Один из горожан швырнул в Райндла факел, попав ему в морду. Существо внезапно захлопнуло пасть и отшатнулось с ошеломленным взглядом. Факел, возможно, не смог нанести какого-либо вреда такому огромному чудищу, но вурм был удивлен тем, что маленькая жертва отважилась дать ему отпор.

Получив преимущество из-за нерешительности Райндла, крестьяне начали обступать его со всех сторон. С каждым мгновением людей становилось все больше и больше. Городская стража выпустила стрелы по толстой шкуре вурма. Одна женщина попыталась попасть солью ему в глаз. Дети с расстояния забрасывали его камнями.

Существо было сконфужено. Подобно пауку, попавшему в муравейник и окруженному его обитателями, он не знал, что делать. Он двинулся вперед на несколько ярдов, но остановился и изменил направление. Крестьяне сражались мужественнее, чем любой хорошо натренированный солдат – они дрались, как люди, защищающие свой дом.

Вурм с трудом продвигался к лесу, пытаясь оставить крестьян позади. Импровизированный батальон продолжал яростную атаку, пока вурм окончательно не сдался. Чудище устремилось в лес, расшвыривая по пути деревья и огромные камни.

Храбрые горожане вопросительно смотрели друг на друга, не веря в происходящее. До сих пор они стояли вместе, понимая, что совершили то, с чем никто не мог справиться в одиночку.

Одни постепенно приходили в чувство. Другие пошли к целителям помогать раненым. Чудесным образом никто не погиб.

Этой ночью началось празднование, которое продлилось пять дней. Вино лилось рекой, как и песни, прославляющие Къелдор. Барды слагали поэмы в память об этом событии. Мастера ваяли статуи и собирали фрески.

Люди Джорнстада восхищались мудростью лорда Ротчильда, который, устроив противоборство с вурмом, принес им веру в себя. Его чествовали, как героя нынешних дней.

Магия зеленого цвета отвечает за равновесие противоположностей. Те, кто благоволит ей, считаются надежными и легкими в общении личностями. Они не импульсивны, как те, кому нравится красный цвет, и не замкнуты в себе, как любители синего. Те, кто связывает себя с зеленой магией – приспособленные к обществу и органичные люди. Они придерживаются традиций, но все же стараются искать и пробовать новое в своей жизни. Слово «зеленый» иногда ассоциируют с ревностью или неопытностью, но те, кто понимают его, лучше остальных знают, что это цвет природы, свежести, мудрости и удобства. Они обладают деликатностью в вопросах обычаев и хороших манер. Зеленый – это изобилие питания и богатство. Его почитатели спокойны, но иногда воинственны, и всегда стремятся вернуться к своим корням.

Перевод: Гракович А. Н.

Редакция: Ольга Jacinta Якубова / Павел Побединский

Сталь звенела о сталь в слабом свете сумерек. После короткой борьбы двое мужчин отпрыгнули друг от друга, и один из них сделал тщетную попытку зацепить другого. Отчаявшийся соперник был весь в поту. Длинный неглубокий порез, скорее болезненный, чем опасный, пересекал его грудь от левого плеча до нижнего правого ребра. Кровь запятнала его уже не раз заплатанную рубаху.

Его противник был невредим. Изысканно одетый и с взъерошенными волосами, молодой Джорен стоял, потягиваясь и небрежно положив меч на плечо.

– Достаточно, Эдгар? – спросил он.

Раненый мужчина прижимал руку к окровавленной груди. Вид его собственной крови привел его в ярость за гранью здравомыслия. С гневным воплем Эдгар накинулся на Джорена, выбросив вперед руку с мечом. Джорен увернулся в сторону, балансируя на пятке и сделав так, что Эдгар с головой нырнул в высокую траву, растущую на поляне у леса. Он споткнулся, выронил меч, когда его рукоять воткнулась в землю, разжал руку и упал лицом в траву.

Никто не смеялся. Секунданты разошлись по дружественным сторонам. Друзья Джорена принесли ему кубок вина.

– Ты доволен? – спросил Джорен, когда Эдгар поднялся на ноги.

Вместо ответа тот принялся искать в траве свой потерянный меч. Его друзья лениво наблюдали за ним, и Эдгар прорычал: – Не стойте, помогите мне найти его!

Его друг по гильдии Артул сложил руки на груди и сказал:

– Нет, Эдгар. С тебя достаточно. Нет стоит биться дальше.

