Что ж, добычу ребята притащили, теперь дождаться Ясона — и в путь-дорогу. Мылим весла до родной Эллады. Где, кстати, нашего капитана черти носят? Впрочем, догадываюсь, где он торчит, позабыв о службе и о своих обязанностях. Нет, определенно Ясон дождется перевыборов. А я, пожалуй, буду не против. Капитан, бросивший команду не нужен. Другое дело, что сместив Ясона, понадобится человек, способный отвести судно домой. А кто поведет «Арго» в обратный путь?

Вопрос, как говорится, риторический. Я же его обратно и поведу, если что. На море как-нибудь управлюсь, дорогу, пусть и примерно, знаю получше, чем любой из собратьев-аргонавтов, а вот на случай боевых действий и всего прочего сможет прекрасно распорядится Тесей. Но все-таки, торопиться с выводами и строить планы на будущее пока рано. Неизвестно. А может, Ясона держат в каком-нибудь зиндане и нам еще придется его выручать?

Да, есть еще одно дело, касающееся меня как кормщика. Можно бы его отложить и до завтра, а то и до отплытия, но лучше все сделать сейчас. Надо проверить.

Я пошел на корабль. Уже и не ковылял, а спокойно переставлял ноги. Запрыгнув, принялся осматривать — а куда же сложены шкуры? Свернуты они золотым мехом внутрь, словно рулоны. И, разумеется, все сложено на носу, да еще и на один борт. Взяв в руки один «рулон» прикинул, что он весит не меньше шести-семи килограмм. Сколько килограмм в сорока шести шкурах? С математиков у меня не очень, но вышло что-то около трехсот килограмм. Хм… Не так, чтобы и много, но лучше не рисковать. Мореплаватель из меня еще тот. Самоучка. Но предполагаю, что самые тяжелые вещи стоит класть в среднюю часть судна, чтобы центр тяжести был возможно ниже. Или сложить шкуры на корму, чтобы нос «Арго» был более задран? Нет, не стоит. У нас и так корма тяжелее.

Подойдя к борту, я заорал:

— Народ, когда поужинаете, шкуры по всему судну распределите. Можно под скамейки засунуть.

— А зачем? — подал голос Телемон.

— А затем, чтобы корабль не перевернулся.

Перевернуться-то «Арго» не перевернется, но груз следует распределять равномерно.

[1] У Семена Афанасьева разрешение спрашивал. Сказал — можно использовать его имя.

Всю ночь не спал из-за зубной боли. Пошел к Асклепию, чтобы тот дал мне что-нибудь обезболивающего, но наш корабельный медик лишь посмеялся и посоветовал потерпеть до утра — дескать, все у тебя в порядке, просто зубы режутся. Вернее — только один зуб, выбитый Поллуксом. Лекарь и сам не понимал — лезет ли новый зуб из-за снадобий, которыми он меня вчера пользовал, или из-за того, что я стал бессмертным? Регенерация, блин.

Но похоже, что из-за бессмертия. Нога, пробитая гарпуном зажила за один день, а ссадины исчезают за пару часов. Если бы аргонавты вернулись попозже, то на мне бы уже никаких и следов не осталось. Вот так вот, такие открытия. Теперь можно курить, не опасаясь последствий, типа рака легких. Жаль, что не курю.

Выругав Асклепия (но так, чтобы тот не услышал и не обиделся), я пошел страдать дальше. Так вот и промучился до самого утра. Что ж, повезло, что прорезался только один зуб, а не все, как у младенцев. Каково приходится крохам, что мучаются от боли?

Утром зубная боль ушла, словно ее и не было. Любимая супруга, продрав сонные глазки, внимательно осмотрела пастенку мужа (но в рот не лезла!) и сообщила, что все зубы у меня на месте, став краше прежнего. А Диоскуров, так и быть, она убивать не станет, но если еще раз позволят так измываться над ее любимым, то поколотит — Асклепий потом лечить замучается. Я, было, мявкнул, что тренировки были лишь со старшим, а младший (что выглядел старше), тут не при чем, но богиня, только грозно повела бровью и стукнула ножкой — дескать, брат за брата отвечает, коли они близнецы.

Только собрались готовить похлебку, как явились от царя Колхиды за повозками и коняшками. Заодно оставили нам дюжину бурдюков, понятное дело, с чем, а также сыр, копченую говядину, вяленую рыбу.

