Мы ехали на восток вдоль Обводного Канала, я это понял потому, что восходящее солнце светило нам почти в лицо, Михаил даже опустил козырёк. Дома исторического центра сменялись более современными бизнес-центрами. Утром не было почти никого на дороге. Ехали прямо как…

— Как царская семья едем, — сказал Шатун. — Дорога свободна.

Я хмыкнул в ответ. Главарь прямо мои мысли прочитал.

Таким образом мы доехали до Невы и продолжили свой путь вдоль неё. Вскоре деловой центр сменился спальными районами. Высотки комфорт-класса ослепляли своим помпезным видом. Особенно меня поразил точечный двенадцатиэтажный дом, увенчанный шпилем, на котором в тёмное время суток загорался заградительный огонь. Но и этот район мы покинули, попав в типовую застройку, примерно такую же, в которой я жил с сестрой. Посмотрев на это унылое зрелище, я понял, что в самом деле пора что-то менять. В деле Шатуна я по любому заработаю больше, чем охранником. Наш автомобиль пересёк Кольцевую Автодорогу. Нетрудно догадаться, что мы покинули Петербург. Даже в этом мире построили КАД. Видно, это жизненная необходимость.

А наш путь продолжался вдоль Невы. Кажется, я знаю этот маршрут по Петрозаводскому шоссе.

— Мы едем на Невский Пятачок? — спросил я у Золотова.

Шатун на секунду отвлёкся от дороги и посмотрел на меня, потом его взгляд вернулся снова к шоссе.

— Нет. Но недалеко оттуда, — он замолчал, но я сразу понял, что он обдумывает, сказать мне что-то или нет, в итоге он решил посвятить меня. — В годы Великой Войны, когда была Вторая Мировая, Невский Пятачок держал оборону от немецкого натиска. По сути это был передний край, который насквозь простреливался немецкой артиллерией. Русская армия несла огромные потери. В конечном итоге Невский Пятачок был ликвидирован немцами. Среди оборонявших был мой прадед. Он и сейчас лежит где-то там. Позже Пятачок был воссоздан и больше не уничтожался. Ну а дальше ты знаешь…

— Да, блокаду Ленингр… Петрограда прорвали, а немцев погнали восвояси, — закончил я.

— Грубо говоря, да. Вот именно из-за этого я и не хочу вести разборки именно там. Но недалеко оттуда — пожалуйста.

— Я немного подзабыл историю двадцатого века. Был такой Ленин? А то я видел на некоторых картах, его именем улицы названы в разных городах.

— Лысый дядя в кепке, Владимир Ильич? Был такой да. В последние годы правления Николая Второго был главным инициатором всероссийской электрификации и яро выступал за ликвидацию безграмотности среди населения. За это его и помнят. Но я чаще задаюсь вопросом, что бы он делал, если бы Львов и Керенский осуществили в феврале семнадцатого года прошлого века переворот? Как думаешь, Гром?

Я пожал плечами. А Шатун-то умнее, чем кажется!

— Думаю, временное правительство не смогло бы оправдать ожидания людей. Большевики осуществили бы свою революцию. Где-то через полгода, скорее всего, в октябре или ноябре. Но… — я улыбнулся посмотрев на Шатуна. — Это была бы уже совсем другая история.

— Правильно рассуждаешь. История не терпит сослагательного наклонения.

Не доезжая до мемориала, мы свернули с дороги и вышли из машины. Михаил велел мне идти за ним. Мы прошли к Неве, где стоял катер, в котором сидел один из людей Шатуна. Золотов ему махнул рукой, тот кивнул в ответ. Мы загрузились в катер, рулевой завёл мотор и мы, как говорят моряки, пошли по Неве в сторону лесистой местности. Мы сошли на берег в глухой местности, рулевой, который за всю дорогу не проронил ни слова, привязал катер к колышку и заблокировал мотор. Мне ещё показалось, что он применил что-то, что открыло магический путь, активировавшей защитное поле. Скорее всего это был какой-то артефакт. После этого Михаил повёл нас в сторону леса. Лес состоял в основном из берёз и тополей. Чуть глубже росли сосны. По моим подсчётам мы прошли около полутора километров вглубь этих зарослей.

