Теперь стоило зайти в комнату и переодеться, так как юбка после сидения на траве несколько утратила свой вид, да и пахло от меня паленым: воспламенение цербера бесследно не проходит.

В новое жилье я шла, гадая, злится на меня Элис или очень злится? Наверное, стоило оставить последний эклер ей, но у меня, если что, еще конфеты имелись, чтобы как-то загладить фиаско с Алексом. А еще надо бы как-то поговорить с одногруппником, донести до него, какая Элис замечательная и что стоит обратить на нее внимание.

В комнату я заходила, готовая в любую секунду поднять магический щит. Вот только нападать Элис не спешила. Стоило мне зайти, как соседка встала с кровати, на которой валялась с учебником, и подошла ко мне. Щит я держала наготове.

– Ты как? – она внимательно оглядела меня с ног до головы.

– Жива: ни цербер, ни завкафедрой, как видишь, не съели, – попробовала пошутить я.

– Тебя съешь, скорее подавишься, – улыбнулась рыжая.

– А ты почему косу расплела? – на голове у Элис снова была копна торчащих волос. – Тебе не понравилась прическа? Хочешь, я тебе что-нибудь другое сделаю? Как раз до обеда успеем.

Девушка поморщилась и отвернулась.

– Не надо ничего, – буркнула под нос соседка.

– Почему? Ты так легко сдаешься? Все отметили, что ты отлично выглядишь, так почему бы не продолжить в том же духе? И не для Алекса, раз он такой балбес. Хорошо выглядеть ты должна прежде всего для себя – усвой это. А теперь садись на стул, с твоими волосами однозначно надо что-то делать.

И я потащила вяло упирающуюся соседку к стулу, усадила и достала расческу.

– Тебе бы бальзамчики какие-нибудь не помешали, а то волосы густые, но слишком сухие, вот и путаются постоянно. И не обязательно дорогие, репейное масло в любой аптеке за четверть марки продается, особых усилий в применении не требует.

– Чтобы, как ты, по полчаса в душе его отмывать? – вспомнила утренний инцидент соседка.

– Можно найти время, когда душ не так занят, – выкрутилась я.

На это Элис пробубнила что-то недовольное, к уходу за собой она явно не приучена, да и когда, если целыми днями за учебой просиживаешь?

Зато к обеду мы обе вышли переодетые и причесанные, своей соседкой я осталась довольна. Пусть Элис и не отнесешь к милым и приветливым девушкам, но в целом она оказалась очень даже неплохой.

За обедом меня традиционно закидали вопросами, о чем мы беседовали с местором. Спрашивали больше всех однокурсницы, понятно, что у них молодой преподаватель был объектом особого интереса. И, разумеется, все снова начали выдвигать версии, почему завкафедрой оказывает мне знаки внимания – дает сложные задания. На самом деле, до сегодняшнего эпизода с цербером я смело могла открещиваться от любых странных и романтических версий, но теперь его повышенное внимание стало слишком очевидным. Дать цербера девушке, явно вывести ее из себя, а потом броситься ее спасать – и все это просто так, без какой-либо подоплеки…

В такое бы даже я не поверила, но мне-то правда известна: местор просто выживает меня со своей кафедры. Но я упрямо стояла на своем: у нас ничего нет и быть не может, а это все совпадения и не более. И все бы ничего, но к концу обеда ко мне подошла лаборантка кафедры, которая уже вызывала один раз к местору Альдеру.

– Завкафедрой просил зайти к нему после обеда, – с пренебрежением бросила она, наверняка тоже завидуя.

Было бы чему, в самом-то деле!

И все снова уставились на меня. Что за напасть? Или это новый способ изводить? Надо бы попросить местора поменьше обращать на меня внимание. Только вряд ли он послушается.

Пришлось быстро доедать и уходить, не дожидаясь новой волны расспросов.

В кабинет зашла, едва постучав, без приглашения. Честное слово, подобное поведение преподавателя злило до зубовного скрежета. Только с ним разговаривали, если и не нашли общий язык, то хотя бы пришли к какому-то нейтралитету. Мне так показалось, во всяком случае. И вот и двух часов не прошло, как его магичество снова пожелал меня видеть.

– Вызывали, местор? – сходу спросила я.

