Лоренц лихорадочно метнулся к ноутбуку и снова сгорбился над клавиатурой, пытаясь набирать слова без ошибок, что выходило из рук вон плохо.

«Когда он посмотрел на часы, была половина четвертого. Заряженный пистолет и бутылка виски стояли на краю стола. Яркий солнечный свет падал через жалюзи, перекрашивая комнату в золотые и янтарные цвета. Он ждал, пока лучи не доберутся до зеркала напротив старого платяного шкафа, чтобы выстрелить и теперь отсчитывал время. Дурная привычка – привязывать все к цифрам была его вторым Я».

А что было первым? Бесполезный пьяница, который мнит себя писателем? Или мифический Томас, который может только грозить Йохану и проверять пистолет? Что именно он имел в виду, когда начал писать эту дрянную книжку? Какой посыл хотел донести, какой смысл вложить? Зачем стрелять в зеркало? Он не любит зеркала? Боится своего отражения? Он что, ненормальный?

Лоренц снова потянулся к бутылке, но не успел поднести ее к губам. Уверенный тяжелый стук в дверь раздался в доме громче пистолетного выстрела. Кто-то замерзший и промокший стоял сейчас на его крыльце под проливным дождем и стучал в парадной. Этого еще не хватало. Интересно, что еще Лоренц успел совершить во время вчерашнего приключения?

Стук повторился. Настырно, зловеще. Лоренц ненавидел стуки в дверь.

Интересно, а как давно? С тех самых пор, как ушла Марлис? Любопытно, а почему? Возможно потому, что за дверью всегда был кто-то другой, а не она?

Он отставил бутылку в сторону, поморщился, будто от зубной боли, захлопнул крышку ноутбука и поднялся на ноги.

– Иду, – прокричал он раздраженно, – Не знаю, кто вы, но почему бы вам не свалить отсюда и не оставить меня в покое?

– Нет, просто я сегодня не ждал гостей. Не очень подходящее время, как ты понимаешь… Извини за беспорядок. Можешь не разуваться, – его собственные возражения показались глупыми и неубедительными, а что еще хуже – неподходящими и нагроможденными друг на друга. Лоренц потер пульсирующие болью виски и привалился плечом к дверному косяку, – Нет. Черт, это все должно было прозвучать иначе, приятель. Я рад, что ты пришел.

Варин Прейер скинул мокрый плащ, огляделся вокруг, рассчитывая обнаружить на вешалку на стене за спиной, но так и повернулся к хозяину с вопросительным взглядом.

– Вешалка сломалась. Я забыл ее прикрутить обратно, – произнес Лоренц, пожав плечами, – Можешь бросить плащ куда захочешь. Или повесить на спинку кресла, например.

– Он мокрый, а кресло…

– Наплевать, – отозвался Лоренц, махнув рукой, – Наплевать на кресла, на дорогую обивку, на резные подлокотники и всю другую ерунду. Мне кажется, что все это уже не играет ни какой роли. Так что, чувствуй себя как дома, Варин.

Оба они прошли по темной прихожей с печально поникшими сухими цветами в безвкусных горшках (Господи, милая, я же просил тебя, их не покупать! Ты думаешь, эти папоротники соответствуют стилю нашего дома?) и оказались в задымленной гостиной, где продолжала тлеть сигарета в переполненной пепельнице. Варин осмотрелся вокруг, как полководец, оглядывающий поле боя, перешагнул через батарею зазвеневших пивных банок и приблизился к столу. Кресло рядом ощетинилось горлышками стеклянных бутылок.

– Ого, а ты продолжаешь праздновать, – заметил Варин с настолько невозмутимым видом, что Лоренц едва не зааплодировал ему, – И сколько уже длится твоя пьянка?

– Не так долго, как кажется, – огрызнулся Лоренц, и тут же произнес, извиняющимся тоном, – Пару месяцев. Плюс-минус.

– Плюс-минус пару лет?

– Да нет же. Это осталось с воскресенья. Можешь просто скинуть на пол все, что мешает. Наведу порядок позже, а пока разгребу бардак на столе. Присаживайся.

Варин аккуратно положил плащ на диван, разгладив несуществующие складки. Лоренцу ситуация казалась донельзя глумливой – Варин, одетый с иголочки пижон, расхаживающий по его захламленной берлоге. Он усмехнулся, пощелкал выключателем на стене, надеясь, что свет люстры сможет исправить впечатление.

