Ноги резко стали ватными. Тело буквально одеревенело. Будто в замедленной съёмке я наблюдал, как стал заваливаться на землю, а моё лицо летит на встречу с сырым асфальтом. Сознание постепенно меркло, грозясь в любую секунду провалиться в темноту. Меня начало шатать и мотать из стороны в сторону. Живот вообще скрутило так, что я готов был выблевать все свои внутренности вместе с тем, что там чудом осталось после канализации. Во рту был противный металлический привкус, горло пересохло. В ушах появился неприятный звон, а перед единственным целым глазом всё стало плыть. Одним словом — полный спектр «приятных» ощущений перед ближайшей отключкой.

«Недолго же продлился этот кошмарный сон», — с ухмылкой подумал я, лёжа лицом в асфальте, прежде чем моё сознание полностью отключилось, а я не провалился в спасительное небытие.

В какой-то момент я резко открываю глаза, словно просыпаясь от кошмара, и вынужден был тут же их закрыть. Яркий свет больно ударил по ним, так что пришлось щуриться и привыкать.

Когда мне всё же удалось собраться и открыть глаза полностью, то я попытался осмотреться, насколько это возможно. Оказался я в какой-то больничной палате. Никого здесь не наблюдалось. По правую сторону от себя я заприметил кресло для посетителей, а также подсоединённую к моей руке капельницу. Ещё неподалёку от изголовья я заприметил непонятный прибор с монитором, на котором отображались линии с волнообразным периодическим узором, скорее всего электрокардиограмма и отображение других функций организма.

«Неужели мне вся эта хрень приснилась? И куда я, на хрен, попал?» — подумал я, собираясь приподняться с кровати, но тут же был прерван звуком открывающейся двери.

В помещение вошли двое. Первым зашёл мужчина, лет тридцати пяти на вид, с блондинистыми волосами и выразительными карими глазами. На нём был надет белый халат, нетрудно определить принадлежность человека не к безызвестной профессии.

«Всё-таки больница», — подумал я, осмотрев беглым взглядом вошедшего доктора. На второго посетителя я не обратил внимания, сосредоточившись на подошедшем ко мне докторе.

— Ну, Максим Громов, как себя чувствуете? — спросил он, глянув на сенсорный приборчик устройства, стоявшего рядом с кроватью.

«Что? Какой к чёрту Громов? Я не Громов!» — возмутился я про себя, а сам вместо этого ответил:

— Спасибо, я в порядке. А что со мной было? — задал я встречный вопрос, попытавшись сфокусировать взгляд на втором посетителе.

— Меня зовут Вячеслав Анатольевич Лазурин. Вы находитесь в Больнице Святого Георгия города Санкт-Петербурга. Как видите, я врач, который будет Вас лечить, — представился он, посмотрев в планшет. — Вы были обнаружены на Толубеевском проезде, что на Парнасе, в бессознательном состоянии, с многочисленными травмами и повреждениями. А теперь с Вашего позволения я начну свою работу, — с такими словами он подошёл ко мне и начал осмотр.

«Твою мать! Так это был ни хрена не сон⁈» — мысленно воскликнул я, наблюдая как ко мне подходит доктор.

Для начала он посветил своим фонариком мне в глаза, проверяя реакцию зрачка. На какой-то хрен проверил мой пульс, при этом сверившись со стоящим неподалёку прибором. Ну и так далее по списку. Под конец он отошёл в сторону.

— Всё в порядке. Оставлю Вас с вашей сестрой. Поправляйтесь, — с этими словами Вячеслав Анатольевич развернулся и покинул палату, а я наконец-то смог разглядеть второго человека, пришедшего с врачом.

Это была девушка, внешне похожая теперь уже на меня. Только женская версия. Те же синие глаза, длинные каштановые волосы и маленький, аккуратный носик. Тонкие губы сейчас были плотно сжаты и походили на линию. Глаза у неё были на мокром месте. Девушка вот-вот готова была разреветься.

— Альбина, — проговорил я, вспомнив имя теперь уже моей сестры. Похоже, придётся привыкать к новым реалиям этого странного мира. Во всяком случае, тут у меня есть семья, в отличие от моей прошлой жизни.

— Максим… Макс. Почему? — едва сдерживая слёзы, проговорила она, подойдя к моей кровати и взяв меня за руку.