– Да, леди, – преподаватель оторвался от записей. – Я решил проявить о вас заботу, как подобает куратору, так что можете забирать.

И местор кивнул в угол, где стоял… таз. Медный, довольно объемный, литров на десять. Я его даже потрогала для верности – точно не мерещится? А в тазу лежало махровое полотенце, свернутое и упакованное в бумагу, явно новенькое.

– Это все мне? – не поверила я. – Вы их для меня купили?

– Не купил, – поправил завкафедрой. – Взял в хозяйственном корпусе на свое имя, студентам тазы с полотенцами не положены, они должны собственные иметь. Поэтому в конце обучения не забудьте вернуть. В целости и сохранности, – подчеркнул местор.

– Что можно сделать с тазом? – удивилась я.

С полотенцем-то я еще могла представить, но таз?

– Я не удивлюсь, если что-то сможете. Так вы берете?

– Конечно!

Я схватила таз и прижала его к груди. Надо же, тазов мне еще никогда не дарили, то есть не одалживали с возвратом. А полотенец так и подавно!

– Спасибо, местор!

– Пользуйтесь, – и завкафедрой снова уткнулся в бумаги, показывая, что разговор окончен.

Я же вышла из его кабинета, по-прежнему прижимая и обнимая таз, ведь он означал намного больше, чем просто проявление заботы. Это значит, что местор Альдер наконец смирился с моей учебой на его кафедре! И это была моя первая маленькая самостоятельная победа.

В комнате меня уже ждала Элис.

– Ну как все прошло? Зачем тебя местор вызывал? – набросилась с вопросами соседка. – И когда ты успела таз достать?

– Собственно, за этим и вызывал, – я бережно поставила свой тазик в угол. – Я местору сказала, что у меня вещей нет, вот он и позаботился, – а еще я про халат говорила, но, видимо, на складе не нашлось.

– Он тебе таз с полотенцем подарил?! – у Элис глаза на лоб полезли.

– Он их для меня в хозяйственной части взял.

– Таз – возможно, – соседка разглядывала обновки. – А полотенце явно купленное, посмотри, тут ценник был и этикетка.

На обычной упаковочной бумаге действительно раньше было что-то наклеено.

А когда полотенце мы развернули, то я пришла к выводу, что рыжая права: вряд ли Академия закупала такие дорогие и качественные вещи. Полотенце оказалось мягчайшим и пушистым, в него так и хотелось уткнуться. Правда, темно-серый цвет не очень радовал глаз: видимо, местор полотенце для себя покупал.

– Элиза, а у вас с завкафедрой точно…

– Точно! Элис, хоть ты мне поверь! – взмолилась я. – Только про тазик и полотенце больше никому не рассказывай.

А то потом сплетен не оберешься.

Соседка выразительно посмотрела на меня, но ничего выспрашивать не стала.

На завтра у меня заданий не было, разумеется, не считая изучения ранее пройденного за годы учебы. Но я не Элис, чтобы просиживать вечера за книгами, и у меня имелись дела поважнее: старый дом и встреча с поверенным. К тому ж еще вся ночь впереди, успеется.

Так что я взяла папку с документами, попрощалась с соседкой до вечера и под ее неодобрительным взором пошла на встречу.

Контора нашего поверенного, Алана Шера, располагалась в центре города. Не сказать, чтобы большая или шикарная, но все же уютная и со вкусом подобранная обстановка производила приятное впечатление. Правда, когда ждешь больше часа при отсутствии других посетителей и под постоянные извинения помощницы, что господин Шер очень занят каким-то важным делом, впечатление несколько портится…

Но я точно знала, что не уйду, и через полтора часа все-таки прошла в кабинет.

– Леди Риар, – мужчина встал и помог мне сесть.

Обычный человек без магии, уже давно не молодой, но следящий за собой, а потому весьма неплохо выглядящий для своих сорока с хвостиком лет. Сшитый на заказ костюм скрывал некоторые недостатки фигуры, а зачесанные темные волосы – наметившуюся лысину. И все же холодный взгляд поверх очков и крепко сцепленные пальцы показывали, что особой приветливости в нем не было. И моя эмпатия это только подтверждала. Раздражение – вот главная эмоция, исходившая от поверенного.