Семья Евдокимовых состояла из женщин, представлявших три поколения: мать – Татьяна Игоревна, 78лет, дочь – Дарья Степановна, 54 года и внучка – Инна Сергеевна, 30лет.

Эти трое всю жизнь были близки друг с другом, всегда поддерживали друг друга в трудных жизненных ситуациях. Конечно, бывали между женщинами и разногласия, которые они старались решить путем спокойных разговоров за чашкой чая или кофе, ведь можно спокойно выслушать друг друга, попытаться понять, встать на место другого человека, а не придерживаться только своей точки зрения.

Муж Татьяны Игоревны умер двадцать пять лет назад от инфаркта, они тогда ещё жили в другой области. А муж Дарьи Степановны ушел из семьи сразу после рождения дочери. Все эти события только сближали женщин, их жизнелюбию могли позавидовать многие. Они всегда улыбались, были в хорошем настроении и старались помочь близким и знакомым. Инна со временем окончила институт, устроилась на работу в городе, вышла замуж и переехала к мужу. Её бабушка и мать были рады за Инну, а её мужа приняли как родного сына в семью. Вместе с мужем Инна каждые выходные навещала мать и бабушку, отдыхая у них в гостях душой и телом. Муж Инны души не чаял в жене, её маме и бабушке.

Время шло, Дарья Степановна продолжала работать почтальоном в родном поселке. Татьяна Игоревна же вела хозяйство, следила за огородом, для своих лет она была бойкой старушкой, даже проблем с давлением не было. Именно поэтому её смерть была неожиданной для Дарьи и Инны. Татьяна Игоревна просто не проснулась в одно утро. Её дочь и внучка никак не могли принять этот факт, вердикт врачей был тромб, тромб оторвался во сне и закупорил кровеносный сосуд в мозгу, что привело к кровоизлиянию. Женщины очень тяжело переживали потерю близкого и родного человека. И если Инну отвлекало от горестных мыслей семейные заботы, работа, то Дарье Степановне было тяжело справиться с горем. Неожиданным для Инны было решение матери кремировать тело бабушки и хранить его в урне.

– Мама, я понимаю, что тебе тяжело, мне тоже тяжело, я так же любила бабушку. Но подумай, хотела бы бабушка, чтобы с её прахом так поступили?

– Доченька, я не знаю, как быть. Твоя бабушка всегда хотела быть похороненной рядом со своим мужем, моим папой и твоим дедушкой. Но его могила в другой области, чуть ли не на другом конце страны. И как я смогу навещать их? Это ведь я долго уговаривала твою бабушку переехать в этот поселок, а она не хотела. Не хотела оставлять могилу мужа, не имея возможности его навестить. Да, там остались его родственники: брат с сестрой, они ухаживают, но. Вот как я должна поступить? Упокоить её прах рядом с его могилой? Может, мне переехать обратно? На родину родителей? Но я не хочу оставлять тебя одну. Да и куда я поеду совсем одна? Ох, доченька, я не знаю, что и делать. Вот и держу её прах в урне. Не могу никак решиться.

Инна не знала, что и ответить на это. Отпускать мать в далекий поселок она тоже не хотела, слишком они были близки. Да и как она там одна будет.

Прошло девять дней, подходил сороковой день. В этот день должны были приехать родственники отца Дарьи Степановны, которые не смогли приехать на похороны. А перед женщиной стоял тяжелый выбор: захоронить урну с прахом матери в этом поселке или возле могилы отца. Урна с прахом стояла в комнате Татьяны Игоревны на комоде напротив кровати. Все дни в преддверии сорокового дня Дарья не находила себе места, вечерами она сидела в комнате матери и разговаривала с ней, но ответа, естественно не слышала. И вечером, за день до приезда родственников на поминки, Дарья Степановна всё никак не могла решиться. Проходя по коридору мимо спальни матери, она бросила взгляд в комнату. Напротив двери, в углу стояло напольное зеркало, а в нём отражалось любимое кресло Татьяны Игоревны. Как и положено все зеркала в доме были занавешены, но с этого зеркала соскользнула ткань, она валялась на полу, а в зеркале отражалась Татьяна Игоревна, сидящая в кресле.

