– Тут, у нас – драконы, а у них там – люди-волки. Селенда велела мне отправиться туда и воевать с ними.

– А если она тоже – дух? – буркнул Летун.

– Нет, она богиня. И воин. Твой дух первым делом утащил у тебя меч, потому что отточенным железом духа можно поранить. А Селенда сама подарила мне меч. Что ты чувствовал, когда твой дух приближался к тебе – радость или беспокойство?

– Точно не радость.

– Если не чувствуешь благодатной радости при приближении бесплотного духа – бери меч и отбивайся, гони его прочь! Если бы Селенда хоть раз улыбнулась тебе, даже во сне, то ты бы понял разницу.

Испеклось завернутое в глину мясо, густо забулькало варево в котелке. Летун и Сновидец достали каждый свой золотой корень, которые были у них в кожаных чехлах на поясе и поскребли их ножами над котелком.

Молча, воины выхлебали варево, съели мясо, и уснули.

С восходом солнца они повернули вниз, на равнину.

Сновидец рассказал, как, однажды проснувшись, обнаружил рядом с собой трубу.

Он достал из кожаного мешка трубу и продемонстрировал товарищу.

Летуна эта витая диковина, слепившая шлифованным золотом так, что приходилось отворачиваться, заворожила не меньше, чем дьявольский зрачок дракона, только труба радостно щекотала и радовала глаз, блестя на солнце, словно смеясь.

Селенда, поведала Сновидцу, как следует обращаться с драконами и даже, как с помощью трубы приручать их. Что эти чудища можно приручить он не верил. Он попробовал играть на трубе, и та быстро запела так, что он сам не мог спокойно слушать эти волшебные звуки.

Сновидец остановил коня и поднес мундштук к губам.

Сначала над пологим изумрудным склоном пролетел ясный, печальный звук невообразимой чистоты. Звук затих, растворившись в долине. Потом голос трубы взлетел к горным пикам, покрытым ледниками, и словно бы пропел их высочайшее торжество. Летун во мгновение ока будто оказался на крыльях орла, пролетавшего над вечными вершинами. Потом голос пропел ниже – и в душе Летуна родилось ощущение непобедимости этих горных круч, их величие и равнодушие к нему, Летуну.

Он шмыгнул носом, вытер навернувшиеся слезы и, дернув поводья, погрозил ледникам мокрым кулачищем.

Сновидец рассказал, что, научившись добывать звук из трубы, он днями и ночами заставлял ее петь, и быстро достиг такого мастерства, что его душа два раза выходила из тела и парила над землей. Когда это случилось во второй раз, он почувствовал родство с ветром и решил остаться с ним навсегда. Ветер был рад ему, как брату. Потом он очнулся в пещере. Селенда упрекнула его.  Вместо того, чтоб стать воином, подобным ей, он решил сойти с ума остаться с глупой стихиалью.

– Сердце драконов заковано в броню. Эта броня подобна черному, зловонному дыму. Селенда сказала, что голос этой трубы способен преодолеть его. Драконы порождаются подземным народом руггов, живущим на той стороне мира. Этот народ, как и вся нечисть, порождение самого могущественного темного духа, который обитает глубоко под землей, на самом дне, в средоточие своих царств. Его имя Раггивуах. Наши жизни – это хлеб руггов. И радость Раггивуаха. Время от времени ругги напрягают силы, плодят драконов без числа и те сходят на равнины. Тогда смерть витает над нашими землями и над землями людей. Над полями боев кишат сонмы всякой бестелесной нечисти, впивая пар свежей крови. Так они устраивают себе пиршество. Смерть воинов им тоже в радость, хотя мы и не страдаем, как люди. Они почти ничего не имеют с нашей смерти, ни нашей боли, ни, страха. Наш великий дух-прародитель сделал нас сильными. От этого они еще больше злы на нас. Но пока они бессильны. Люди – те очень податливы. Мы нет. Пока.

– Что значит – пока?!

– Раггивуах талантлив, иначе он не смог бы создать изнанку мира, где тьма вместо света. Может прийти такое время, когда он, наконец, подскажет руггам, как можно нас одолеть. Что бы мы стали, например, как люди, убивать друг друга.

– Я не хочу дожить до этого времени.

– И среди воинов попадается гнилье.

– Я знал только одного – Обжору. За три года он съел свой корень. А потом ел мясо драконов. Говорили, что под конец он забросил охоту, и пока наши дрались с драконом, он сидел неподалеку, а когда воины уходили, то целыми днями потрошил тушу, разводил костры, жарил, варил мясо и объедался так, что его рвало. А потом опять набивал брюхо. Надорвался и умер.

– Он, видимо, хотел получить драконью силу, поедая их мясо.

– Если уничтожить драконов, то ругги перестанут получать свою пищу, и – вымрут?

– Уже наготове люди-волки.

– Расскажи все это на Большом Совете. Наши кузнецы отольют много труб, мы выйдем в горы и добьем драконов!

– Война будет долгой. Раггивуах сделает так, что люди станут убивать людей.

– Они и так убивают!

– Будут большие войны, и прольется много крови.

– Как можно так омрачить ум, пускай и у людей?

– Тебя же смог запутать какой-то горный дух? И сказал-то всего лишь, что он был когда-то красавицей. Ты меч и отдал.

– Это я перестал крошить корень, и разум ослаб от голода.

– Ты хочешь летать. Каждого можно на чем-то обмануть.

– Это да. Почему драконы так слушают даже простой рог? Иной замрет, вытаращит глаза, и слушает, – бей, не хочу.

– Потому что это красивый звук. Когда-то драконы жили в нашем мире. Они плавали в морях, они были огромными и очень добрыми, и ели водоросли. Тогда на земле было много тепла и света, больше, чем сейчас. Раггивуах показал им, что в его мире они могут стать еще больше. Он научил их есть золото и быть яростными. И им это понравилось. Раггивуах окутал их сердца злобой, а ум помрачил и научил руггов, как разводить их, чтобы те с их помощью могли добывать себе пищу, а ему – доставлять умиление и радость. Память о них, какими они когда-то были, в драконах почти померкла. А звук рога им, видно, что-то напоминает. Вот они и бесятся.

– Но почему каменные просто замирают, а крылатые беснуются так, что привыкнуть к их ярости невозможно, хоть всю жизнь лазай по горам?

– У каменных ум помрачен совсем. Им ведь ничего не надо делать, только ползать по дну ущелья и давить несчастных. Крылатым Раггивуаху пришлось оставить часть разума. Ему пришлось научить их летать по воздуху, подобно птицам. Они не такие тупые, как их братья, потому и ярости в них больше. А ярость – от Раггивуаха. Он их приемный отец, в них есть семя от его плоти.

– А свою трубу ты уже пробовал на драконах?

– Попробуем.

– По-моему, – крылатые будут умирать от злости прямо в небе. А каменные плакать, как дети.