как раз перед тем, как он ушел.

Так, все! Хватит думать о нем, Злата!

Если бы ему было не все равно, он бы не ушел. Или, по крайней мере, объяснил бы, почему так поступил.

Я была зла на себя за то, что, несмотря ни на что, все еще скучаю. Но еще больше на Кирилла.