— Я сказал, не двигайся! — снова рявкнул патрульный и я выставил нож вперед, резко дернув рукой. И тем самым заставил их отшатнуться.

Выиграл себе одну секунду, ухватился покрепче за борт и оттолкнулся от земли. В ту же секунду раздался свист, щелкнули вожжи, а меч продрал борт телеги прямо подо мной. Я же еще не успел перевалиться внутрь и практически лежал на узкой доске, отчаянно цепляясь за нее руками. Нож я закинул внутрь телеги, практически не думая.

Пальцы я напряг так, что на них побелели костяшки. И единственное, что я мог делать — это держаться. Но телега уже мчала по кочкам в поле, заставляя меня подпрыгивать.

Сперва доска больно ударила меня в живот. Потом направление прыжка телеги изменилось, и я соскользнул назад, заполнив ладонь десятками заноз.

— А! А-а… — я умудрился открыть рот, чтобы выплюнуть крик боли, но тут же мотнул головой так, что ударился челюстью о тот же самый борт и едва не прикусил язык. Зато зубы лязгнули до звона в ушах.

Руки скользнули еще раз, и внезапно нижней частью живота я почувствовал угол доски — еще один болезненный удар вынудил меня разжать пальцы, и я свалился с телеги, еще раз заорав от боли.

Крикнул я довольно громко. Окит тут же натянул вожжи, остановил лошадей и спрыгнул с телеги, чтобы помочь мне подняться.

Пока я изображал из себя циркача, телега проехала метров сто, не больше. Мы получили небольшую фору.

— Вставай, Бавлер!

Как же я мог забыть о том, что ловкости мне не хватит, чтобы сразу перевалиться внутрь! Или дело не в ловкости? Все остальное зависело силы. Я держался, я подпрыгнул, вцепился.

— Вставай же! Проклятье! — Окит подхватил меня под мышки и поволок к телеге. Она стояла рядом, но патрульные настигали нас.

Они тяжело бежали, так и не убрав мечи. И пока Окит пытался закинуть меня в телегу, я заметил полосу по борту. Хорошо саданули.

Похоже, что я для парня был непосильной ношей. Он подсадил меня, ругаясь, на чем свет стоит, но не удержал — и опять упал в траву. И, кажется, умудрился уколоть ногу какой-то травой.

— Что же ты… — Окит уцепился за подмышки, подкинул меня выше, охнул, но затолкнул на телегу.

Я услышал, как нож проскреб по доскам телеги, раздался очередной вопль — на этот раз их глотки Окита.

— А ну! Прочь! Прочь, собаки! Пошли вон! — он загрохотал ногами по телеге. — Пшел! Пшел! — снова свистнули вожжи, что-то вновь ударило по телеге.

Но сознание у меня помутилось, зрение стало хуже.

— О-ох… — вырвалось у меня.

— Поздно стонать, скоро будем на месте! — Окит громко стегал вожжами Мечту. — Живее! Живее! — прикрикивал он.

Дрожащими руками я дотянулся до уколотой ноги и подтянул штанину чуть выше. Укололся я знатно — ткань была вся пропитана кровью. Но хуже всего было то, что в ноге была не царапина и не ссадина. А две маленьких кровоточащих дырочки.

— Окит… — простонал я. — Окит! — теперь я крикнул так громко, как мог.

До сих пор в шоке от встречи с патрулем, а теперь еще и случай со змеей лишил меня сил даже говорить.

— Что? — услышал я. — Уносим ноги так быстро, как можем!

— Змея… меня укусила змея!

Рядом со мной в телеге подпрыгивала металлическая штука. Лезвие пилы угрожало меня оцарапать ржавыми зубьями, но вскоре я уже ничего не видел и не чувствовал.

— Кажется показатели в норме.

— Пока что в норме. Но все может измениться.

— Показатели не могут измениться у живого человека!

— А он будто бы неживой.

— Скажешь тоже! Хватит спорить. Все нормально.

— Едва ли нормально. Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации!

— А он знает?..

— Тсс!

— Ну скажи?

— Тише ты!

— Черт, неужели слабо?

— Не знает. Ничего он не знает!

— Ну и…

Голоса в голове затихли, но до этого они звучали так, как если бы кто-то звал меня издалека. Так бывало раньше, когда лежишь себе ночью в кровати, слушаешь тишину, а потом в голове звучит собственное имя. На разные голоса. Кто-то зовет. Иногда тревожно, иногда призывно, иногда просто, точно ищут.

