Дэймон, точнее его часть, использовал звук прибоя, в качестве мантры. Волны сворачивались и разворачивались, переставая быть обычной водой, просто бьющейся о пляж. Для него она была акустическим ощущением, приливом и отливом фундаментальных сил мира, дыханием вселенной. Его не было тут. Он был нигде.

Потом он неожиданно вспомнил, что у него есть лоб, который к тому же очень сильно болит. Что-то твёрдое ударило ему в ноги, после в бок и руки. Он неожиданно вспомнил и о пляже, на котором он обнаружил себя, открыв глаза. Он ощущал гул боли во лбу.

- Ты понял? - сказал кто-то.

Дэймон посмотрел туда, где сидели Сабра, Джервис и Аннараис, наблюдающие за ним. Это был голос Сабры.

Вопрос «Ты понял?» был одним из тех, который Мастер Вэйн часто им задавал, когда он препятствовал одной из их первых попыток овладения магией. На этот вопрос было только два ответа: «нет», который означает, что ты до сих пор неопытный юнец, и «да», который означал, что ты уже стал волшебником.

- Чёрт побери, - сказал Дэймон, вставая и отряхивая гравий с его колен и локтей. - Камень? Ты бросила в меня камень? - Он осуждающе посмотрел на Сабру. Она встретила его взгляд, но её лицо осталось, как и прежде, спокойным.

- Хорошо, - сказала она невинно, - в первый раз, когда ты будешь показывать этот трюк Мастеру Вэйну, он стукнет тебя по голове своим посохом, чтобы проверить степень твоей концентрации. Считай, что я сделала тебе одолжение.

- Иди к чёрту, - проворчал Дэймон. Он положил руку на свой лоб и потер его, чтобы унять ноющую боль, после чего погладил свою коротко - остриженную голову.

- Всё в порядке, я уже ухожу, - сказала Сабра. - Может быть, я найду вход в преисподнюю среди этих валунов. - Она резко встала и пошла вниз по пляжу, пробираясь через большие чёрные камни, лежащие позади них. Её шаги вскоре исчезли в звуках талой ледниковой воды, падающей со скалы и высекающей себе путь через камни.

- Мои поздравления, - сказала Аннараис, подняв кулаки в победном жесте и одобрительно улыбнувшись.

- Да! - добавил Джервис. - Держу пари, что ты не можешь дождаться Мастера Вэйна, чтобы показать ему этот трюк.

Слёзы разочарования жгли ему глаза. Дэймон отвернулся. Он больше не слышал успокаивающего прибоя. Вместо этого он вернулся мыслями в тренировочную комнату, где он стоял перед зеркалом вместе с Мастером Вэйном. Когда маг приблизился к шторкам, скрывающим зеркало, он сказал, - Ты никогда не станешь волшебником. - Мастер Вэйн вынес этот приговор днём раньше, прежде чем он уехал, и Дэймон был признателен ему, что остальные ученики не слышали этого.

- Сабра всегда в центре внимания, не так ли? Не позволяй ей затмить тебя.

Дэймон вернулся на пляж к звукам голоса Аннараис. - Да. - Это было всё, что он успел сказать, прежде чем шум волн достиг его ушей.

Он пытался, снова и снова, доказать то, что из всех учеников лишь он сможет стать волшебником. В те редкие моменты наедине с его учителем, когда мастер Вэйн говорил ему, что он готов к особенному испытанию, Дэймона почти разрывало от гордости. Вначале Мастер брил ему голову. После чего он подводил его к занавешенному зеркалу в тренировочной комнате, скидывая с него чёрные шторы.

- Кого ты видишь? - спросил учитель у своего ученика.

Дэймон прищурился. Что-то казалось ему неправильным, но он не мог сказать что именно. Он посмотрел в зеркало и увидел себя. У него были длинные, каштановые волосы, которые были у него всегда, и ему казалось это правдой. - Я вижу себя, - сказал Дэймон. - Нас. - Он задавался вопросом, о чём же это испытание.

- И какой сегодня день?

- Четвёртый день месяца, день полнолуния.

- Нет, - сказал Вэйн, и провёл своей рукой по лысому черепу Вэйна. - Сегодня пятый день. Луна была полной вчера ночью. И на твоей голове нет волос. Ты видишь вчера.

- Мастер?

