Острая боль прошлась по моему телу. Две иглы попали в правое плечо, ещё две в туловище, а пятая в предплечье левой руки. От боли я остановился, что позволило шару тьмы ударить меня в грудь и сбить с ног. Крови было не много, но от этого лучше не становилось, повреждённые места болели и онемели.

— Иван, я же тебе говорил, сдайся, отступи, — выйдя из теневой завесы, сказал Алексей, в его голосе не было превосходства, скорее странная обречённость. — Я правда не желаю тебе зла, но если дуэль продолжиться, то я просто обязан буду сделать тебе непоправимое.

— Знаешь, Алексей, я что-то не понимаю тебя, как сын поклонника демона смог вырасти таким сострадательным? — поморщился я, пытаясь встать.

— Я не понимаю о чём ты, — искривил лицо мой противник.

— Ой, давай не ты не будешь претворяться, — кое-как, но я смог подняться на ноги, руки меня слушались плохо, поэтому встав в полный рост, я их просто повесил вдоль тела.

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — сказал Алексей хмуро.

— Как хочешь, — попытался пожать я плечами, но боль сразу показала, что это плохая идея.

— Сдайся! И не мешай моему счастью! — вновь завёл свою шарманку Воронов младший.

— То есть, ты хочешь на моём счастье своё заполучить? — я посмотрел на Алексея как на умалишённого.

— Вы будете видеться, а возможно и что-то большее, я это устрою, — покачал он головой. — Сама она мне не нужна.

— Да? — удивлённо поднял я глаза. — И кто же тебе нужен? Не Настя случайно.

— Да и что? — не стал скрывать он.

— Как смешно получается, — рассмеялся я, но боль и это быстро прекратила.

— И что же в этом смешного, — поморщился Алексей.

— А ты у неё хоть узнал, хочет ли она такое счастье?

— Нет, не спрашивал, да и не могу, — скривил он лицо.

— Скорее всего она не отвечает на звонки и письма, — театрально задумавшись, сказал я.

— ЧТО?? Откуда ты знаешь, — яростно выкрикнул мой противник и шар тьмы вновь опрокинул меня на пол, вставать во второй раз было проще, но железный привкус, что появился во рту, портил всю картину.

— Значит я прав, — на моём лице появилась улыбка сквозь боль.

— Откуда. Ты. Знаешь? — чеканя каждое слово, и создавая иглы тьмы, Алексей начал приближаться ко мне ближе.

— Потому что, мы её спасли, — я перестал улыбаться и теперь внимательно смотрел на своего противника, при этом пытаясь как-нибудь поднять свои руки, и это у меня выходило плохо.

— Что значит спасли, от чего? — на миг его шаг сбился, но он быстро взял себя в руки.

— Это ты лучше у неё узнай, — сказал я и понял, что пора заканчивать с этим, но главное при этом постараться остаться самому целым.

Разделив стихию на две части, я создал воздушную броню, а сверху огненную, хоть Эсан и говорил мне так никогда не делать. Как и в прошлый раз, моё зрение заволокло огненной вспышкой, когда она пропала, завесы тьмы не было, а Алексей лежал на другом конце арены, с виду он был вполне цел. Почувствовав головокружение и усталость, я сразу же начал выкачивать энергию из окружающего пространства, перерабатывая её в молнию, так как бой ещё не был окончен. Тяжело опираясь на руки, мой противник пытался подняться, мотая из стороны в сторону головой. Когда я решил применить свою козырь, то был уверен, процентов на семьдесят, что с Алексеем ничего плохого не случиться — не стоит забывать, что здесь в первую очередь обучают, перед сражением «одевать» стихийную защиту, она не так хороша, как броня, но мой удар частично смягчило. Я поставил себе зарубку всё же выучить это заклинание.

Несколько минут мы ничего не делали, Алексей пытался встать на ноги, а я копил (или лучше сказать разделял?) энергию.

— Прости Иван, но ты не оставляешь мне выбора, — сказал он и начал поднимать руки вверх, между ними стала появляться странная чёрная субстанция, одновременно невесомая, раз может парить воздухе, но и чем-то похожа на жидкость, так же плавно преображаясь. Мне это заклинание с первого взгляда не понравилось, веяло от него знакомым и неприятным.