– Видимо, перегорела лампочка, – сухо сказал Варин, опускаясь в соседнее кресло, вытащив перед этим из-под декоративных подушек три смятых пивных банки, – Мог бы сказать, я все равно был в центре города. Прихватил бы пару.

– Я и сам не знал. Наверное, сгорела утром, пока я был в магазине.

– Ага, и что же ты купил? – снова спросил Варин невозмутимо.

– Сам догадаешься, или дать подсказку? – скривился Лоренц, поглядев на гостя.

– Ты не думаешь, что тебе пора бросить пить? Ты в курсе, что эта штука, под названием «пойло» убивает?

– А ты что, моя мама? – огрызнулся Лоренц, разгребая стеклянные баррикады на столе, – Давай обойдемся без нравоучений, хорошо? Я не готов к таким разговорам. Честно.

– Твоя мама – достойнейший человек, была бы очень опечалена, узнай она, во что ты себя превращаешь, – спокойно заметил Варин, – Ты так и не рассказал ей о разводе, верно?

– Привык решать свои проблемы сам, – пожал плечами Лоренц, скидывая пустые бутылки в черный пластиковый пакет, – Так что, пока развод останется нашей с Марлис маленькой тайной. Как мой бывший литературный агент, ты должен меня понять. А как мой друг – еще и поддержать.

– Как твой друг, я должен сдать тебя в психушку, пока ты не спился, – просто заметил Варин, разглаживая рукава своего безукоризненного свитера, – Цвет ситуации красный?

Боже. Очередная глупая шутка Варина. Определять степень важности проблемы по цветам, где белый – крохотная незадача, а красный – настоящая катастрофа. Странно, и почему Лоренц только терпит это столько лет.

– Ситуация белая. И вообще, я дальтоник, знаешь ли.

– Ты идиот. Но мы поговорим об этом немного позже.

– Как скажешь, мама, – Лоренц закатил глаза, оттаскивая мешок в сторону, – Чего тебе налить? Чая? Или кофе? Ничего крепкого в доме нет, извини.

– Загляни в пакеты, что я поставил в гостиной, – напомнил Варин, вынимая из кармана мобильный телефон, – Я купил кое-что на этот случай. Скажу сразу: спиртного ты там не найдешь. Я решил, что тебе нужно немного подкрепиться. Ответь мне честно, когда ты нормально ел последний раз?

Лоренц бросил на него ненавидящий взгляд, вытряхивая содержимое пепельниц в новый мусорный пакет.

– Не знаю, с каких это пор тебя начал беспокоить мой рацион. У меня вполне нормальное питание.

– Алкоголь, конечно, калорийная штука, но не настолько же! Я говорю о нормальном питании. С первым, вторым и десертом, к примеру.

Лоренц взглянул в его розовое полное жизни лицо и пробормотал что-то весьма и весьма уклончивое. Этому Варину просто везет. У него все в порядке и с работой, и с личной жизнью, да и в кошельке водятся бумажки, а не мелочь. Какая уж речь может быть о еде, если нервы на пределе, а после стакана-другого чувство голода, как будто, отступает. А, ведь, и правда, когда он полноценно ел в последний раз? Лоренц думал об этом, стирая грязь со стеклянной крышки и относя пустые бокалы на кухню в мойку. Кажется, пару дней назад он ужинал бургерами и пиццей, а вчера был консервированный томатный суп. Ему было лень разогревать его, и он прихлебывал суп прямо из банки, пока не порезался острой жестянкой. Или это было позавчера. Черт, с такой жизнью все как в тумане.

Варин сходил в гостиную и вернулся с двумя объемными пакетами. Он водрузил их на стол, развязал, оглядел со всех сторон, словно раздумывая, достаточно ли гармонично они смотрятся в этом творческом беспорядке.

– Начнем день с омлета, жаренных сосисок и сыра, – провозгласил он, выгружая содержимое, – Потом легкий салат из свежей зелени с оливковым маслом и ветчиной, тосты с маслом и джемом, а на десерт я прихватил фруктовое мороженное. Убери его пока в морозилку, Лоренц. Из напитков есть тоник и минеральная вода. Ах, да. Есть еще зеленый чай, если хочешь. Вилки-то у тебя найдутся, я надеюсь?

– Сейчас посмотрю, мама, – проговорил Лоренц, не в состоянии скрыть собственное раздражение, – Лучше бы ты купил что-нибудь другое. То, что действительно нужно разведенным мужчинам рано утром.