- Это зеркало показывает твой вчерашний день, - сказал Мастер Вэйн. - Обычный разум доверяет своему зрению. Ты становишься тем, во что ты веришь, и поэтому ты думаешь, что это до сих пор вчерашний день. Разум мага знает лучше, чему доверять, чем его зрение. Зеркало не влияет на него. Я вижу своё тело, каким оно было вчера, но я знаю, что вчерашний день уже прошёл, и наступило сегодня.

Мастер Вэйн закрыл его шторки. - Ты никогда не станешь волшебником.

Момент спустя, Дэймон понял, что это был за день и коснулся своей бритой головы. Стоя перед зеркалом, он уже не видел себя.

–Никогда…

Дэймон бессознательно поднял руку над его головой коротко – остриженной головой, вспомнив настоящее… и слова Джервиса. - Это не просто трюк, Джервис! Попытайся сделать сам, если ты думаешь, что это какой-то трюк.

Джервис ничего не ответил. Он просто молча посмотрел на него. Джервис меньше всего подавал надежды на успешное обучение, чтобы быть вовлечённым в это мелкое состязание, подумал Дэймон. Он открыл его рот, чтобы извиниться за свои резкие слова, но Джервис сказал первым.

- Мастера Вэйна нет уже довольно долгое время, - сказал спокойно Джервис, как-будто он не осознавал, что сказал это вслух. - Мне не нравится это.

Это был самый длинный промежуток времени, на который Мастер Вэйн оставлял их одних. Он ушёл более чем три недели назад и забыл сообщить им, когда он вернётся. Он говорил им только о том, что пойдёт навестить своих коллег в Школу Духовного мира, и они все видели почтовых голубей, которых он изредка выпускал из верхних окон башни.

Сабра рассказывала им, что Кьельдоранцы используют голубей. Их войска подобрали её через несколько месяцев после наводнения, смывшего их деревню в море. Они и передали весточку Мастеру Вэйну, который после этого привёл её к старой магической башне на холме. Ученики предполагали, что их учитель занимается политикой в Кьельдоре, но три недели было слишком долгим сроком, даже для политики.

Дэймон кинул гальку в прибой. - Джервис, ты же знаешь, что Мастер Вэйн не рассказывает нам всего, что знает. Его преданность Кьельдору не имеет ничего общего с нами. Если бы он не знал, что делает, он бы не появился, чтобы приютить нас. - Дэймон вспомнил первого волшебника, который взял его к себе, когда он был ещё сиротой. Он предпочитал менее изящную магию, поэтому, в конце концов, продал Дэймона Мастеру Вэйну. Воспоминания этого вызвали у него дрожь.

Аннараис встала и потянулась. - Вероятно, что когда он придёт и посмотрит в прошлое, то увидит, что мы прохлаждаемся на пляже в то время, когда мы должны учиться.

Джервис показал большим пальцем на Дэймона. - Мы учимся. Он показывает нам новые трюки. Не это ли учёба, Дэймон?

Голос прогремел на весь пляж. - Это всё чушь собачья!

Ученики подскочили с мест, узнав голос Мастера Вэйна и его излюбленное выражение. Дэймон взглянул за плечо обернувшейся Аннараис. Вдоль высоких, чёрных камней к ним быстро приближался их мастер. Он всегда напоминал Дэймона чайку, шумную и немного грязную, с волосами цвета измельчённой раковины устрицы.

Кто из вас ответит, что делает небо голубым? - спросил Мастер Вэйн. Он поднял свой корявый посох в небо и потряс его. Он задавал им этот вопрос уже много раз, и они пытались найти на него ответ всякий раз, когда он возвращался обратно. - Дэймон?

- С возвращением, Мастер Вэйн, - сказал неубедительно Дэймон.

Оставим приветствия. Что это? - крикнул волшебник, направив его посох на ученика.

- Я не знаю, Мастер. - Дэймон опустил свой взгляд, уставившись на гальку.

- Десять ударов тебе, - сказал Мастер Вэйн, раскачивая свой посох. - Может быть, после этого ты поймёшь. Аннараис! Что делает небо голубым?

Аннараис откашлялась. - Небо, подобно огромному зеркалу, и оно отражает голубизну океана. - Она резко подняла свой подбородок, как бы в подтверждении её теории.

- Ты, - пронзительно крикнул Мастер Вэйн. - Тебе двадцать ударов. Джервис! Что это?

- Небо не голубое, Мастер, - сказал Джервис почти уверенным голосом.

Этот камень тоже не твёрдый! - он поднял большой камень рядом с его ногой и кинул его в Джервиса, который, тем не менее, профессионально увернулся. - Тридцать ударов!