В школе я учился хорошо. Читать и писать я научился еще до школы, так что трудностей в начальной школе не испытывал. Единственной четверкой у меня оценивалось чистописание. Видимо, природная рациональность характера не могла заставить меня всерьез относится к бесполезному во всей предстоящей жизни выписыванию крючков и палочек. Из внешкольных увлечений было чтение. А как было получать новые впечатления, когда даже телевизора еще не было. Выписывали мы детские журналы. Мне «Пионер», брату «Мурзилку». Ну и книги брал в библиотеке: про войну, про индейцев, пиратов…

Но самым любимым моим занятием на протяжении всей школьной поры был спорт. Урок физкультуры был почти праздником. Ввиду ленинградской, очень длинной, зимы и короткого лета, серьезно заниматься можно было зимними видами – лыжами и коньками. К 4 классу я уже неплохо их освоил и успешно выступал на городских соревнованиях среди сверстников. К своему удивлению даже по спортивной гимнастике в 5 классе занял 1 место по городу, наскоро разучив комплексы простых упражнений на разных снарядах. Как-то летом на одном из парковых прудов появились два плавучих понтона и между ними натянутые поплавки плавательных дорожек. Иногда дорожки убирали и ставили ворота. Это тренировались ватерполисты. Я, тогда четвероклассник, в первый раз увидел, как надо правильно плавать кролем, и вместе с другими местными пацанами стал усердно подражать спортсменам. Через пару занятий меня позвал тренер ватерполистов, расспросил, сколько мне лет, где живу, как учусь, и предложил заниматься у него в секции.

Сначала учиться правильно плавать, а потом и осваивать водное поло. Я с радостью согласился и до конца лета не пропустил ни одной тренировки. Но пришла осень. Сезон открытой воды закончился и тренер (фамилию его помню до сих пор – Лоторейчик) предложил мне и моему соседу по дому Алику продолжать занятия в крытом бассейне в Ленинграде. Получив согласие родителей, он принес нам пропуска в бассейн и объяснил расписание занятий (3 раза в неделю) и маршрут.

Добирались мы примерно 1 час 40 минут в одну сторону на электричке до Финляндского вокзала и на трамваях всего с одной пересадкой. Я тогда учился в 5 классе, дружок – на год старше. Самое неприятное было не морозы, не длинный путь до места тренировок, а необходимость в воскресенье успевать в бассейн к 8 часам утра. Вставать надо было до 6-ти. Но усилия не прошли даром. К новому году я уже попал на соревнования со школьниками до 8 класса. Медали не получил, но выполнил норму третьего взрослого разряда по плаванию на 100 м вольным стилем. С тех пор – плавание стало моим любимым видом спорта, а потом и просто хобби. Жаль, что мы всей семьей той же весной уехали из Ломоносова на юг и мои спортивные занятия плаванием прервались надолго. Кстати, с Аликом мы случайно встретились через 7 лет в Одессе. Я там учился в Политехническом и играл за сборную ВУЗов Одессы в поло. И Алик, приехавший со сборной Ленинграда, меня узнал.

Два раза я ломал руки. Не очень серьезно, но в гипсе походить пришлось. Первый раз я еще в школу не ходил. Большой мальчик толкнул меня, и я неудачно упал. А вот второй случай, в третьем классе, я запомнил хорошо. Метрах в десяти от стены нашей школы с войны осталась огромная воронка от авиабомбы. Она была метров 20 в диаметре и наполнена водой. В ленинградском сыром климате любой замкнутый водоём всегда был наполнен до краёв. Чтобы исключить попадание в воронку школьников, ее обнесли двухметровым забором. Видимо, засыпать ее из-за отсутствия техники было намного сложнее. А что такое забор для лихих парней, у которых на перемене всё кипит и требует движенья!? И нашей любимой игрой на переменах были догонялки, или салки, пятнашки, – вокруг и внутри забора. Вот и я перелез внутрь и, высунувшись по пояс над забором, дразнил догоняющего, который носился за кем – то по внешнему периметру. Пробегая мимо меня, он подпрыгнул, пытаясь меня запятнать. Я отпрянул и спрыгнул вниз, назад. На мою беду подо мной пробегал мой товарищ. Спрыгнул я на него и перекувырнулся назад, подставив руки, чтобы не приземлиться на голову. Одна рука не выдержала перегрузки и треснула в запястье. Запомнилось это падение тем, что я сделал правильный вывод – не прыгай туда, куда не смотришь и где не видно место приземления. Или приводнения. Это правило впоследствии не раз спасало меня. Особенно от соблазна броситься с разбегу в воду в незнакомом месте.