Аргонавты сразу же захотели все стрескать, но я не дал. Нам же скоро покидать эти берега, а припас в море пригодится. Заставил готовить похлебку. Удивительно, но послушались. Кажется, начинаю входить в роль небольшого начальника, но никто не ворчит, понимая, что кому-то в данный момент нужно становиться начальником.

С бурдюками порешили так. Часть опустошим прямо здесь, а остальное возьмем с собой. На «Арго» у нас нет сухого закона, но все себя ведут в рамках приличий.

В промежутке между завтраком и началом пьянки — как у нас в Греции говорят — симпозиума, стали решать — а что же делать с Ясоном?

Слуги Аэта только отмалчивались да хихикали. Мол — ваш предводитель в очень хорошем месте, в надежных руках.

Лаэрт с Автоликом вызвались отправиться на разведку. Вернувшись, сообщили, что Ясона нашли (они бы да не нашли!), что он жив здоров. Но…

— Ясон сказал, дескать, он во дворце побудет, а мы его здесь должны подождать, — сообщил Лаэрт.

— Он не сказал — сколько придется ждать? — мрачно поинтересовался Геракл.

— Сказал, что столько, сколько понадобится, — вздохнул Автолик.

Среди аргонавтов настала никем не объявленная минута молчания. Наконец, тишину нарушил Тесей:

— Он что, держит нас за слуг или за своих рабов?

И впрямь. Наш капитан преступил все пределы приличий. Гермес, в свое время, три дня ждал Зевса, отгонял от ворот дома Амфитриона всех любопытных, но Ясон-то не верховный бог, а лишь первый, среди равных.

— Нам нужен новый капитан, — заявил Поллукс. Посмотрев на меня, сказал. — Мне кажется, Саймон справится.

— Справится, — согласился Тесей.

Народ зашумел, одобряя выбор. Дескать — кормщик уже и так делает то, что должен делать капитан. И о корабле заботится, и о припасах. К тому же — а это, оказывается, немаловажно — Саймон, то есть я, не представляет здесь ни одного города Эллады, значит, не будет преимущества ни Спарте перед Иолком, ни Афинам перед Микенами, не говоря уже о самом могущественном нынче Аргосе. В общем — если группировки не могут выбрать своего представителя, то лучше всего брать чужака. Спасибо, конечно, за честь (вон, Артемида смотрит на меня влюбленными глазами), но от такой роли я откажусь.

— Я думаю, капитаном лучше выбрать Тесея, — высказал я собственное мнение. — Тесей, как-никак, сын Посейдона, а у меня с морским владыкой отношения… Ну, сами знаете. К тому же, Тесей все равно командует нами во время боя, так пусть и в море командует.

Аргонавты призадумались. Вроде, я дело говорил, но далеко не все хотели видеть Тесея в роли капитана. То, что он командует нами на суше — это одно, а коли станет полным начальником — совсем другое. Да и Афины-то не слишком важный город, чтобы уступать ему первенство[1].

И тут кто-то решил, что выборы капитана можно отложить «на потом», а сейчас все-таки следует приступить к дегустации вина, присланного Аэтом.

Мы с Артемидой решили, что пробовать вино Аэта мы не хотим. Лучше погулять сходим. А уж куда именно пойдем… Можно и просто по берегу побродить…

Вернулись мы не особо и скоро, но не так и долго. Часов-то с собой нет, а по ощущениям… Может, часа два мы гуляли, а может и три.

Но когда вернулись, то стоянка перед «Арго» была усыпана спящими аргонавтами. Что за фигня такая? Дюжина бурдюков, пусть и неразбавленного вина, на сорок пять мужиков? Допускаю, что это много. Но как так, чтобы все отключились? Нет, пара оставшихся на ногах людей есть. Гилас с Аглаврой. Возможно, эти суслики тоже гулять ходили.

Разве такое возможно? Допустим, Геракл, при всей его кажущейся силе и мощности, плохо переносит алкоголь. Такое бывает. Я об этом подумал еще на Тамани, когда героя притащили пьяного в зюзю. А как с остальными?

В задумчивости я стал осторожно обходить валявшихся повсюду аргонавтов и, не брезгуя, начал принюхиваться к их ртам. При выдохе пахло не виноградом, а медом. Мед? Чем же это угощали героев? Медовухой? Медовуху варят из меда. А мед, он разный бывает. Особенно на Кавказе.