– Ты – прекрасный друг. Тебе говорили об этом?

Варин не получил ответ, вздохнул и продолжил.

– Ладно, вернемся к основному разговору. Я настаиваю на твоей поездке в город. Даже нашел тебе подходящий дом. Поверь, я хорошо изучил твои вкусы.

Лоренц поморщился, точно проглотил что-то слишком кислое.

– Там кладбище на заднем дворе? Или в стенах замурованы бывшие владельцы?

– Нет. Но вид из окон второго этажа просто потрясающий. Лес, свежий воздух. Четверть часа до берега Страуба. Красота, вдохновение и прохлада гарантированы.

– Как и толпы туристов, надоедливые насекомые и духота.

Лоренц представил, как Варин закатывает глаза от его слов, и это зрелище принесло ему огромное удовольствие.

– Превратишь это место в завод по переработке душевных травм в очередные шедевры, как в старые добрые. Фабрика Ужасов Лоренца Фроста, – отозвался литературный агент неумолимо, – Как тебе это нравится?

– Неплохо. Но хуже, чем стакан бурбона.

– А вот с этим поосторожнее. Надеюсь, на тебя можно положиться? Ты же не пил вчера?

– Не пил, – гладко соврал Лоренц, но не ощутил укола совести, – А даже если бы и пил, то что бы поменялось? Дорога пустая, как мой карман. Вальдеварт не слишком пользуется спросом, как я посмотрю. Ни автобусов, ни полицейских.

– Жара многим портит планы, – веско заметил Варин, – Но до сезона туманов еще куча времени. Поверь мне, в праздничную ночь там будет яблоку негде упасть. Не дай себя провести, Лори.

И тут же добавил, понизив голос, словно нашел самый подходящий момент, – Ты говорил с Марлис об этой поездке?

– Нет, это уже ее не касается, – глухо отозвался Лоренц, поразившись тому, как изменился его собственный голос, – И я не уверен, что готов сейчас это обсуждать. Понимаешь ли…

– Нет проблем. Как скажешь. В любом случае, я рад был тебя слышать, Лори, – не показалось ли Лоренцу, но голос агента прозвучал примирительно, – Не забудь набрать меня, когда прибудешь на место, хорошо? Небольшой презент от меня ждет в кабинете.

– Не слишком ли много сюрпризов?

– Не слишком ли мало хороших текстов? – хмыкнул Варин, и Лоренц прикусил язык, – Давай обговорим последний раз Лори: я жду от тебя продуктивной вменяемой работы. Включи уже наконец-то свое вдохновение, и начни уже писать. Ты же понимаешь, что если редактор не получит рукопись, то аванс нужно будет вернуть? А если договор будет расторгнут, то о триумфальном возвращении на писательское поприще можно просто забыть. Новости расходятся быстро, и я не думаю, что другие издательства захотят так рисковать. Ты сейчас немного не в том положении, что бы перебирать вариантами. Давай просто следовать нашему изначальному плану, идет? Я навещу тебя через пару-тройку дней, как только разберусь с делами.

– Буду рад видеть, – снова соврал Лоренц, подкуривая третью сигарету.

– А пока можешь мне пожелать удачи. Предстоит встреча с редактором, да и обед со сборищем идиотов, что именуют себя "Литературным клубом Глекнера". Помнишь этих помпезных придурков?

– Какая проблема, – делано вздохнул Лоренц, и тут же добавил едко – Не слишком разгуливай по жаре, и не сиди под кондиционером.

Варин недовольно хмыкнул, словно тот наступил ему на мозоль.

– На связи, Лори. И береги себя.

Несколько мгновений Лоренц слушал шум в трубке, потом раздался щелчок, и все стихло. Что еще может испортить и без того паршивый день, как не утомительный разговор? Конечно же бесконечное кантри, которое продолжало транслировать проклятое радио.

– Идите все к Дьяволу, – пробормотал Лоренц, отбросил телефон на сидение, вытянул из пачки очередную сигарету.

Март

В прохудившемся кошельке печально и сиротливо позвякивала мелочь. Лоренц Фрост взвесил его в руке, открыл каждое отделение, пересыпал монетки на ладонь и с гримасой пересчитал наличность. Да уж, что-то ему не слишком везет последнее время. Деньги утекли, как вода, сквозь пальцы и все что от них осталось, это шесть железных кружков. Не самое приятное открытие для начала дня. Странно, еще час назад, он был уверен, что вчера потратил на выпивку не все. Как минимум, купюра в сто евро точно должна была терпеливо дожидаться в своем кармашке, среди ненужных визитных карточек и опустевших кредиток.