– Мама, – только и смогла прошептать Дарья. Покойница словно услышала её шепот, медленно повернула голову в отражении и посмотрела укоризненно на дочь, потом покачала головой, упрекая дочь в сомнении: выполнить её просьбу или нет.

Дарья кинулась в спальню матери, глянула в сторону кресла, но оно было пустое. Бросила взгляд в зеркало – пусто. Она поняла, что мать хочет, нет, требует, выполнить её пожелание, и корит дочь за сомнения. Дарья села в кресло и заплакала.

– Прости, мама. Да, я сделаю, как ты и хотела.

После поминок, Дарья Степановна выполнила пожелание матери, она вернулась вместе с родственниками в родную деревню её родителей и захоронила урну с прахом возле могилы отца. Этой же ночью ей приснились отец и мать, они стояли молодые и счастливые, отец обнимал Татьяну Игоревну за плечи, и оба улыбались. После этого сна на душе у Дарьи стало легче. Она решила остаться в поселке, Инна продала дом и помогла матери переехать в новый. Родственники отца помогли ей обустроиться на новом месте. Они были рады возвращению близкой родственницы. У Дарьи Степановны появились новые знакомые. Дочь с мужем приезжали к женщине каждый отпуск, а вскоре к ней на каникулы стали приезжать и внуки. Здесь, Дарья чувствовала прилив сил и бодрости и поняла, что родные ей люди, отец и мать, поддерживают её и оберегают.

Гельды был простым чабаном, к тому же сиротой. Жил он в бедной кибитке, пас овец. Но был он человеком с большой душой и бодрым сердцем, готовый отдать последнее нуждающимся. Животные чувствовали его доброе сердце, он с лаской и любовью следил за доверенной ему отарой, ухаживая за животными. Люди за его доброе сердце платили ему добром: кто лепешкой угостит, кто пловом, кто кошму подарит. К сожалению, даже имея большое и доброе сердце, Гельды не мог рассчитывать на женитьбу. Кто отдаст свою дочь за бедняка? Родители хотели для своих дочерей счастливой жизни, да и заплатить калым Гельды на смог бы. Так и жил молодой человек один, не теряя надежды встретить свою судьбу и завести семью.

Наступило лето, а вместе с ним пришла жара. Гельды решил отводить отару ближе к горам. Около гор было прохладней, росли деревья, трава ещё оставалась сочной в отличии от выгоревшей на солнце. К тому же в горах был родник. Он давал возможность утолить жажду не только животным, но и человеку чистейшей прохладной водой. Середина дня, аномальная жара, а в горах, в тени деревьев и вблизи родника было прохладно, свежий и прохладный ветерок. Отара спокойно паслась среди деревьев, пощипывая травку.

Сидя под тенью раскидистой акации и слушая щебетание птиц, тихий шелест родника, пастух следил за отарой. К звукам природы присоединился тихий девичий голос, певший грустную песню. До того голос был очарователен, нежен, мягок, словно бархат, а сама песня была такой грустной, что Гельды стало интересно увидеть, кто же её поёт. Он осторожно стал идти на звуки пения. Голос привел его к роднику. Парень тихонько подкрался к зарослям ежевики и выглянул из-за них. У родника на камне сидела девушка, её красота казалась такой неземной и чарующей, что пастух не мог отвести взгляда. Парень понял, жить теперь без этой девушки он не сможет. Гельды шагнул в сторону прекрасной девушки, под ногами хрустнула ветка. Девушка увидела пастуха и вскрикнула, вскочив с камня.

– Милая девушка, вам не стоит меня бояться. Меня зовут Гельды, я пасу овец неподалеку. Ваш волшебный голос и грустная песня очаровали меня.

– А я и не боюсь, – девушка улыбалась.

– Что вы тут делаете совсем одна? Вы не из наших краев. У вас что-то случилось?

Оказалось, что Бостан, так звали девушку, после смерти родителей месяц назад осталась совсем одна. Всё имущество забрал бай в долг её родителей. Поэтому девушке пришлось уйти из родных краев и искать счастье в чужих местах. Так она оказалась тут, услышала звуки воды, нашла родник, попила и пригорюнилась, вспомнив свои беды. Куда ей теперь идти совсем одной? Уж лучше умереть.