Зловещий хруст, неожиданно раздавшийся посреди ночи, разбудил всех членов семьи. К тому моменту, как взволнованная переполохом мама, первой выбежала в коридор и вскрикнула от боли – в темноте наступила на что-то впившееся в стопу, – Вера сладко спала. Папа включил свет и обнаружил разбросанные по полу сломанные пластмассовые крючки. Следы вели к выставленной за дверь перламутровой материи, которая еще недавно украшала окно в комнате дочери.

К теме больше не возвращались, по крайней мере, в Верином присутствии. Мама делала вид, будто ничего не произошло. Но сама Вера не могла примириться с мыслью, что родная мать так легко отдала ее в лапы фобии, не понимая, как это работает.

Учительница сделала уже не первое замечание, потом вызвала к доске и, потеряв терпение, влепила двойку. Вера была так занята размышлениями, что не замечала ничего. Она пыталась разбираться, когда именно начала сходить с ума?

«Откуда фотография? Кирилл отомстил? – версии сменялись одна другой нелепее. – Потому что из-за капризной сестрички пришлось тратить время на поиски обычного домового паука? Совсем на него непохоже! Кто бы это ни сделал – видимо, хотел напугать? Да вот получилось наоборот – я бы даже сказала спасибо».

Под поисковым запросом «синий мохнатый паук» высветилось множество картинок с изображениями похожего. Без сомнения, это был он – «ультрамариновый птицеед». Вера тотчас закрыла страницу.

Идиотская улыбка не сходила с ее лица. Серое небо за окном теперь казалось намного светлее, чем виделось со школьного крыльца.

Что происходит?

«Вот бы и в самом деле заполучить такую помаду, как на снимке», – думала она. Оставалось лишь выяснить, с кем же придется хранить тайну о несуществующем пауке.

Соседи этажом выше громко выясняли отношения. К счастью, хруст огурца заглушал высокий женский голос и помогал не отвлекаться на чужие проблемы. Впрочем, сконцентрироваться на собственных мыслях он тоже не позволял. Но Вера была слишком голодна, чтобы перестать жевать, и просто пялилась в экран ноутбука.

Возможно, если бы в эту минуту Лев опускался перед ней на колено и собирался признаться в любви… Нет, она бы не бросила огурец ни при каких обстоятельствах, еще бы и второй прихватила, чтоб любимый не посягнул.Хорошо, что эта дурацкая фантазия никак не могла воплотиться в жизнь. Сама идея так позабавила Веру, что, услышав утробное хрюканье и нелепые смешки, пришлось сделать серьезное лицо и выпрямить спину. Ну и что, что она была в комнате одна, а камера на ноутбуке залеплена кусочком цветного скотча. Хрюкать и брызгать слюной – было уже слишком.

Вера не собиралась рассказывать семье о появившейся из ниоткуда фотографии. Вспомнился «танец» строгих, нахмуренных бровей отца, когда он растолковывал о подозрительных незнакомцах, настойчиво желающих познакомиться через интернет, и о том, как важно сообщать об этом родителям. Но ведь ей никто не писал! И ей уже не одиннадцать лет, как тогда, когда папа, с трудом подбирая слова, предупреждал какие порой злодеи сидят по ту сторону экрана. Теперь она и сама могла с этим разобраться.

Если кто-то взломал ее аккаунт, надо поменять пароль и посмотреть, что будет дальше. Ну чем ей могли помочь родители? Никто же не пострадал. Что-то подсказывало: кто бы ни затеял эту игру, ее пароль не был изменен, и она по-прежнему имела доступ к своей странице. Угроз, предложений, да вообще ничего не поступало – как будто ничего и не случилось. Никакой такой необходимости делиться с родителями не отыскалось. Однако пароль все-таки поменяла.

В настройках профиля также ничего не изменилось. Никто из членов семьи не мог видеть фотографии, которые она публиковала. Хорошо, что они с подругами позаботились об этом заранее. Их родители делились на два лагеря: одни делали вид, будто ничего не замечают, а другие устраивали такой разнос, что ничего не оставалось, как завести тайный аккаунт и оставить родителей за бортом навсегда. Так было у Алисы.

