— Да так. Заглянул смерти в глаза. Чуть не ослеп, — ответил я.

Мой спутник ничего не ответил. Он наверняка уже бывал в похожих переделках, и его мои слова вряд ли удивят. Но факт остаётся фактом — мы выбрались живыми.

Я не знал куда ехать, поэтому просто топил на газ, стараясь побыстрее оторваться от возможного преследования. Громила попытался подняться со своего места, но не продвинулся и на метр. Он упал, лишившись сознания. Потерял слишком много крови. Надо ехать дальше, больше ничем я ему не смогу помочь. Но всё-таки меня продолжал волновать вопрос: нас явно ждали, а значит кто-то им сообщил о нашем визите. В рядах Шатуна есть крыса, про которую ещё сказал Фомка перед смертью. Надо, чтобы Золотов вывел его на чистую воду и спросил за эти, мягко говоря, непорядочные действия по отношению к своим же. Я готов сам с ним разобраться, если меня на сходняк позовут.

Но это всё будет потом. А пока что я продолжаю вести бронетранспортёр до нашей базы. Да, вот зрелище для петербуржцев: по улицам города едет военная техника. Потрясающе, правда?

Нам повезло. Походу мы свистнули единственный доступный БТР у наших противников. А на другой технике эти увальни не рискнули за нами следовать. Ну либо пропукали вспышку и теперь спешно собираются в погоню. В любом случае у нас сейчас есть небольшая фора, которой можно воспользоваться. Сомневаюсь, что эти имбецилы решатся открыть погоню и перестрелку в самом Петербурге, на глазах у фиговой тучи народа. Да и про Имперские службы и ведомства не стоит забывать. Вряд ли ни позволят группировкам устраивать беспредел в городе, подвергая риску обычных жителей.

По дороге до спортзала мне пришлось позвонить Шатуну и попросить его вызвать медиков. Я был зол на него, но не хотел сейчас выяснять отношений. Сейчас главная задача — успеть спасти Громилу. А с этим засранцем мы позже разберёмся, когда выберемся из этой задницы.

Когда мы добрались до площади Московские Ворота, я остановил бронетранспортёр. Там уже стоял чёрный минивен, переоборудованный под медицинский автомобиль, почти как у скорой помощи. Я с трудом вышел из БТРа и осмотрелся. У входа во дворы, за которым был спортзал, стоял Шатун с тлеющей сигаретой в зубах, засунув руки в карманы. К транспорту подбежало трое здоровяков в голубых фартуках, они извлекли бессознательного Громилу и унесли в минивен. Сразу же за этим один из этих «санитаров» помог мне доковылять до их транспортного средства. Когда мы взобрались внутрь, этот «Айболит», взяв стоявший неподалёку чемоданчик, подошёл ко мне, держа его в руках.

— Сейчас обработаем рану, и можешь топать, — сказал он, приступая к делу.

Срезав перемазанную в моей крови штанину пилообразным ножом, он сначала смочил рану дистиллированной водой, смывая всю грязь и лишнюю кровь, после чего обработал её смоченной в спирте ватой. Ногу от этой манипуляции нещадно жгло, но я только лишь сморщился, не издавая при этом ни звука. Затем «санитар» извлёк специальную иглу и медицинские нити и принялся зашивать рваную рану.

— Готово, — сказал он. — Кости не задеты, прошла на вылет. А ты — везунчик.

Ага, везёт, как утопленнику. За то время, пока он обрабатывал мне рану, я успел немного осмотреться. Пока один из этих «Айболитов» занимался мной, остальные склонились над Громилой, проводя над его тушкой какие-то манипуляции. Из-за их спин я особо ничего разглядеть не мог, зато прекрасно представлял то, чем они должны сейчас заниматься. Кстати, обстановка в этом минивене действительно напоминала оборудованную карету Скорой помощи. Куча нужных прибамбасов, такие как дефибриллятор, кушетка, аппарат для подачи кислорода и прочая хрень для оказания первой помощи. В общем полный фарш.

— Спасибо, — поблагодарил я его, вставая со своего места и, ковыляя, покинул карету «Гангстерской помощи». Заметив Золотова, я потопал в его сторону.

Шатун был очень мрачен. Явно его разбудили. Но стоит отдать ему должное: он не демонстрировал своего недовольства и принял это дело как часть своей работы.

— Живой? — крикнул он медикам в голубых фартуках.