В итоге мы вышли на небольшую полянку, где уже стояли четыре «бойца» Шатуна, двое из которых были в форме, одного из них, в противогазе, я запомнил ещё на складе. Они держали на прицеле автоматов пятого, в простом камуфляже, который сидел на земле. Руки его были связаны пластиковым хомутом. Этот был тот самый парень, которого я узнал там. Когда мы подошли ближе, пленник посмотрел на нас взглядом загнанного животного. Он посмотрел на меня, я сразу понял, что он меня тоже узнал.

— Макс? — сказал он едва слышно. — Живой?

Шатун поочередно посмотрел на меня и на него.

— Вы знакомы?

— Да, — ответил я. — И он хотел меня убить. Не вышло. Как там тебя?

— Да, жертва аборта, — поддержал меня Золотов. — Как тебя зовут?

— Федя Фомов. Фомкой пацаны зовут, — ответил он.

Шатун медленно кивнул.

— Значит так, Фомка. Я дам тебе единственный шанс выжить. Всё будет зависеть от тебя. Сразу скажу: те, кого ты туда привёз, такого шанса уже не получат. Наверное, уже сейчас их кладут в белых простынях в свежевырытые могилы, после чего их присыпят ещё влажной землицей, — Шатун посмотрел на часы. — Ещё часа через четыре в эти могилы опустят гробы с вполне законопослушными верноподданными Его Императорского Величества. И после этого уже никто не будет знать, где лежат твои друзья. Ты остался один.

— Что вы от меня хотите? Я — просто водитель! Отпустите меня! Я исчезну! Вы больше обо мне не узнаете!

Михаил отвёл взгляд, поджал губы и закивал.

— В одном ты прав: после этого утра мы действительно о тебе больше не услышим. Но вот с каким исходом для твоей жизни, зависит только от тебя самого. Мне надо знать: откуда вы, петухи обоссаные, узнали, где лежит партия оружия, и кто был инициатором вашего рейда. Я больше чем уверен, этих двух уродов с вами не было.

— Я — не при делах! Я, говорю, — водитель! Привёз — увёз! — его нервный крик срывался в визг.

Внезапно у меня случилась вспышка памяти. Причём такая яркая, что я просто не мог об этом молчать.

— Врёт, — сказал я, Шатун на меня посмотрел. — Этот чмошник был чем-то вроде хозяйственника. Все дела «Красных Байкеров», в том числе и некоторые денежные операции, проходили через него.

— Заткнись, сука! — рявкнул на меня Фомка, он даже попытался вскочить на ноги, но получил с ноги от одного из бойцов. — Надо было мне самому тебе башку продырявить!

— Имена! — сказал Шатун, от нарочитой ласки в его голосе не осталось и следа.

— Я не знаю…

Золотов посмотрел на одного из бойцов и качнул головой. Тот перевернул автомат и ударил Фомку прикладом в бок головы. Пленник ахнул, перевалившись на бок.

— Ты мне лучше не ври, — снова заговорил главарь. — На тебе кровь Вани-Банкомата, с которым мы съели вместе столько дерьма, сколько ни тебе и ни одному опущенцу из «Красных байкеров» ни в одном кошмарном сне не приснится. И ты ответишь за его кровь. Ответишь либо правдой, либо своей кровью. Что тебе больше нравится? — Шатун что-то вспомнил и посмеялся, потом сел на корточки рядом с Фомкой. — Кстати, знаешь, какая хохма была у Банкомата? Средство для возвращения памяти. Он брал провод электрический: на одном его конце была обыкновенная вилка для бытовой розетки, а на другом — оголённые жилы. Так вот один конец втыкался в розетку, а другой — в задницу пацента. И это устройство начинало бить током до полного возвращения памяти. Давай попробуем? — Шатун заметил скептический взгляд пленника. — Да, ты скажешь, что в лесу розеток нет. Но у нас в катере тут бензиновый электрогенератор припасён специально для тебя. А само устройство просто в изготовлении. Ну как, попробуем?

Фомка глубоко задышал, а потом повалился на землю, лишившись сознания.

— М-да, — сказал Золотов. — Это не славные девяностые годы. Тогда люди и кипяток и чайники и утюги выдерживали. И сознания не теряли. А этому лошку хватило одних разговоров об этом. Терпила.

Через десять минут один из бойцов принёс ведро воды. Очевидно, в Неве зачерпнул. Другой боец вылил его полностью на до сих пор лежавшего Фомку, хотя мне казалось, что он притворялся. Дождавшись, когда пленник отдышется, Михаил продолжил: