— Я подумал, что это место больше подходит для предстоящего разговора.

Он слегка улыбается, заводя меня в подъезд, и я чувствую, что мне становится немного легче.

Внутри дом кажется таким же большим и новым, как снаружи. В лифте — ни надписей, ни царапин. Мы поднимаемся на самый последний этаж и, когда за нами закрывается дверь квартиры, Кирилл неожиданно притягивает меня к себе, почти до боли сжимая в объятиях.

— Я думал, что потерял тебя… — шепчет он, обжигая дыханием мой затылок, а затем целует так, будто в последний раз. Так, что у меня подгибаются колени, и нам приходится переместиться на диван, где Кирилл садит меня к себе на колени. Несколько минут я будто тону, растворяюсь в нем, в чувствах, волнами накатывающими на меня, а потом не знаю, что мне делать. Я совершенно запуталась.

— Я думала ты ненавидишь меня за то, что сделал мой отец… — растерянно шепчу я, — Думала ты больше не хочешь меня видеть…

На мгновение он отстраняется, обняв руками мое лицо, и заглядывает мне в глаза. Кирилл как никогда серьезен.

— Прости меня. Я поступил как козел, сбежав, ничего тебе не объяснив. Но это не то, что ты думаешь. Я никогда не ненавидел тебя, Злата. И уж тем более не стал бы этого делать из-за ошибок наших родителей.

От его слов на меня волной накатывает облегчение и я всхлипываю, пряча лицо у него на груди.

— Тогда почему ты ушел? Где ты был все это время?

— Навещал друга. Он поможет поймать ублюдка, который тебя шантажировал. Он же помог найти тебя после похищения. Вернее твой телефон. Повезло, что эти придурки не додумались выбросить его по дороге.

Когда Кирилл говорит о похитителях, его глаза наполнены животной яростью, но, когда он снова смотрит на меня, в них появляется нежность, и я чувствую себя до невозможности счастливой.

— Я собирался все объяснить тебе утром, когда вернулся от него, но Лине понадобилась моя помощь, а когда я вернулся тебя уже не было. Я долго не мог тебе дозвониться, и решил приехать, даже если ты меня не впустишь.

— Но меня там не было… — тихо заканчиваю я, и он кивает.

Какое-то время мы просто сидим, обнимая друг друга, а затем он говорит то, чего я никак не ожидала услышать:

— Послушай, не уходи из универа. И, пожалуйста, не уезжай, тебе не обязательно туда возвращаться. Ты можешь и дальше оставаться у нас. Мы с Алексом обязательно поймаем того подонка. Отец ни о чем не узнает.

— А если узнает? Что, если правда все-таки всплывет? Думаешь он станет терпеть в своем доме дочь любовника его жены?

Я бы, наверное, не смогла.

— Тогда переезжай ко мне. Здесь, по крайней мере, ты будешь в безопасности.

Злата

— Ты серьезно?

Я смотрю на Кирилла и пытаюсь понять, не шутит ли он.

Наши отношения не назовешь гладкими. Более того, я даже не уверена, встречаемся ли мы. И Кирилл действительно предлагает мне жить вместе?

— Серьезнее некуда, — отвечает он, переплетая наши пальцы, — Я не хочу, чтобы ты оставалась одна. Особенно сейчас, когда на свободе как минимум один псих, который хочет тебе навредить.

Я не тороплюсь с ответом. С одной стороны я тоже не хочу оставаться одна. А с другой… То, что предлагает Кирилл, довольно серьезный шаг. Я не уверена, что готова к этому.

— Я могу немного подумать?

— Конечно, я тебя не тороплю, — Кирилл вряд ли в восторге от моего ответа, но, даже если и так, он этого не показывает, а потом мягко отстраняется и встает.

— Подожди немного. Я сварю тебе какао и приготовлю что-нибудь. Ты наверняка проголодалась.

Я прислушиваюсь к себе, и с удивлением отмечаю, что совсем не голодна, даже не смотря на то, что не ела со вчерашнего вечера, но не спорю с ним. Он уходит на кухню и я пользуюсь этим, чтобы осмотреться.

Квартира Кирилла оформлена в серых, белых и черных тонах. Видно, что над ней потрудился дизайнер. Однако она не обжита. На книжных полках не хватает книг и фигурок. На стенах — каких-нибудь фотографий или картин.