– Я сам буду решать, когда с меня достаточно!

– Он прав, ты же это понимаешь, – Джорен кинул свою изящную рапиру слуге. – Нет смысла продолжать бой.

– Я – потерпевшая сторона.

Джорен шагнул вперед и схватил Эдгара за окровавленную рубашку. – Я победил, – сказал он холодно. – Думаю, что после этого даже такой болван, как ты, должен все осознать. Держись подальше от меня, Эдгар, и подальше от Рилианы. Если ты не понял, то в следующий раз ты будешь нуждаться не в новой рубашке, а в саване!

Джорен, его друзья и слуги повернулись к ожидавшим их каретам. Когда об их пребывании здесь напоминали лишь щелканье кнутов и грохот копыт, Эдгар медленно опустился на колени. Побежден. Опозорен. Его жизнь была кончена.

Артул и Маккей ждали его. Взятая напрокат карета обошлась им по пол-корла за час – деньги, которые они зарабатывали с трудом.

В конце концов Маккей сказал:

– Мы уходим, Эдгар. Ты идешь?

Эдгар, стоявший на коленях, ничего не ответил. Маккей нахмурился и начал убеждать его друга поехать с ними, но Артул взял его под руку и повел к карете.

– Дай ему побыть одному, – сказал он. – Он сможет дойти пешком до города. Аргивия недалеко.

Извозчик натянул поводья, и карета, качаясь, покатила прочь. Эдгар сел на траву и зарыдал, не только из-за позорного поражения на дуэли, но и из-за потери Рилианы, любви всей его жизни.

Последний красный луч заката за западными холмами исчез в мертвой сумеречной тишине. Подул легкий ветерок, разогнав облака и обнажив первые ночные звезды.

Он печально плелся вдоль пыльной дороги, ведущей в Аргивию. Молодой человек не знал, как долго он пробыл в одиночестве, тихо оплакивая несправедливость жизни. В конце концов, он справился со своей меланхолией и нашел потерянный меч. Он выложил крупную сумму кузнецу в Эмбрике за этот клинок, и этого оказалось достаточно для того, чтобы не оставить его на том лугу. Меч вновь висел на поясе Эдгара. Ножны он потерял где-то на лугу, во время дуэли.

Была ветреная ночь, и трава по обе стороны дороги непрерывно колыхалась, когда поток ветра шевелил ее. Не было света, за исключением звезд, но дорога, покрытая песком, оказалась достаточно светлой для того, чтобы продолжать путь. Мокрая от пота одежда Эдгара стала пропускать холод, поэтому он выбросил свою рубашку подмастерья и засунул руки в карманы. Порез на его груди болел, словно его жалили пчелы.

Главная дорога разделилась на две. Одна поворачивала направо, на юг, а другая дорога шла вбок налево, через лес, на восток. Эдгар задумался. Какой из этих путей ведет в Аргивию? Он не помнил, чтобы тут когда-то была развилка. Но сразу после этих мыслей он как наяву увидел ненавистного соперника, насаженного на его клинок.

Молодой человек остановился на стыке двух дорог, пытаясь понять, какая из них идет в город.

Эдгар родился в Эпитайре и пришел в Аргивию, чтобы стать учеником гильдии Медников. Его семья давным-давно была первыми поселенцами Эпитайра, после разрушительной Войны Братьев – Урзы и Мишры. Следом за переменами, к которым привело опустошительное противостояние, предки Эдгара обнаружили, что их заработок от торговли стал резко уменьшаться. Эта гильдия была последним шансом поправить финансовую ситуацию его семьи. Сейчас, в двадцать лет, он имел третью степень подмастерья. Он редко уходил далеко от города, тем более в ночное время. Эдгар стоял и всматривался в развилку, замерзая от ночного ветра. Его грудь болела. Который путь верный?

Южная дорога вилась вокруг низких холмов. При свете звезд он не мог точно сказать, проезжала ли тут недавно лошадь или карета – песок был слишком сухим, и любые следы, оставленные повозками Джорена или Артула, немедленно бы замело. Восточная дорога была по обе стороны засажена деревьями. Это означало, что посадки были сделаны руками людей, как защита от ветра. Таким образом Эдгар рассудил, что дорога слева ведет в Аргивию. Подтянув ремень, провисший под тяжестью меча, Эдгар пошел по ведущей вниз восточной дороге.