«Берегись! Это Барьер тьмы! Тот самый!» — раздалось в голове предупреждение от Эсана. Мой лоб покрылся каплями пота, руки затряслись, а в животе стало пусто. Страх начал сковывать меня, а память услужливо воспроизвела то время боли, страха и недееспособности, которые я провёл. В голове отчётливо билась только одна мысль: «Нет, только не снова!!»

Внезапно, движения Алексея замедлились, как и образование его заклинания. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что люди на трибунах стали как-то вяло махать руками, а их рты медленно открываться. Было похоже, что весь мир попал в замедленную съёмку, со зрителем в моём лице. Я не сразу понял, что происходит, несколько секунд пытался судорожно соображать, пока память услужливо не показала мой самый первый раз, когда я вошёл в медитацию. В тот раз всё было аналогично, может, конечно, не так заметно, как сейчас, но сходства были. Вновь посмотрев на Алексея и его заклинание, я взял себя в руки, времени разбираться, что произошло, не было.

Иглы молний создавались на удивление легко и просто, а главное быстро. Первая пятёрка только сорвалась в полёт, как я начал делать новые. Руками двигать было всё ещё сложно, поэтому приходилось лучше концентрироваться и указывать направление при помощи головы и образов. Это сложно, и из первой пятёрки только одна достигла цели — чёрной субстанции, что создавал мой противник, остальные разлетелись по сторонам. Из второй пятёрки уже две попали в заклинание Алексея, а одна черканула его по запястью. И только на пятый раз я смог приноровиться и бить точно в цель. Но они не проходили заклинание Воронова младшего насквозь, а оставались в нём.

От моих попаданий, заклинание Алексея постоянно пыталось выйти из-под контроля, а по его лицу было видно, как тяжело ему даётся контроль над ним. У меня тоже было не всё так гладко, как хотелось бы, трата энергии была больше, чем я успевал её перерабатывать и разделять. Ко всему прочему, это было дико не удобно, что сбивало концентрацию.

Наша игра продолжалась, по моим меркам, несколько десятков секунд, сколько прошло реального времени я узнаю позже. После очередной атаки, когда пятёрка игл молнии прошли на вылет, через заклинание Алексея, чудом его не задев, я понял, что победа близка. По его лицу было понятно, как ему тяжело. Крупный град скатывался с его лба, сосредоточенный взгляд и покрасневшие глаза от усталости, дополняли картину. Но он всё ещё держался и не завершив заклинание до конца, стал его направлять в мою сторону, чтобы отправить. При этом, то ли не замечал, то ли не хотел видеть, как его заклинание вот уже несколько секунд стало хаотично изменяться, сигнализируя, что оно уже на пределе.

Любое магическое заклинание можно перегрузить при вливании большого количества более слабых заклинаний в него. Этот метод не популярен у одарённых. Ведь проще уклониться от заклинания, чем использовать кучу энергии, что бы ни дать сотворить его. А слабым магам её просто не хватит, чтобы перегрузить чужое заклинание. И самое главное, твой противник никогда не будет ждать и давать тебе возможность провернуть это. Мой случай единичный, и только подтверждает правило, но именно перегрузка мне и помогла.

Раздался взрыв и, ударной волной, нас раскидало по разные стороны арены. Мир у меня перед глазами вновь стал двигаться в привычном ритме, если конечно исключить вертящийся потолок, на который я сейчас смотрел.

— Дуэлянты, вы живы? — я видел, как магический барьер начал рассеиваться, спустя десятки секунд после взрыва, и услышал голос нашего судьи.

— Возможно, — ответил я, всё ещё пытаясь привести голову в порядок и радуясь, что у меня такой хороший вестибулярный аппарат.

— Так, один голос подал, — не удачно пошутил Илья Лагун. — Встать сможешь или тебе помочь?

— Смогу, — ответил я и начал подниматься, радуясь, что пресс у меня хороший, иначе после истощения и пробитых конечностей, без помощи его это сделать был бы очень сложно.