Родители Веры и Маши, относились к первой категории. И все же для верности, подруги создали специальный альбом для родственников и их друзей и иногда добавляли в него безобидные фотографии.

Не верилось, что родители не пользовались никакими хитростями, чтобы усмирить любопытство и разузнать что-нибудь о личной жизни Веры. Особенно мама! Именно поэтому мысль о «прослушке» в ее комнате казалась более чем реальной.Китайские гаджеты, которые мама постоянно покупала, вполне могли иметь дополнительную шпионскую функцию. И это тревожило.

Если бы мама узнала, что Вера примеряет ее одежду и драгоценности, красится ее косметикой и выкладывает эти фотографии на всеобщее обозрение – Вера бы пережила. Но узнай хоть кто-нибудь, что во время этого она крутится перед зеркалом и репетирует озорной смех, страстный взгляд, ужимки кокетки, говорит вслух бранные слова, которыми потом впечатляет друзей, да и вообще частенько разговаривает сама с собой – эту тайну она собиралась унести в могилу!

«Если родители узнают про фотку, – размышляла Вера, принимаясь за второй огурец, – скажу, обработала портрет в фоторедакторе. Посмотрела парочку видео уроков и все такое. Объясню, что для друзей паук настоящий и живет у меня дома. Надеюсь, сами поймут зачем мне все это. Девяносто один лайк – это вам не шутки! Так легче справляться с арахнофобией. Такая вот терапия».

Вымышленного питомца Вера назвала «Павлином» – первое, что пришло в голову, когда Алиса и Маша набросились на нее с расспросами. Виной тому была пестрая окраска паука: насыщенно-синий цвет с серо-белыми пятнышками, да еще с желтыми полосками на ногах.

Подруги и не вспоминали, что вчера Вера не явилась на встречу. Видать, были очень заняты, ведь они вычитали в интернете, что это очень редкий паук, даже узнали другое его название – «металлика». Видите ли он обладает токсичным ядом и непредсказуемым поведением. Да и вообще, рекомендовался только для профессионалов, а не для того, чтобы ползать по лицам арахнафобов, учащихся в десятом классе.

Подруги знали обо всех слабостях Веры и не могли поверить, когда та начала рассказывать про какого-то неизвестного им знакомого, который уехал куда-то там и оставил ей экзотического питомца на пару недель. Он-то якобы и сфотографировал ее. Сама бы она не решилась. И она не могла показывать Павлина посторонним, иначе у того случится стресс.

Ничего лучше Вера придумать не успела. Старалась быть убедительной, следила за дыханием, не торопилась и наблюдала за бровями подруг. Если они бурно реагировали, приходилось слегка понижать градус повествования. Главное – не перегнуть палку. Хотя очень хотелось. По лицам подруг трудно было догадаться, изумлены ли они победой над арахнофобией, или же, напротив, не верили ни единому слову. Но, кажется, и в самом деле, пронесло, и они приняли фантастическую версию. Все благодаря покрасневшему к этому моменту глазу. Как же кстати эта кара небесная свалилась на голову! Сказала, что это аллергия на паучьи волоски!

Вере впервые не было стыдно. Она сразу же поймала себя на этой мысли, она достаточно натерпелась от подруг, пора было и им узнать свое место. Теперь Вера была самой популярной из их троицы. О таком можно лишь мечтать.

Дискомфорт из-за глаза казался вполне приемлемой ценой за эти минуты счастья.

Нарисовалась еще одна проблема – двойка. Если Вера промолчит и об этом, а родители рано или поздно должны были открыть электронный дневник и узнать, то с платьем, выбранным для тетиного дня рождения, можно будет попрощаться. Мама непременно решит вопрос сама и, как и в прошлые года – не в Верину пользу.

«Сразу признаюсь, – решила Вера, – главное – опередить все комментарии и торжественно объявить, что исправлю оценку в ближайшее время. Типа мне и самой неприятна сложившаяся ситуация, и я докажу этой училке чего я стою. Да, так и скажу!»

Вера воинственно стукнула кулаком по столу. Соседи внезапно смолкли. Это придало уверенности в собственных силах, будто это она приказала им заткнуться.