То же самое было и теперь. Голоса звучали на разные лады, но я понимал, что со мной никто не говорит. Это просто диалог. Самого с собой? Но нет, ни одного голоса я так и не узнал. Это было очень странно, потому что я привык слушать Аврона, немного запомнил голос Окита — уже достаточно взрослый, но иногда срывающийся. Непохожий на уже почти взрослого Аврона.

Вспоминал Отшельника, старца с мощным нескрипучим голосом. Суховатый голос Конральда. В каждом голосе, который я до этого слышал, было что-то свое, особенное. Выработанное годами.

Те же, кто вел диалог у меня в голове, хотя и старались добавить эмоций, не могли этого сделать. А еще не было там какой-то изюминки. Точно два робота говорят, но очень-очень похожих на людей.

Да и о чем они говорили? С кем? Если со мной, то странно. Если они говорили про меня, то о чем я не знаю? Ни о чем не знаю, судя по их речи. Еще более странно.

Я открыл глаза. Телега. Север. Снег. Черт возьми, не может быть никакого снега. Не может! Я покрутил головой и увидел, что смотрю в монитор. Какая-то комната, ни капли не знакомая. Диван, стол, компьютер. Не ноутбук, а стационарный. Интересная картина.

Похоже, это заставка какой-то игры. Пальцы пощелкали по кнопкам мыши. Да, точно игра. Но я опять же не помню ничего.

И вновь все потемнело, помутилось, монитор исчез, как и комната. Снова все стало темным. Даже не темным, а беспросветно мрачным и черным. Таким, как не было ни одной ночи после момента пробуждения в лесу.

— Бавлер, ты меня слышишь⁈ Бавлер!

Теперь и голос Окита стих в отдалении. Еще мгновением позже я уже не понимал, действительно ли я его слышал или он мне приснился. Наверно, я потерял сознание.

— Да что это такое! — опять эти незнакомые голоса.

— Что ты думаешь?

— Сбоит.

— И все? Просто сбоит?

— Организм отторгает.

— Это из-за погружения?

— Вероятно.

— Или из-за реализма?

— Да я откуда знаю, почему? Хочешь, отключим прямо сейчас!

— Нет-нет-нет, и не вздумай. Все должно пройти до конца.

— Да ты то же самое говорил, пока он себя как последний затупок вел!

— И смотри, до чего он дошел? Это прогресс!

— То есть, ты считаешь, что все идет успешно?

— Да, конечно. А организм его справится. Он сильный парень.

Я не выдержал и попробовал влезть в разговор:

— Я? — слипшиеся губы разошлись, но слои кожи явно остались не на своих местах, и я простонал.

Был ли ответ, я уже не услышал, потому что вместо голосов, ведущих диалог, заговорил Окит:

— Это должно тебе помочь. Трава вытянет яд.

Я уже сидел в комнате. Диван, стол, компьютер. На мониторе новая картинка с неуверенным бойцом в штанах то ли из кожи, то ли еще из какого-то материала. В голове витала мысль:

— И за это — двести пятьдесят кусков?

Герой на экране стоял посреди поля. К поясу приторочена дубина. И близко не патрульный, который пытался зарубить меня прямо на телеге.

Вдалеке клюют землю какие-то птицы, а неподалеку от них краснокожие голые крысы, больше похожие на жирных приземистых свиней, рылись в опавшей листве.

А вот это уже что-то смутно знакомое. Руда. Куски. Это же лучше, чем «За Империю!». Но вот последнее точно не отсюда. Это из предыдущего сна. Игры?

— Бавлер, держись. Не знаю, кто тебя покусал, но держись! Еще пара часов и будем дома!

Ох ты, дом. Дом, которого еще нет! Но мы его строим и непременно доведем до конца. Хотя мне больше нравится не сам процесс строительства. Пусть я говорил, что учился в строительном колледже, год, два или еще больше. А может и года не проучился. Но нет, я не могу быть строителем. Это в некотором роде интересно, но только когда все идет быстро.

Когда бригада строителей занимается домом, лесорубы — валят лес, землекопы — роют траншеи, каналы, карьеры. Добывают полезные ресурсы. Среди них — и уголь, и железо, и песок, и глина. Все это можно обрабатывать и продавать. Или использовать самим, привлекая людей.