Словно услышав мои мысли, Кирилл подал голос с кухни:

— Я купил и обставил ее в начале года, но с тех пор почти здесь не бывал.

— Ты купил ее из-за отца?

Я помню, что он говорил мне о нем. О том, что не хочет наследовать его компанию. Я всегда знала, что их отношения с отцом непростые, но лишь тогда поняла, насколько.

— Да. Она куплена на мои деньги, так что он не сможет забрать ее.

— На твои? — я удивленно вскидываю брови, пусть Кирилл этого и не видит, и иду на кухню. Там я вижу его у плиты. В нос тут же ударяет аромат какао и корицы. На плите, в сковородке, что-то шкварчит.

— Удивлена? — он оборачивается, и на его губах я вижу улыбку, — Думала я, как богатенький избалованный засранец сижу на шее у родителей?

Я краснею и отвожу взгляд. Именно так я и думала.

— Я не знала, что у тебя есть работа, — тихо признаю я, и мне становится стыдно. Кирилл беззлобно хмыкает. Спросить кем он работает я не решаюсь, хотя мне интересно. Раньше я никогда не видела, чтобы он был занят чем-то кроме учебы, спорта и девушек. Впрочем, я и у него в комнате ни разу не была.

— Я гейм-дизайнер, — добавляет он, не оборачиваясь, и я чувствую, как мои брови медленно ползут вверх, — Удивлена?

— Не думала, что ты выберешь что-то настолько творческое. Я всегда думала, что ты станешь какой-нибудь важной шишкой, вроде своего отца, будешь носить дорогие костюмы и орать на подчиненных.

Кирилл тихо смеется, и я отвечаю ему улыбкой.

— Что ж, добро пожаловать в мой офис, — говорит он, разводя руками. В одной его руке все еще была лопатка. Вместо дорогого костюма на нем были джинсы и фартук, из-под которого выглядывала черная футболка с названием какой-то рок-группы.

Из груди вырвался тихий смешок. Я впервые видела его настолько по-домашнему расслабленным и милым.

— Хотела бы и я делать что-нибудь интересное… — со вздохом призналась я, опускаясь в плетеное кресло.

— Никогда не поздно начать.

Несколько дней спустя

Столько стараний, столько тренировок с Кириллом после лекций, и вот я снова сижу в кабинете ректора, жду, когда меня отчитают. В том, что ничего хорошего я от него сегодня не услышу, я не сомневаюсь.

Все в нем: от позы и взгляда, до упрямо поджатых тонких губ выражает недовольство. Густые брови ректора сурово нахмурены, а пальцы нервно барабанят по ровной поверхности стола.

— Вы знаете, почему вы здесь? — холодно спрашивает он, буравя меня взглядом.

— Догадываюсь, — как можно спокойнее отвечаю я, хотя внутри все сжимается от тревожного предчувствия. Мне не нравится к чему он клонит, и вскоре я понимаю, что опасалась не зря. Он ударяет кулаком по столу, так, что я вздрагиваю от неожиданности и в шоке смотрю на него.

— Вы пропустили слишком много тренировок! Я дал вам шанс, я пошел вам навстречу, но вижу, что сделал это зря! Может стоит вычеркнуть вас из списка бюджетников прямо сейчас?!

От крика его лицо и шея краснеют, на лбу выступает вена, а я будто прирастаю к стулу, на котором сижу. В тот же миг дверь в кабинет открывается без стука, и ректор переключает все свое недовольство на незваного гостя.

— Барский, вы совсем страх потеряли?! — рычит он, злобно сверкая глазами. Я оборачиваюсь и вижу Кирилла. Он на выпад ректора даже бровью не повел. Вместо этого уверенно сел на соседний стол, скрестив на груди руки.

— Максим Владимирович, вы кажется забыли, сколько денег моя семья вложила в ваше учебное заведение. Может быть урезание бюджета освежит вашу память?

Водянистые глаза ректора превратились в две узкие щели.

— Это что, угроза? — холодно спрашивает он, напрягаясь. Кирилл отвечает ему хищной улыбкой.

— Всего-лишь напоминание о том, благодаря кому вы можете позволить себе отдых в Италии и квартиру в центре города. Возможно тогда в следующий раз вы хорошенько подумаете, прежде чем угрожать исключением члену моей семьи.

— Вы переходите границы! — вскрикивает он, явно чувствуя, что его приперли к стенке.