— Да, Михаил Никифорович, — ответил их старший. — Не переживайте, спасём.

Он молча кивнул и сделал затяжку, опустив взгляд на асфальт. Похоже он от нервяка курит далеко не первую сигарету. Я подошёл к нему и протянул папку.

— Вот, — сказал я, отдавая цель задания.

Золотов забрал её и сунул себе подмышку. Докурив сигарету, он бросил бычок в урну. И посмотрел на меня.

— Выжили только вы двое? — спросил он у меня.

Почему-то я испытывал некое смятение. С одной стороны я хотел высказать ему всё, что думаю. Я был накалён изнутри. Но с другой — я видел, что Михаил сам сильно переживал по этому поводу. Это было видно в его глазах. Слова могут обмануть, но глаза — никогда. Мне не пришлось ему ничего отвечать. Он сам всё понял.

— Двенадцать пацанов… — сказал он полушёпотом, доставая ещё одну сигарету, — дюжина чётких правильных пацанов… И все теперь лежат там… Сучья жизнь…

— Нас ждали, — заговорил я, готовый сорваться, — всех покрошили. И если бы я не применил магию, то остался бы тоже там. И Громила. Я не знаю, что в этих документах, но жизни тех ребят — это слишком большая цена, Шатун. Ты знаешь, кто нас сдал?

— Да, Гром. Знаю. Всё ты правильно говоришь. И крысу мои ребята тоже нашли.

— Так давай с ним разберёмся, — предложил я. — Я ему лично оторву всё, что можно оторвать и брошу в чан с кислотой!

— Это мы успеем, — Золотов сделал успокаивающий жест. — Сейчас мы должны спросить с него. Я созову сходняк, позову и его, типа попилить прибыль. А потом задам ему вопрос и предоставлю пацанам все доказательства. Чтобы было понятно, что я не фуфло гоню. И ты тоже там будешь. Хочешь с ним разобраться — ты получишь такую возможность.

Я закивал, отвернувшись. Шатун, безусловно, дело говорит, действовать надо с холодной головой. Но было ещё несколько вопросов:

— Так что в этой папке? — я указал на то, что Михаил продолжал держать в руках. — Я едва не подох там. Думаю, имею право знать.

Шатун взял папку, осмотрел её, потом посмотрел на меня.

— Мне ещё самому предстоит это узнать, — он пожал плечами, снова глянул на папку, — но, думаю, здесь находятся учредительные документы на ряд фирм, выполняющих роль ширмы для перевозки партий незарегистрированного оружия. Кроме того, самое главное, здесь есть все адреса и все фамилии. И если вдруг вскроется, что здесь замешана политика, призванная очернить нашего любимого Императора в глазах какой-нибудь категории населения, а возможно и территории, желающей обрести независимость, то я буду вынужден, что называется, передать эти дела в органы ИМГБ.

— ИМГБ?

— Ну что ты? Тебе там мозги не отшибли? ИМГБ — Имперское Министерство Государственной Безопасности. И если оружие перебрасывают в Петербург, здесь могут устроить диверсии. Держись, сынок, может начаться жара, — заметил он, доставая очередную сигарету.

— Как рана? — поинтересовался он, — кивком головы указав на мою ногу.

— Царапина. Жить буду, отмахнулся я от него, доставая также сигарету и прикуривая её. Адреналин недавнего боя сходил на нет, так что я решил немного перекурить.

Михаил молча кивнул, после чего подкурил свою папироску. После этого он, немного о чём-то подумав, вынул какую-то карточку и протянул мне.

— Держи, — сказал он мне. — Подарок.

Я глянул, это было водительское удостоверение на управление легковым транспортным средством. Фотография моя, да, я фоткался, когда устраивался на эту грёбанную работу. Покрутив карточку в руках, я внимательно осмотрел её со всех сторон. Всё указывало на то, что удостоверение подлинное. Но я же не сдавал никаких экзаменов! И в автошколу не ходил! Что это за подстава?

— Это шутка? — спросил я, закончив крутить права.

— А я похож на шутника? — хмыкнув, спросил этот чёртов джин.

— Откуда⁈ — начиная закипать, спросил я. Не хватало ещё, чтобы я потом случайно выяснил, что этот ушлый тип на меня что-то оформил, за что меня тоже ИМГБ повяжет и отвезёт в свои казематы.