— Прости. Я не хотел тебя расстраивать, — с тёплой улыбкой ответил я.

Видя, что со мной всё в порядке, девушка тоже нерешительно улыбнулась, хотя в уголках её глаз по-прежнему стояли слёзы.

— Не реви. Видишь — я в порядке, — попытался я её вновь утешить.

Альбина не выдержала и всё же разрыдалась, обняв меня. Лишь спустя пять минут она кое-как успокоилась, а потом полностью пришла в норму. Всё это время я аккуратно поглаживал её голову, давая выплеснуть накопившиеся эмоции. Моя сестра была младше меня всего на год, так что ничего удивительного, что она так всё эмоционально воспринимает.

Когда девушка перестала плакать, мы смогли начать разговор. Необходимо было узнать про то, где я оказался, и что вообще произошло. Пришлось разыгрывать небольшую потерю памяти, чтобы выбить эту информацию из своей сестры.

— Ты совсем ничего не помнишь? — спросила она, глядя при этом жалобно мне в глаза.

— Ни черта, — ляпнул я.

— Тогда слушай, — начала говорить девушка, и по мере её рассказа и моих уточняющих вопросов, мои глаза лезли на лоб всё выше и выше, грозя покинуть к чертям собачьим свои орбиты.

Итак, начнём с истории этой чудной реальности. В общем, я оказался в некой альтернативной версии своего родного мира.

Оказывается, здесь произошло следующее: В феврале 1917 года Николай II прислушивается к словам генералов о назревающем в Петрограде перевороте и приказывает эвакуировать свою семью из Царского Села ближе к линии фронта. Тогда же с линии фронта (Первой Мировой войны) на Петроград выходят полки под командованием генерала Иванова Николая Иудовича. Императорские агенты захватывают в Петрограде телеграфный, почтовый и телефонный центры. Революционеры, во главе с Львовым и Керенским, понимая, что царь готов действовать решительно и, не имея связи со своими соратниками в Москве и где-то ещё, вынуждены сложить оружие и сдаться легитимной власти Его Величества. Таким образом, Россия остаётся империей.

В ходе войны Россия не заключает Брестского мира с Германией, продолжает воевать со странами Антанты против Германии и её союзников вплоть до ноября 1918 года, в ходе которой побеждает и обрастает новыми территориями, в том числе присоединяет к себе восточную Пруссию с городом Кёнигсбергом (который в моём мире в 1946 году стал Калининградом). В 1924 году от своего недуга умирает цесаревич Алексей и Николай II отрекается от престола в пользу брата. Императором становится Михаил II. Под руководством императора Михаила страна начинает широкие темпы индустриализации. Строятся заводы, фабрики, железные дороги, растут города, идёт добыча полезных ископаемых. Осваиваются земли, растёт и развивается аграрный комплекс. К концу 30-х годов 20-го века Германия, испытывая ресурсный кризис и желая реванша за Первую Мировую, развязывает Вторую Мировую. Немецкая организация Аненербе под руководством Генриха Гиммлера открывает связь с тонким миром. Таким образом обнаруживаются Магические Пути. Все разработки в этой части ведутся тайно. В 1941 году, нарастив военный потенциал достаточный для ведения продолжительной войны, Адольф Гитлер, фюрер Третьего Рейха, объявляет войну Российской Империи. Но он не слушал своих полководцев и просто недооценил мощь Российской Империи. Войска Имперской Армии под верховным командованием Его Величества Михаила Второго наносят сокрушительное поражение и вынуждают Германию капитулировать уже в 1944 году. Союзники в лице Великобритании и США успевают лишь осуществить высадку в Нормандии и низложить режим Муссолини в Италии. Япония, понимая, что осталась без союзников, объявляет о капитуляции, таким образом, американцы не успевают применить ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки.

Однако в руки русских попадают труды Аненербе по связи с магическими путями. Одновременно в США в 1945 году создают ядерное оружие. Благодаря продвижению в изучении Путей принцип действия ядерного оружия оказывается и в Империи, создаётся министерство контроля и управления связями с тонким миром и магическими пространствами (МКУСТММП). Вместе с тем учёные министерства узнают, что у всех людей есть магический потенциал в той или иной степени. У наиболее чувствительных может быть связь с определённым магическим путём. Но связь может оказаться нестабильной, что чревато негативными последствиями вплоть до гибели адепта.