Расплескивая сукровицу, чудовище мотнуло головой раз, другой, третий и – уронило голову. Одно его гигантское крыло смялось, второе было распластано по земле. От Непомнящего шел дым, как от освежеванного в мороз оленя. Он знал, что дракон еще жив, потому не спешил подойти ближе. Изогнувшись по-змеиному, крылатый змей судорожно махнул хвостом. В Непомнящего ударило пылью и мелким щебнем. Потом от предсмертной судороги содрогнулась земля.

Подошел Летун. Он был серый, как мышь, в лохмотьях пепла. Обойдя туловище, он задрал голову и попятился, пытаясь заглянуть в полуприкрытый глаз с узорчато-серой прорезью зрачка.

Ничего не выражал этот глаз, взор его был обращен вдаль, на заснеженную горную гряду.

– Найди лошадей, – приказал оцепеневшему юноше Непомнящий, – Освободи один мех от воды. Освежуем.

Непомнящий обошел голову с той стороны, где была на шее рана, положил на землю скорлупу со смолой, кресалом поджег короткий фитиль, подложил скорлупу под самую рану и отошел на пять шагов. Скорлупа взорвалась, еще больше разворотив рану. Удостоверившись, что дракон мертв, Непомнящий попытался отволочь в сторону конец крыла, но не смог, и ему пришлось ждать, пока явится Летун. Вдвоем они кое-как отволокли крыло. Непомнящий поджег еще одну скорлупу и забил ее между чешуями на драконьей грудине. Пришлось поджигать три скорлупы, прежде чем пара чешуй отстала от шкуры. После этого они стали расковыривать это место мечами. Острейшие булатные мечи с трудом брали драконью шкуру. Выковыряв углубление, воины закладывали туда скорлупу и поджигали. Наконец шкуру удалось пробить, и из раны стала сочиться коричневая сукровица. Они расковыривали драконью плоть до самого вечера. Дракон оказался жирным, они уткнулись в ребро, так что пришлось обходить его. Наконец в грудине была выработана целая пещера, воины были с ног до головы в зелено-коричневой грязи.

Когда стемнело, они развели костер и уснули прямо возле туши.

Летун проснулся от того, что сероглазая девушка лила ему на лицо воду из кувшина и улыбалась. Открыв глаза, он понял, что это  всего-навсего выпавшая к утру роса.

Из тумана появился Непомнящий, как будто и не спал.

– Не такие уж они и страшные, – сказал Летун.

– Везучий, – проворчал старик, – Как дружок твой…

Непомнящий вдруг разворчался. Молодежь нынче! Драконов не боятся! Раньше дракон схватит воина взглядом – тот и двинуться не может, а теперь, – хоть Сновидец тот же, – с самого начала стал бить драконов, как будто с цепи сорвался. Потом, видно, соскучился и совсем пропал.

Летун вспомнил, как сквозь пыль, через которую слепил солнечный диск, он смотрел прямо на дракона, а тот – на него. И, хоть дракон был высоко, – будто щупальцами прижимал, распластывая его по земле.

К полудню они, наконец, добыли из груди ящера «драконью душу» или «драконью жабу», золотистого цвета полипы в легких. Благодаря им дыхание ящеров становилось огненным. «Драконья жаба» была хорошей взрывчаткой, воины использовали ее в своих бомбах, высушивая и смешивая порошок со смолой, селитрой и серой.

Сделав свое дело, они сели на коней и тронулись в путь.

Непомнящий сказал:

– Первый твой. Самый опасный. Промахнись я вчера, ветер уже мел бы наш прах по степи.

По весне старик Непомнящий спустился с гор, кое-как нашел своего коня и тронулся в путь. Отъевшийся в долинах конь лениво брел по тропе, почти не чувствуя седока. Старик дремал, свесив голову на грудь. Тело его было обуглено, волосы все сгорели, голова была покрыта малиновыми струпьями. Правая сторона лица была изуродована, глазница залеплена листом подорожника и перевязана полоской кожи. Поддерживая силы дурманом, старик держал путь домой.

На узкой тропе он разминулся с другим всадником, который уступил ему дорогу, заставив коня посторониться.

То был человек похожий и не похожий на воина. Лошадь его была такой же рослой и могучей, как лошади воинов, и сам он был высок, под стать воину, но худ и угловат.

Уронив голову, Непомнящий поехал дальше.

Всадник так же продолжил свой путь.

Взгляд этого всадника был пасмурен и строг, и устремлен вдаль.

Спустившись в долину, странный всадник остановил коня.

Хотя вокруг кроме травы, редких валунов и деревьев ничего не было, он давно почуял, что впереди кто-то есть. Теперь же, вдобавок, он слышал слабые голоса.

Где-то рядом были два существа. Одно из них было теплым, похожим на человека. Другое было холодным. Постояв немного, всадник направил лошадь к камням, объехал несколько одиноких скал, торчавших из травы, и, наконец, нашел то, что искал. Белесая тень в виде сидящего человека становилась то плотнее, то – прозрачней. А вокруг этой тени яростно кружил бледный и очень холодный дух, обитавший, видимо, в этих местах.

Всадник выхватил меч и метнул его в духа. Тот в ужасе шарахнулся прочь и исчез в камнях. Вглядевшись в тень возле валуна, которая на глазах начала темнеть и плотнеть, всадник нахмурился еще больше, а затем на лице его отразилось удивление. Это было не приведение и не человек, – это был воин! Всадник подъехал вплотную к тому, что осталось от славного истребителя драконов, развязал бурдюк и вылил воду на темя призрака. Выдернул из земли свой меч и шлепнул им почти оплотнившегося призрака по плечу.

Тот открыл глаза.

С удивлением рассматривал всадник незнакомца. Тот выглядел еще больше исхудавшим и больным, чем он сам, – вместо мускулов на руках одряблевшее рыхлое мясо и жилы, худющая шея, изможденное лицо. Зияли провалом погасшие глаза.

– Куда ты дел свой меч?

Воин, который чуть не превратился в привидение, моргал веками, будто только что вылез из пещеры. Всадник огляделся и тронул коня. Возле одного из валунов он соскочил на землю и вынул из-под него меч, после чего вернулся.

– Как тебя зовут?

– Летун, – еле слышно молвил воин.

– Летун?! Ты!?.

Летун запрокинул голову, заглядывая в лицо незнакомца.

– Это я – Сновидец!..

Воины, которых легко нес на себе конь Сновидца, поднялись в горы, нашли подходящую пещеру, натаскали хвороста, и, пока варилась похлебка, поведали друг другу свои истории.

Летун рассказал Сновидцу, как они с Непомнящим повстречали его первого дракона, как в его душе после этого поселился страх, но старик показал ему, как надо убивать драконов и как он, постигнув их дух, через некоторое время уже охотился в одиночку. Как чуть погодя встретил в горах воина по прозвищу Голыш, который всегда ходил голым, потому что научился делать так, что огонь лишь закручивался вокруг него, одежда сгорала, а сам он оставался цел и невредим, как он научился у него этому и злил драконов бегая у них прямо перед мордой, пока те пытались его сжечь.