Что же, видимо, вчера он слегка переборщил, и та бутылка шампанского (Господи, сколько же я выложил за эту кислую дрянь) и очередная партия в покер (Неужели, я и до карт добрался?) были абсолютно лишними. Конечно, еще немного монет завалилось за подкладку пальто через порванный карман, но все равно выходит слишком тоскливая картина. Если хорошенько поискать дома, заглянуть в сейф и шкатулку на окне, можно набрать пару двухсоток, да немного осталось в банке.

Но с похмелья Лоренц Фрост проделал слишком долгий путь до магазина, чтобы возвращаться ни с чем. Он был слишком упрям для этого. Тем более что пара-тройка тысяч евро, это все, что у него осталось, помимо долгов и проблем. Новых поступлений финансов ждать не от кого. Марлис точно не захочет ему помогать, особенно после той истории, которая разрушила их брак. Скорее всего, еще потребует половину совместных сбережений.

Лоренцу нужно оспорить ее решение видеть детей дважды в неделю, плюс оплатить несколько штрафов за парковку, отлистать юристу и купить наконец-то продуктов, ибо скудный рацион, состоящий из шампанского, табака и аспирина очень портит не только желудок, но и кошелек.

Лоренц вздохнул, потоптался на месте, хлопая себя по кармана пальто, в надежде обнаружить хрустящую бумажку, но сегодня ему упорно не везло.

Он отошел от прилавка с призывно блестящими бутылками, поглядел на продавца, чье лицо подходило бы больше тюремному охраннику, и кашлянул в кулак.

– Слушай, Йохан, мне нужна твоя помощь, – начал он, постаравшись придать своему голосу совсем уж тоскливый тон, – Видишь ли, в чем проблема…

– В долг не дам, – сухо предостерег злобный Йохан, не отрываясь от сложенной в четверо газеты, где он изредка чиркал ручкой, обводя объявления, – Ты знаешь правила, Лоренц. Нечего пить вечером, если нечем похмелиться утром.

– У меня не хватает всего-то пары монет, приятель. Я могу занести остаток вечером, или завтра утром.

– Не можешь. И не старайся меня обдурить.

– Пойми, Йохан, у меня сейчас очень непростая ситуация, – начал Лоренц, поглядывая на бутылку шампанского в зеленом стекле, – Нужно совсем немного времени и…

– Нет, это ты пойми, Лоренц. Твоя непростая ситуация продлится долго. От тебя ушла жена, у тебя проблемы с деньгами и скорее всего, с законом. Может, когда-то ты и был большой шишкой в Берлине, – веско заметил неподкупный Йохан, обводя очередные объявления в жирный квадрат, – Только времена эти уже прошли.

– Это не очень красиво с твоей стороны, – скривился Лоренц, – Напоминать об этом приятелю.

– Не очень красиво просить в долг, – покачал головой Йохан, – И никакой я тебе не приятель. Так что, если у тебя есть деньги – бери, и вываливайся. Если нет – тогда вали сразу. Не создавай мне очередь.

– Тут вообще никого, кроме меня, – Лоренц задохнулся от подобной наглости, оглядевшись вокруг, – Какая, к черту, очередь?

– Сразу будет, как только ты отсюда уберешься, – мрачно сказал Йохан, погрозив ему свернутой в рулон газетой, – Ты свою рожу-то видел? Где ночевал на этот раз?

Лоренц посмотрел в зеркальную витрину. Да, вид у него, конечно, помятый. От прежнего благородства не осталось и следа. Лицо опухло, глаза покраснели, разноцветная щетина торчит во все стороны, на голове – ворох неопрятных волос, которые он расчесывал пятерней перед выходом из дома. Морщины стали как будто глубже и четче. Он повернул голову из стороны в сторону, словно ужасаясь собственной внешности. Да уж, и где старый добрый Лоренц Фрост, смотрящий на мир свысока на обложках журналов? Где этот знаменитый писатель и мастер слова? Почему вместо него, из стекла на него смотрит какой-то качающийся с похмелья попрошайка и пьяница, который не может найти денег на бутылку?