[Ваш] аргумент несостоятелен и ввиду несуществования невосприятия воспринимаемого (35)

Upalabdhyamāne cānupalabdherasattvāaanapadeśaḥ

Поскольку причина прекращения звука постижима через умозаключение, [ваш] аргумент, [в связи с] отсутствием причины прекращения на основании [ее] невосприятия, [как доказательство его вечности] несостоятелен и напоминает [аргументацию такого типа]: «Поскольку два рога, постольку лошадь»[444].

Мимансак. Каково же умозаключение, [обосновывающее уничтожимость звука]?

Найяик. Наличие серии [звуков]. От [одного] звука, производимого соединением и разъединением, [рождается] другой звук, от него — следующий, от того — следующий и т. д. При этом [каждый] звук-следствие разрушает [соответствующий] звук-причину, пока столкновение с сопротивляющимся материалом не кладет конец последнему звуку [и всей серии]. И замечено, что даже стоящий близко не слышит звука, если между ними препятствие, тогда как даже отстоящий далеко слышит, если препятствия нет.

Когда ударяют в колокольчик, то непрерывно воспринимается множество серий звуков по причине различия звучания громкого и более громкого, слабого и более слабого. Исходя же из вечности звука [обсуждаемую] последовательность слышания следует объяснять через причину [его] манифестации, локализуя [ее] либо в колокольчике, либо где-то еще, либо в [самой] серии [звуков]. И если нет различия в самих звуках, то [вам] придется объяснять различие в слышании[445]. Допуская же невечность звука, [можно сказать, что] остается инерция [звука], более быстрая или медленная, локализованная и в колокольчике, и в серии звуков, являющаяся дополнительной причиной [восприятия] и содействующая контакту [звука с реципиентом]. Пока она остается, остается и серия звуков, и скорость [этой инерции] обусловливает степень интенсивности звуков, а та, [в свою очередь], — различия в слышании (35).

Мимансак. Но эта действующая причина [в виде] отзвука не воспринимается, следовательно, ее нет.

Найяик. Поскольку звук прекращается по причине нажатия руки [на колокольчик], невосприятия [отзвука] нет (36)

Pāṇinimittapraśleṣācchabdābhāve nānupalabdhiḥ

Действием руки осуществляется нажатие на колокольчик, и когда это происходит, серия звуков прекращается, а с ней и слышание. Так можно заключить, что контакт с «сопротивляющимся» объектом прекращает [действие] вспомогательной причины звука [в виде] инерции и что, вследствие [этой] остановки, серия звуков исчерпывается, а потому прерывается и слышание, подобно тому как при столкновении с «сопротивляющимся» объектом прекращается [действие] инерции как причины движения стрелы и [соответственно само ее] движение. Серия вибраций, воспринимаемая кожей, также прекращается. Выводным знаком серии инерции является нажатие руки на бронзовый сосуд. Таким образом, нет [основания полагать], будто мы не воспринимаем вспомогательную причину [в виде] инерции (36).

Если же [допустить, что звук] непреходящ вследствие невосприятия причины [его] прекращения, то придется принять вечность и самого [слышания] (37)

Vināsakāranānupalabdhescāvasthāne tannityatvaprasangah

Если, [как вы считаете], не воспринимается причина прекращения чего-то, то оно пребывает, а из [его] пребывания следует вывод о его вечности. Но вы полагаете, что слышание звука есть его манифестация; причину его прекращения вы не допускаете; не допуская [ее, допускаете его] пребывание; из пребывания же неизбежно следует вечность [слышания]. Однако дело обстоит не так. Потому нельзя [допустить] вечность исходя из пребывания звука, [которое, в свою очередь, допускается] исходя из невосприятия причины [его] уничтожения (37).

Оппонент. Отзвук, имеющий общий субстрат с вибрацией [в виде колокольчика], прекращается, как и вибрация, нажатием руки [на колокольчик], поскольку в результате прекращается [действие его] причины. Если же [допустить, что их] субстраты разные, то вследствие сопротивления противодействующего объекта будет прекращение только того, что имеет общий субстрат [с нажатием руки][446].

Найяик. [То, что субстрат звука — пространство], неопровержимо — ввиду неосязаемости [последнего] (38)

Asparśatvādapratiṣedhaḥ

Если вы опровергаете [положение о том], что звук есть атрибут пространства, то это опровержение несостоятельно — ввиду того что субстрат звука [должен быть] неосязаем. Поскольку отсутствие восприятия звука, как сосуществующего с цветом, доказывает [наличие] серии звуков, субстрат звука [должен быть] субстанцией неосязаемой и вездесущей и не должен совпадать с субстратом вибрации[447] (38).

И нельзя доказать, что звук, солокализованный в различных вещах с цветом и т. п., обнаруживается вместе с ними. Почему?

Потому что и при агрегатности [в звуке] остается наличие различий (39)

Vibhaktyantaropapatteśca samāse

Слово и — как [было уже] объяснено — имеет смысл «ввиду наличия серии». Если бы цвет и т. п. и звук сосуществовали в вещах, [составляя реальный] агрегат, то в этом агрегате звук воспринимался бы таким, каковым он входил бы в этот агрегат — наподобие цвета и т. п. Но различие в том, что разнородные, разновоспринимаемые и разнокачественные звуки воспринимаются как соотносимые с одной и той же вещью. Другое различие в том, что звуки, [даже] однородные, одинаково воспринимаемые и сходные по качествам, слышатся как различные по степени интенсивности. Ни то ни другое [у вас] не объяснимо, так как данные различия относятся к различно производимым [звукам], а не к манифестации одного [и того же]. Поскольку же эти различия [реально] существуют, мы заключаем, что звук не манифестируется как солокализованный с цветом и т. п. в различных вещах[448] (39).

Звук же двух видов — в буквах и в самом звучании. При этом в связи со [звуком] «буквенным»[449].

Сомнение по причине [наличия] учений о трансформациях и субститутах (40)

Vikārādeśopadeśātsaṃśayaḥ

В [словосочетании] dadhyatra[450] некоторые [усматривают тот факт], что «буквенный» звук i лишается своей природы и приобретает природу y, и, таким образом, полагают трансформацию. Другие же утверждают, что место, занимавшееся [«буквенным» звуком] i, освобождается и замещается [«буквенным» звуком] y и в случае ассимиляции i не используется, но место i занимает y, и это субституция. И те и другие учат по-своему. Потому неизвестно, где же истина.

Истина в учении о субституции[451].

В учении о трансформации нельзя прийти к заключению о трансформации за отсутствием [основополагающего] соответствия[452]. При наличии [такого] соответствия что-то устраняется, а что-то возникает, и из этого можно вывести трансформацию. [В рассматриваемом случае подобное] соответствие не усматривается, и трансформации нет.

Далее, использование одного из [этих] «буквенных» звуков, произносимых в различных [артикуляционных позициях], оправдано, когда не используется другой. I произносится открыто, а yс определенной смычкой, так что они произносятся посредством различных усилий. Потому использование одного оправдано, [только] если не используется другой.

[Вместе с тем в «буквенных» звуках] нет различия даже и при отсутствии трансформации. Усилия говорящего одинаковы в обоих случаях: и когда i и y не являются [результатами] ассимиляции, как в [словах] yatate, yacchati, prāyaṃsta или ikāra и idam, и когда являются таковыми, например в [звуковых ассимиляциях] iṣṭyā или dadhyāhara[453]. Нет различия и в усилиях слышащего. Следовательно, [учение] о субститутах обоснованно[454].