В 1957 году отец демобилизовался из Военно-морского Флота и стал гражданским человеком.

Но моряк без моря не может. Мы уехали на юг, в городок на берегу Дуная под гордым именем Измаил. На этом месте когда-то была неприступная турецкая крепость, павшая под натиском доблестных суворовских солдат и офицеров. Впоследствии крепость была разрушена по договору с западными союзниками. О ней напоминали только заросшие рвы да тротуары, выложенные по всему городу из кирпича от крепостных стен. Были еще многочисленные подземные ходы. Они время от времени обрушались в самых неожиданных местах, то под магазином, то посреди дороги, обнажая старинные свода выложенные камнем. Но входы в подземелья были тщательно замурованы и мы, мальчишки, так и не смогли в них попасть. А вели они по слухам аж в Румынию, под Дунаем! Да, Измаил стоял на левом берегу реки, а правый берег был уже румынским.

Отец устроился в Дунайское морское пароходство и вскоре уже получил звание капитана дальнего плавания и корабль под командование.

Мы с братом ходили в близлежащую школу. Летом пропадали на дунайском пляже. Об одном только я жалел. Плавательного бассейна в Измаиле не было. Я занимался легкой атлетикой, играл в баскетбол, стрелял в школьном тире из винтовки.…Но любимым плаваньем заниматься было негде.

Однажды летом (я тогда перешел из шестого в седьмой класс) к нам во двор пришел мужчина в штатском костюме и спросил, где живет Вова Гринспон. Друзья кликнули меня, и он рассказал о цели своего визита. Оказывается, в городе должны были пройти соревнования по плаванию, и каждое спортобщество выставляло свою команду. Мужчина представлял общество «Динамо». Тогда это было спортобщество, как сейчас говорят, правоохранительных структур, милиции, внутренних войск…Мой «вербовщик» оказался из КГБ, но я об этом узнал позже.

– Твой папа, сказал он, говорит, что ты плаванием занимался? Не хочешь ли за «Динамо» проплыть 100 метров вольным стилем? Я готов был плыть хоть за общество «Урожай» – колхозников – лишь бы попробовать себя опять в любимом спорте.

На следующий день во двор подъехал легковой Газик, и мы с моим новым «импресарио» поехали в затон Судоремонтного завода. Там к берегу были пришвартованы понтоны, а между ними натянуты дорожки для плавания. Соревнования были среди взрослых. Школьником я был только один и очень опасался, что продую со свистом. Но стили и техника плавания для местных жителей были неведомы, и в итоге я занял второе место, показав неплохой результат около второго взрослого разряда.

Опередил меня только огромный моряк из Пароходства. Он был чемпионом Черноморского бассейна по гребле на шестиместных шлюпках, да еще был загребным, т. е. первым номером из гребцов. Техника плавания у него была слабовата, но мощи в руках хватало.

Получив грамоту и памятную медаль, я с гордостью отбыл в том же экипаже домой. Но настоящую награду за защиту чести динамовской команды я получил на следующий день. За мной на том же Газоне заехал мой наставник и ничего не говоря пригласил покататься. Выехали мы за город и спустились в старый крепостной ров. Наставник вытащил из машины большую мишень с силуэтом верхней половины человека. На ней были нанесены круги от десятки в центре до единицы в районе плеч. Воткнул ее в землю метрах в двадцати от нас и выдал мне пистолет «ТТ» и коробку-75 штук-патронов. Показал, как заряжать, целиться и скомандовал – «ОГОНЬ!!!»